— Да не греби ты так, суматошный! И так уже правым бортом идем.

— Да, не греби! — выкрикнул «кормщик» Рыбина.

Энрике — так его звали, как только что вспомнил Егор.

— Я, может быть, и мало где был, — обиженно сказал Лупано, — зато учитель ко мне приходил и о многом рассказывал. Отец ему платил по флорину за урок.

— По флорину за урок?! — не поверил Агостиньо Рвань. — Иди ты!

— Клянусь Моренетой! — Лупано тряхнул намокшей шевелюрой. — По целому полновесному флорину! Потому я и знаю, как к Манресе пройти или к Монтсеррату, прямо к обители.

— А прямо в Матаро не получится? — на всякий случай поинтересовался князь.

Парнишка повел плечом:

— Нет. Там через Барселону придется, а вы, сеньор, говорили, что туда нельзя.

— Говорил, говорил… — Вожников вдруг вскинул голову и разразился громким смехом, отразившимся гулким эхом от возникших по берегам реки скал.

— Чего это он? — удивленно спросил Беззубый.

Аманда намотала на палец мокрый локон:

— Не знаю, сейчас спрошу. Эй, сеньор, вы…

— Вы очень вовремя здесь появились, ребята! — отсмеявшись, похвалил парней князь. — Вот только скажите мне — как?

— Это все Малыш, — улыбнулся Альваро. — Он заметил, как вас куда-то ведут…

— И заметил тех, кто за вами следил, сеньор, — покрасневший от похвалы мальчуган приосанился и сверкнул угольно-черными глазами. — Такой истинный кабальеро, красавчик…

— Понятно, Малыш, давай пять!

— Че-го?

— Руку, говорю, протяни… Вот так! Спасибо тебе за все, парень.

С чувством пожав узкую ладошку Фелипе, Егор посмотрел на Лупано:

— А ты, парень, как?

— Просто сказал отцу, что отправляюсь в Монтсеррат, поклониться Святой Деве!

— И он тебя отпустил?!

— Даже напутствовал. Давно уже хотел… ну, чтоб я сам… хоть что-нибудь в своей жизни сделал. Вот я и делаю.

— Молодец, Лупано! И ты давай пять.

* * *

Часа через полтора-два лодка с беглецами пристала к низкой, заросшей камышами излучине, от которой река резко поворачивала на запад — прямо в лапы врагов.

— До моста завтра вряд ли успеем, — вытаскивая весло, угрюмо пробормотал Рыбина. — Если только ночью плыть… так на камни напоремся.

— Думаю, у моста они нас поджидать и будут, — нахмурясь, князь выбрался на песчаную отмель и протянул руку Аманде… да той уже помог Лупано, довольный, как, наверное, никогда.

Что ж, пусть помогает. Вожников поспешно спрятал улыбку — имелись у него планы на этих двоих. Очень хорошие планы, можно даже сказать — матримониальные или как там принято выражаться в широколобых ученых кругах.

Ближе к вечеру беглецы выбрались на берег и, притопив ненужную уже больше лодку, отправились вверх по течению по рыбачьей тропе — идти-то все равно нужно было в горы, на север. Тем более Вожников надеялся, что уж в этой-то стороне их сейчас явно не будут искать: спуститься вниз по реке ради того, чтобы тут же вернуться обратно, — мавры красавчика де Риверы вряд ли смогли бы до такого додуматься, не знали, сволочуги, хорошую русскую поговорку: «Прямо — шесть, кругом — четыре». А еще: «Бешеной собаке триста верст — не крюк».

— Вы лодку-то где взяли? — взобравшись на кручу, оглянулась Аманда. — Украли, поди?

— Нет, купили, — съязвил Беззубый Альваро. — Конечно, украли… Малыш Фелипе ее так по реке и вел, а мы за вами следили.

— Лоскутки развешивали, понятно.

Девушка улыбнулась и — который раз уже — бросила лукавый взгляд на Лупано, выглядевшего сейчас как настоящий мачо: разодранная на груди рубаха, подвернутые до колен штаны, башмаки из доброй свиной кожи — чтоб зря по горам ноги не сбивать. Длинные светлые локоны парня трепал налетевший ветер, а в глазах сияли спокойная уверенность и восторг, который нынче разделяли все.

— А здорово мы все-таки! — хлопнул в ладоши Малыш Фелипе. — Ага?!

Все засмеялись, довольно хмыкнул и князь: что уж тут скажешь — молодцы парни! Вожников от них такого даже не ожидал.

Перевалив через плоский, как стол, кряж, разложили костерок в небольшом ущелье — обсохнуть да запечь на углях пойманную в реке рыбку. Что заметят — не боялись, пастухов вокруг хватало, и те тоже жгли костры, да и мавры отправились в погоню далеко к югу — скатертью дорожка!

Быстро насобирав хворост, беглецы отправились за ветками для шалаша, и вроде само собой получилось, что Аманда оказалась в паре с Лупано — они и ушли дальше всех, к ущелью с журчащим на самом дне ручейком, уселись на плоский камень…

— Темнеет уже, — прошептала Аманда. — Дороги не найдем.

— Сейчас пойдем, — покусав губу, юноша взял девчонку за руку… на большее не осмелился… пока. — Идем, да?

— Идем. Ты помнишь, где ветки?

— Ага…

— Только быстро не иди, ладно? Ой…

— Что такое?! — подросток озабоченно повернулся к неожиданно вскрикнувшей девушке. — Ты ушиблась, да?

— Нога… подвернула немного.

— Ой, идти можешь?

— Не знаю…

— Так обопрись на меня, ага…

Аманда с удовольствием это и сделала, а Лупано, придерживая, обнял ее за талию и покраснел. Впрочем, смеркалось уже и красного лица его никому не было видно — даже хитрой юной ведьме, чего уж говорить об остальных.

— О, и эти явились! — увидав вынырнувшую из кустов парочку, ухмыльнулся Альваро. — Гляди-ка, обнявшись! А где ветки-то?

— Сейчас принесу. У Аманды с ногой что-то.

Сидевший у костра Егор обернулся:

— Я посмотрю.

— Нет-нет, — присаживаясь рядом, возразила девчонка. — Мне лучше уже, к утру, думаю, все пройдет.

— А если не пройдет?

— Пройдет. Я же знахарка, забыли?

Поужинав, беглецы улеглись спать прямо под открытым небом, на ветках, предоставив Аманде устроенный специально для нее шалаш. Мерцая синеватыми углями, тихо таял костер, в темном ночном небе горели звезды, и узенький серп растущей луны покачивался над вершинами близких гор, светясь в легком тумане, словно ближний свет автомобильных фар.

Вожников вдруг вспомнил дом — не этот, на Руси, в Новгороде или в Заозерье, а тот, где пилорамы, джип, лесовозы с фискарсами, друзья-реконструкторы… Эх, не повелся бы на уговоры бабки Левонтихи! Хотя… не больно-то она его и уговаривала — сам захотел чудесные способности обрести. Обрел вот. Сам себе — злой Буратино, винить некого. А с другой стороны, и не за что. Раз уж так сложилось, что здесь у него и семья: дети, Елена — супруга любимая, друзья, опять же… много, много друзей, но еще больше тех, кому князь — император! — очень и очень нужен. Чтоб защитить, чтоб все для жизни устроить, шутка ли — повелитель полумира! Это ж какая ответственность, и грустить о прошлом особо-то некогда — здесь дел неотложных полно, и все решать надобно. Ладно… Вот с Испанией разобраться да взять себя отпуск месяца эдак на три! Махнуть с Ленкой да детьми в Заозерье — в бане париться, мед-пиво-брагу пить, на рыбалку с верной дружиной податься. Хорошо, эх!