– За свои дромоны я уже поручился перед твоими переговорщиками. Могу пообещать и тебе лично, что атаковать вас ни на реке, ни на море мой флот не будет.

– А печенеги? Ты послал к ним с просьбой не вставать на порогах?

– Печенеги не мои подданные. Да, я передал им такую просьбу через купцов. Но вот послушают ли они меня – не обещаю! Ты доволен?

Святослав лишь пожал плечами. На лице его оставалось мрачное выражение.

– Как нам быть с Калокиром? – в свою очередь спросил Иоанн. – Одним из условий мира была его передача.

– Завтра утром мы выставим его за ворота.

– Могу я надеяться, что наш договор будет сохранен надолго?

– Любые договоры когда-то нарушаются, – глухо ответил великий князь. – Я пока этого делать не собираюсь. Прощай!

Отдав короткую команду, Святослав взял в левую руку рулевое весло и направил суденышко к Доростолу. Четыре лопасти дружно вспенили зеленоватую воду, ратник на носу еще выше вздел княжеский флаг.

– Я бы все же прикончил этого варвара на воде, – негромко проговорил Иоанн Алакас. – У него повадки волка, который никогда не устанет залезать в чужую овчарню!

– Зато у меня повадки базилевса, который привык не давать пустых обещаний! – хладнокровно ответил Цимисхий. – Залезет еще раз – снимем шкуру. А мне этот архонт понравился. Не стал лгать, что мир будет вечен. Умеет неплохо воевать. Жаль, что он не желает изменять своим идолам, был бы прекрасный союзник. В лагерь!

Щадя губы своего коня, Иоанн плавно потянул за узду. Застоявшийся жеребец с места пошел размашистой рысью. Вслед за ним тронулась и остальная свита.

Суровое Русское море словно не хотело пускать русичей к Днепру. Дули и дули встречные ветра, не давая возможности развернуть паруса и заставляя воинов денно и нощно уподобляться гребцам на галерах. Высокие мрачные волны залили и опрокинули несколько ладей. Почти каждую ночь приходилось приставать к берегу, чтобы развести костры, обсохнуть, сварить кашу и дать отдых натруженным мышцам, растянувшись на сырой матушке-земле.

А тем временем византийские купцы, достигшие стольного града Руси, донесли до Ярополка весть о заключенном мире. До этого они, миновав пороги, встретили в степи одну из кочующих половецких орд и передали князю Илиму письмо базилевса с просьбой не перенимать пороги. Спустя неделю хан Илдей узнал о скором возвращении русской рати. Земли уличей уже стали его пастбищами. Теперь предстояло отработать неписаный договор с русскими боярами и молодым князем.

Князя Ярополка после встречи с купцами охватил страх. Он уже жалел, что пошел на поводу у своих бояр. Как-то оно все сложится там, на порогах? А вдруг отец прорвется и вернется под своды княжеского дворца? Наверняка ему уже известно от ратных, приезжавших за военной помощью, что сын изменил великому князю. Тогда неминуема кровь, страшная смерть на колу возле капища в окружении нашептавших ему страшные мысли приближенных. Что же делать? Бежать? Но ни Олег, ни Владимир, продолжавшие почитать отца и Перуна, не примут его. Скорее вновь собрать ближних бояр, скорее искать спасительный выход.

На зов князя пришли лишь трое: Алдан, Стахий и Блуд. Остальные бояре тайно отъехали к своим родам. Бледные лица, бегающие глаза, то и дело выступающий пот на лицах.

– Что будем делать, бояре? – стараясь придать голосу властительный тон, вопросил Ярополк. – К хану Илдею послано?

– Десяток пошел конными степью, десяток рекой в ладье, – ответил Стахий.

– Сколько у нас в городе ратных?

– В четырех наших дружинах около двух тысяч. Но на всех положиться нельзя, княже. Дойдет до осады – язычники могут и переметнуться к Святославу.

– Что Чернигов?

– Князь Черный не желает ввязываться в свару сына и отца. Ездили дважды, второй раз город даже не открыл ворота.

– Что еще можем сделать, что?!! – по-детски задрожал голос Ярополка.

Бояре долго молчали. Наконец Блуд вымолвил:

– Наше спасение – Свенельд и его варяги. Готов ли ты, великий князь, назначить его первым после тебя на Руси, щедро одарить златом, землями, ловами, рыбными тонями? Если сможем соблазнить старика, то никакой Святослав нам не будет страшен.

– Хорош старик, – усмехнулся Алдан. – В открытом бою он нас троих одолеет.

Блуд отмахнулся от издевки, словно от надоедливой мухи:

– Замолчи! Это наше единственное спасение. Решай, князь! Но дар твой должен быть воистину царским!!

– Я готов открыть Свенельду все свои кладовые!

– Тогда… Тогда надо, чтобы к порогам варяги уже не подошли. Прикажи верным людям перегнать к Хортице тысяч пять лошадей и до нужного часа выпасать их недалеко от берега. Новых гонцов к Илдею – пусть защитит табуны от других печенегов. И под видом купцов послать ладьи навстречу рати Святослава. Я научу верного слугу, что он должен будет сказать Свенельду при встрече. Поспешим, други, времени у нас осталось немного!

Поклонившись Ярополку, Блуд покинул палату. Вслед за ним ушли и Стахий с Алданом.

Впервые за последние дни лицо Ярополка порозовело. Затеплилась надежда, что он останется прочно сидеть на высоком великокняжеском кресле. Захотелось дать душе еще большего праздника.

– Буслай!! – громко позвал он слугу. – Призови священника!

– Отец Григорий отъехал в Вышгород чад малых окрестить.

– Тогда… принеси мне ковш и чашу меда пенного. Того самого, что и вчера!

Ярополк не замечал, что последние месяцы свои страхи и переживания он слишком часто стал топить в хмельном питии…

Трудно описать радость, охватившую русичей при входе ладей в пресные воды Днепра! Они черпали влагу ладонями, весело пили ее или выливали на голову, брызгали на соседей. Князь Святослав довольно улыбался, глядя на расшалившихся, словно дети, соратников. Тяжелый морской переход закончен, через пару седьмиц он достигнет стольного града, а уж там, с восемью тысячами испытанных бойцов, ему будет не страшна никакая измена! Несколько десятков посаженных на кол для обозрения Киева, голова старшего сына на копье объезжающего улицы гридня – все это быстро вразумит и бояр, и народ. А там год-другой на отдых ветеранам, на набор и обучение новых воинов, на сбор даней за последние два года – и можно вновь доставать меч из ножен. Один хороший выход в степь поможет окрепнуть Куре, вновь стать ему хозяином необъятных просторов. А это значило, что в новом походе на юг будут большие массы конных, привычных к седлу и луку с детства. Тогда не страшны конные охваты катафрактами пешей славянской рати, степная конница – это не тысяча неумелых всадников Волка! Истр еще станет русской рекой!!

– Ятвяг! – призвал великий князь идущего на соседнем судне сотника. – Пройди вдоль всех ладей и прикажи налечь на весла. Достигнем Хортицы – встанем на большой привал. Кто придет на остров двумя часами позже меня – при дележе добычи получит лишь половину доли. Кто раньше – по три гривны серебра на ладью!