В шлемофоне раздался резкий кашель и звуки сдерживаемой рвоты. Отдышавшись, Мудрецкий снова вышел на связь.

– Дерьмо, товарищ полковник! – Лейтенант снова кашлянул. – Концентрация, опасная для здоровья! Без химзащиты лучше не работать!

– Все, вытаскивай своих... говнюков и веди сюда. Сейчас машину дергать будем, только тягач вызовем. – Копец выключил передачу и с размаху врезал кулаком по броне. Корпус загудел. – Вот уж дерьмо, так дерьмо, вот если дерьмо, так по уши! – пробормотал полковник и снова переключился на другую волну: – Волна, я Утес! Отбой химической тревоги, повторяю, отбой химической тревоги! Вышлите сюда танковый тягач и АРС с дезраствором. В районе чепэ средства защиты не снимать!

* * *

Тягач натужно ревел, изо всех сил дергая звенящий стальной трос.

– Порвет, – качнул головой генерал армии, наблюдавший за спасательной операцией с безопасной позиции. До увязшей БРДМ было больше сотни метров, к тому же ветер дул в другую сторону.

– Не порвет, – уверенно сказал генерал-полковник Сидоров. – Был бы танк или хотя бы БМП, а тут – коробок спичечный, ни веса, ни площади.

– Да, это хорошо, что не танк. – Генштабист одобрительно покивал. – За танком нырять пришлось бы. Так что у вас тут произошло, полковник? Как это вы умудрились из-за кучи говна загнать по убежищам воинскую часть и два городка?

– За две недели до учений мы здесь захоронили... э-гм... коммунально-бытовые отходы. – Копец молча помянул всех, кому пришла в голову такая великолепная и душистая идея. – А вчера ливень был, вот... э-э... грунт, значит, и развезло. Свежий, не улежался еще, в почву влага не ушла. После того как был изменен маршрут химразведдозора, – генерал Сидоров предпочел не заметить бронебойных глаз своего подчиненного, – так вот, совершенно случайно новый маршрут был проложен прямо по... захоронению. Машина шла на небольшой скорости и на данном месте проводила маневрирование, поэтому проскочить опасный участок с ходу не смогла. Непреодолимое стечение обстоятельств, товарищ генерал армии.

– Форсмажор, – щегольнул ученым словом начальник объекта, но под тяжелым взглядом главного химика съежился, уменьшился в росте и объеме и попятился подальше от начальства.

– Да, пока что форсмажор, – покладисто согласился генштабист. – Ну хорошо, а при чем здесь химическая тревога? Запах у... гм... отходов, конечно, соответствующий, но пока что не вижу причины останавливать учения и объявлять эвакуацию. Или вы настолько перепугались своих потерянных заначек, что в каждой яме их находите? И при чем здесь какие-то приборы? Они у вас что, на любое дерьмо реагируют?

– Не на любое, – проворчал Сидоров. – Кто на БРДМ такое старье поставил? Где вы его вообще раскопали? Ну ладно, не нашлось у вас чего-нибудь нового, или не дали на учебу, или жаба секретная вас задушила... Но ведь двадцать лет вся армия ГСА-12 пользуется! Вы что, на помойке машину комплектовали?

– С консервации сняли, товарищ генерал-полковник. Стояла, естественно, без приборов. Ездили за ними в Саратов, в училище, а там ничего новее не нашли, – с повинным видом перевел стрелки на коллег Копец. – Сами знаете, каково сейчас с матчастью...

– Знаю, знаю, полковник. – Сидоров покосился на гостя и мстительно добавил: – Вот теперь и в Генштабе убедились, что я им не просто так каждый год заявки подаю. Была бы у нас тут хоть одна машина типа «Луч», товарищ генерал армии, не пришлось бы паниковать и по бункерам отсиживаться!

Над головами, чуть не цепляя верхушки деревьев, с грохотом пронесся боевой вертолет. Вскоре генералы услышали рокот и шипение реактивных снарядов – учения продолжались своим чередом. Точнее, возобновились – войска вернулись на те же позиции, которые заняли перед химической тревогой, и теперь вновь наступали под присмотром строгих посредников.

– И все-таки, неужели эти приборы настолько... дерьмовые? – продолжал любопытствовать столичный гость. – Зачем тогда их вообще держат?

– Приборы-то хорошие, – вздохнул генерал Сидоров. – Вот только реагируют, значит, не только на то, для чего сделаны. Вы, товарищ генерал армии, простите, из танкистов вышли, а у нас тут своя наука. По этой самой химии, которая в приборе происходит, такую же реакцию дает и самый обычный нашатырный спирт. Аммиак то есть. Который, как вы можете убедиться, в этой яме тоже присутствует.

– Уже убедился, не беспокойтесь, – поморщился генштабист. – Даже здесь чувствуется, и без всяких приборов.

Тягач как раз особенно поднатужился и выдернул завязшую разведмашину. Полетели квадратные комья земли, зашлепали полуспущенные колеса, и по окрестностям растекся запах, с убийственной для незащищенного человека точностью подтверждающий выводы химического начальства. Генералы закашлялись. Полковник Копец, успевший за время спасательной операции несколько попривыкнуть к данному поражающему фактору, только повел носом и аккуратно сплюнул.

– Ну, хоть техника цела. – Сидоров хотел облегченно вздохнуть, но передумал. – А люди как, полковник?

– Экипаж в порядке, через полчаса будут в полной готовности, – доложил Копец. – Немножко обдолбились антидотом. В принципе их и сейчас можно в бой посылать.

– Ну, тогда давайте на них посмотрим. Все-таки люди побывали в боевой обстановке. Для них ведь все всерьез было, как я понимаю? – Генерал армии хмыкнул. – Впрочем, не только для них... Да, и заодно их командира, если он не с ними был. Чем он занимался, полковник?

– Сидел на эн-пэ, руководил действиями взвода. После объявления тревоги, как и положено, принял меры к защите личного состава и вел разведку очага поражения. В том числе производил определение ОВ непосредственно возле машины, по его докладу мы и дали отбой. – Полковник Копец благоразумно умолчал о собственном активном участии в этой разведке. Незачем в такой обстановке лишний раз привлекать к себе внимание начальства, незачем, лучше скромно в сторонке стоять и на глаза не попадаться... По возможности. А если уж хочешь, чтобы тебя благосклонно отметили, – пересиди где-нибудь наказание невиновных и дождись награждения непричастных.

– Ну вот видите! – обрадовался генштабист. – Зовите, зовите, хочу посмотреть на ваших бойцов!

Позвали. И не просто позвали – привезли на броне РХМ, прямо в химзащите: герои только что из боя! Выстроили – чуть в стороне Мудрецкий и ступеньками – три солдата. Более-менее стойку «смирно» выдерживал только Простаков, успевший отойти от дозы – не такой уж и большой для его габаритов. Резинкин пребывал в некотором оцепенении, а маленький Валетов никак не мог устоять на месте: то выпадал вперед из строя и тут же возвращался, то начинал нервно оглядываться, то подергивал плечами...

– Это что с ним? – негромко поинтересовался генерал армии.

– Вы им что, по сто грамм выдали?

Сидоров поманил пальцем полковника и кивнул на бойцов:

– Это что?

– Экипаж БРДМ, товарищ генерал-полковник. Младшие сержанты Простаков и Валетов и ефрейтор Резинкин. И командир взвода лейтенант Мудрецкий.