Отлично выстроенная интрига финального диалога с опрокидыванием ситуации с ног на голову напоминает «Ищейку» Манкевича: тонкая махинация, война нервов между стариком-писателем и его молодой гостьей по поводу старинного убийства, которое стало для Таша чем-то вроде первородного греха, подтолкнувшего его к литературному творчеству. Старый брюзга попал в ловушку к девице, которую намеревался раздавить. Идеи женоненавистничества, формулируемые юной писательницей, выглядят поразительно: женщины должны умирать, достигнув половой зрелости, потому что их дальнейшая жизнь слишком ужасна. В этой первой книге Нотомб распоясалась не на шутку: «Будь мужчины джентльменами, они убивали бы девушек в день первой менструации», «Стоит убить того, кого любишь, и сразу чувствуешь прилив сил», «Никто не занимается любовью лучше детей». Впоследствии Амели Нотомб уже никогда не достигнет уровня мастерства, отметившего ее дебютный роман, герой которого, поначалу некий эрзац Селина, постепенно превращается в Марка Дютру[83] (кстати, тоже бельгийца). Молодая Нотомб использует эту умело выстроенную конструкцию, чтобы выразить свое глубокое понимание того, что такое литература: «Изменить угол зрения — вот в чем наша миссия»; «Мои книги вредоноснее войны, потому что внушают желание сдохнуть, тогда как война наполняет желанием жить»; «Писатели — похабники; будь это не так, они стали бы бухгалтерами, машинистами поездов, телефонистами и пользовались бы всеобщим уважением»; «Вершина изощренности — издаваться миллионными тиражами и не иметь ни одного читателя»; «Писать, не испытывая наслаждения, аморально… единственное оправдание писательского труда — это испытываемое им наслаждение». Если все писатели — убийцы-санитары, то Амели Нотомб — одна из них.

//- Биография Амели Нотомб — //

Амели Нотомб родилась 13 августа 1967 года в Кобе (Япония). Дочь посла, она росла в знаменитой брюссельской семье, с детства питаясь шоколадом «Ферреро» и попивая теплое шампанское. С трехлетнего возраста пристрастившись к алкоголю, объездила весь свет, бывала в Китае, США, Лаосе и Бельгии, результатом чего стало ощущение одиночества, благотворно влияющее на писательское вдохновение. В 1992 году с шумом и треском ворвалась в литературу с романом «Гигиена убийцы» («L’hygiène de l’assasin»). Мы не видели ничего подобного с 1954 года, когда был издан роман «Здравствуй, грусть». С тех пор каждый год публикует по короткому роману; некоторые из них — задушевные или смешные: «Страх и трепет» («Stupeur et tremblements», Гран-при Французской академии за 1999 год), «Метафизика труб» («Métaphysique des tubes», 2000), «Биография голода» («Biographie de la faim», 2004), «Токийская невеста» («Ni d’Ève ni d’Adam», премия Флора 2007 года; другие — халтурные или школярские (их названий приводить не будем). Автобиографический характер творчества, к счастью, позволил ей избежать проклятия идеального первого романа.

Разница между книгами других авторов и книгами Патрика Бессона проста: книги других мы кладем на ночной столик, говоря себе: «Я обязательно должен это прочесть», тогда как книги Бессона мы открываем, начинаем читать и, только перевернув последнюю страницу, кладем на ночной столик. Почему так происходит? Потому что ему хватает ума привлечь наше внимание и удерживать его до конца. Существует немало умных писателей, забавных писателей, жестоких писателей, но ни у одного из ныне живущих прозаиков нет того, чем наделен он, — столь же острой и трезвой проницательности (англичане называют это качество словом «wit»). Это некая смесь интеллекта, чувства юмора и агрессии. Бессону этого добра досталось в избытке, но, несмотря на это, его охотно издают! Лично я — человек ленивый, а потому ненавижу графоманов: мне жалко тратить на них время. Но я никогда не пропущу новой книги Бессона — а вдруг это будет скандал века? Великие писатели потому и великие, что заставляют нас читать их.

Подобно Виану и Кокто, Бессон разбрасывается из опасения стать скучным. Работа в СМИ вынуждает его держать мускулатуру в тонусе, одновременно позволяя зарабатывать на жизнь и изучать свое время. Он пишет быстро и, наверное, поэтому быстро читается. Невероятно плодовитый (он пишет ради заработка, то есть выступает в роли наемника, как Бальзак и Дюма), Бессон выдает на гора свежие идеи, блестящие пассажи, скандальные афоризмы, сенсационные заявления и обязательно неожиданные развязки. Литературный критик Жак Бреннер считал Бессона одним из лучших стилистов и общественных наблюдателей. И это абсолютно верно. Когда пишет писатель, к этому следует относиться со всей серьезностью.

Необходимость выбрать из всего им написанного один-единственный роман заставляет меня страдать. Больше всего мне нравятся его едкость, его дерзость на грани непристойности и ложная «сименоновская» простота. Вот мои любимые романы: «Халдред» («Haldred»), «Неистовая оргия» («L’Orgie échevelée»), «Титаниха» («La Titanic»), «Настроение» («Un état d’esprit»), «Девичник» («Le Dîner de filles»), «1974», «Come baby» и «Богатая женщина» («La Femme riche»). Поскольку я поддерживаю дружеские отношения с Бессоном вот уже примерно лет двадцать, у меня (возможно, это мания величия) складывается впечатление, что он пишет свои романы исключительно для меня! Как в ателье индивидуального пошива — строго по мерке, и мерка эта — моя. Он как нарочно собирает все ингредиенты, способные доставить мне удовольствие: секс, декаданс, желчь, сжатость. «Богатая женщина» (1993) — это поразительная сатира на буржуазию эпохи после 1968 года, жестоко высмеивающая трагикомизм взаимоотношений мужчины и женщины в конце ХХ века. Перед нами детектив про убийцу, прибегающего к чрезвычайно оригинальному оружию, произведение, принадлежащее к совершенно новой разновидности — пародии на сексуальный триллер. То ли эротический нуар, то ли неуместная шутка…

«Богатая женщина» начинается с сильного хода: заказчик нанимает киллера для убийства женщины. В следующих главах мы узнаем, что у убийцы, банкира Мишеля, которому предстоит замочить Натали Форе, нет ни пистолета, ни кинжала, ни яда. (Осторожно, спойлер: сейчас я выдам ключевой элемент интриги!) Мастерство Бессона заключается в том, что ему удается довольно долго (до 75-й страницы) скрывать от читателя, что Мишель заражен вирусом СПИДа (страдая гемофилией, он был инфицирован в результате переливания крови), а потому убивает свои жертвы, трахаясь с ними без презерватива. В кульминационный момент персонаж Бессона восклицает про себя: «Я ее убил». Это первый детектив, в котором орудием убийства становится пенис в состоянии эрекции. Интересно, как оценила бы подобное отступление от старых добрых методов Агата Кристи? «Богатая женщина» — книга, насыщенная грубой романтикой, возможно, пародирующая «Американского психопата» — еще одну историю банкира-убийцы (появившуюся двумя годами раньше). Роман изобилует выражениями, которые лично я воспринимаю как пословицы: «Молодое тело — как мыло, оно тебя очищает»; «Я не женщина, я богатая женщина»; «Двадцатипятилетняя женщина испытывает тревогу, потому что до нее доходит, что пора прекращать развлекаться и надо начинать быть счастливой, что значительно труднее»; «Знаменитости постоянно напускают на себя принужденно любезный вид, словно просят прощения за то, что выглядят хуже, чем на собственных фотографиях»; «Все девушки мечтают о прекрасном принце, и мне с трудом удается убедить их, что я не он»; «По ночам Париж благоухает, потому что все вонючки убрались спать к себе в пригороды». Ладно, на этом останавливаюсь, иначе я перепишу всю книгу.