Святослав ничего не произнес в ответ. Гнев от услышанного преодолел физическую боль в плече. Викинги готовят бунт?! Мало того, что это случилось в Киеве, теперь и здесь он, великий князь, может лишиться власти?! Ну уж нет!!

– Гридней! Одеть меня! Собрать охранную сотню во дворе!!

Угадав мысли брата, Улеб негромко произнес:

– Не применяй силу, князь! Она сейчас на стороне Свенельда, за ним пойдут не только варяги. Последний бой настроил многих против тебя, поверь! Даруй им мир, и они вновь восславят великого князя. Переиграй Свенельда умом, а не мечом!

Глаза Святослава зло вспыхнули, но дальнейшего гнева он не выказал. Разум подсказывал, что Улеб был прав.

– А почему ты пришел сейчас ко мне, а не к Свенельду? Он ведь тоже христианин? Выдаешь брата по вере?

– Свенельд – арианин. Это несколько иная вера. Но не в этом дело, брат! Напомню, что в Киеве не нужен ни ты, ни я, тоже законный наследник трона. Только вместе с тобой я могу остаться князем, а не изгоем. Понимаешь ли это?

С минуту Святослав сидел, глубоко задумавшись. Потом словно очнулся:

– Призови ко мне Свенельда!

Пожилой викинг явился не скоро. Вместе с ним в залу вошли предводители варяжской дружины Эймунд и Свен. Усмешка едва заметно легла на губы великого князя.

– Здрав буде, воевода! Помнишь, как в детстве ты учил меня ратному делу и княжьей мудрости?

Явно ошарашенный подобным началом беседы, Свенельд лишь кивнул в ответ. Князь продолжил:

– Вот и теперь я немощен, словно дитя. Подскажи, как быть мне далее?

– Воевать рати боле не в силе. Нужно уходить домой, князь!

– И я так мыслю, потому прошу тебя: начни от моего имени переговоры с греками. Пошли к Цимисхию послов.

– На каких условиях?

– Пока только выясни, хочет ли и грек окончания этой войны! Для начала достаточно.

В голосе великого князя неожиданно зазвучали властные нотки. Святослав неожиданно легко встал на ноги и подошел к варягам:

– Вы сейчас – главная сила войска нашего, вас более четырех тысяч осталось. Верю вам и надеюсь на вашу преданность. Вернемся в Киев – озолочу всех! Пока же давайте вместе вылезать из этой западни!

И чуть помедлив, вновь добавил металла в голос:

– Выполняйте!!

Свен и Эймунд дружно повернулись и, нагнув головы, вышли через низкую дверь. Свенельд какое-то время остался лицом к лицу Святославом.

– Что? – вскинул брови великий князь.

– Ничего. Хотел спросить, как чувствуешь себя. Воины хотят знать…

– Нормально. Передай, что нынче же выйду на двор, чтобы сказать всем: мы возвращаемся на Русь!!!

Вот и все!.. Пять дней Свенельд и Улеб провели в переговорах, отъезжая в лагерь греков утром и возвращаясь к обеду. Иоанн Цимисхий явно был рад прекращению затянувшегося кровопролития и не выдвигал каких-либо жестких условий. Судя по окончательному тексту, новый договор почти не отличался от заключенного еще князем Игорем с Византией в 941 году. Те же пункты о свободе торговли, те же обещания вечного мира и добрососедства. Вот только подписей с русской стороны стало поменьше, да в отличие от отца в сердце поселились злость и тоска. Так прекрасно все началось два года назад, и… Впервые великий князь Святослав почувствовал себя немощным побитым псом, не имевшим сил даже на то, чтобы огрызнуться.

«Ничего, дайте мне срок! Соберу новые дружины, обучу новых ратных. Отец тоже был бит вами, но заставил-таки принять его волю! Вернусь и я, чтобы навсегда поставить ногу на берегах Истра!!! Не спешите радоваться, проклятые греки!»

Ударом в медное блюдо Святослав вызвал охранника. Вошедшему Колу приказал:

– Призови Улеба! И приготовь лодку на шесть гребцов, чтоб сияла чистотой.

Брат пришел тотчас, словно ждал вызова за дверью.

– Что войско? – вопросил великий князь.

– Готовят ладьи.

– Греки передали запас еды?

– Подвозят. Мы сразу грузим его.

– Хватит до Киева?

– Хватит. Договорились о двухмесячном запасе на каждого воина. А мы еще и указали не десять, а двадцать тысяч ратных, как ты и велел. Думаю, что послезавтра сможем отправиться, греки уже отвели свои суда в море.

– Не сожгут нас там огнем своим?

Улеб пожал плечами:

– Базилевс поклялся, что выпустит все ладьи без помех.

– Знаю я цену вашим христианским клятвам! – невольно сорвалось с языка Святослава.

Улеб поморщился.

– Хотели б кончить с нами – не давали бы хлеба. Через неделю, максимум две, мы человечину в Доростоле есть бы начали! Цимисхий в столицу спешит, у него под боком бунт зреет. Я ему верю, брат!

Святослав надолго замолчал. Затем вдруг встал и подошел к окну:

– Хочу напоследок лицезреть его! Вон там, на берегу Истра. Сможешь договориться?

Улеб растерялся.

– Попробую. Захочет ли?.. Когда?

– Пусть время назначит сам.

К удивлению Улеба, Иоанн Цимисхий отнесся к просьбе Святослава с интересом. Видимо, ему самому хотелось взглянуть на полководца, разгромившего Хазарию, Болгарию и заставившего трепетать великую империю Византию.

…Византийский император прибыл на место встречи в окружении многочисленной свиты. Сияние позолоченных доспехов, конской упряжи, пурпур и золото одежд – словно второе солнце зажглось на правом берегу великого Истра. А к этому греческому великолепию на простой лодке-однодеревке со стороны крепости подплыли шестеро гребцов. Все в белых льняных рубахах, без доспехов, лишь мечи лежали у ног русичей да княжеский значок развевался на длинном древке.

– Кто из них Сфендослав? – негромко проговорил базилевс, обращаясь к Варде Склиру.

– По-моему, вот тот, в чистой рубахе.

– Что сидит на корме?

– Да. Но лучше дождись, когда он первым заговорит.

Лодка уткнулась носом в куст осокоря. Русичи остались сидеть на местах, втянув весла внутрь. Шесть пар глаз всмотрелись в Иоанна. Не выдержав затянувшейся паузы, Цимисхий спросил наугад:

– Здравствуй, архонт!

– Здравствуй, царь! – ответил кормчий. – Жаль, что не встретил тебя раньше.

– Я предлагал тебе решить дело мечами, – уже увереннее заговорил базилевс.

– Теперь жалею, что отказался.

– Зачем ты хотел меня видеть, архонт?

– Хотел поздравить с окончанием войны. А также узнать, пропустят ли нас домой твои корабли и печенеги?

Цимисхий улыбнулся: