– Тш-ш! Мы никому не расскажем, обещаю.

Внимательный взгляд глаза в глаза – кто первый сдастся? Отражение зеленого в сером, а серого – в зеленом. Крепкое мужское тело, а сверху – худое женское. Тонкие губы, раскрытые в стоне. Ферн приложила к ним указательный палец, призывая к молчанию, и взобралась на колени Гидеону, отрезая все пути к отступлению. Он оказался в объятиях ее обнаженного тела и собственных мыслей, бороться с которыми было гораздо сложнее, чем с ней.

«Изуродованная» – вот то слово, что просилось на ум при виде Ферн, когда она снимала одежду. Ни одного сантиметра нетронутой кожи – хаос безобразных рубцов и шрамов. К ней было страшно притронуться, но вовсе не от подступающего отвращения, а от жалости: все раны давно зажили, но казалось, коснешься их – и вернется вся ее боль. Гидеон постарался обходить их – не получалось. Ферн рассмеялась в ответ на эти его попытки, находя их милыми, и прижалась теснее, хватая за волосы и кусая за шею под адамовым яблоком.

– В тебе больше нет ничего своего. Все только мое, – прошипела она, воображая, что отчуждение в его глазах просто титанический самоконтроль, а рваное дыхание – зов души, а не низменных инстинктов.

– Cabhrú!

Голубое мерцание клубилось над поверхностью озера – лунный свет, застывающий от прикосновения с прозрачной гладью. Пресная вода стала соленой от слез той, что плакала на ее холодном дне, отравленная стрелой из терновника и крови бесправной наследницы. Прекрасная дева в красной жемчужной шляпке и платье из водорослей, зарывающая в песок не то ноги, не то раздвоенный хвост. Тонкая кожа дрожала, и просвечивал черный сгусток в груди – точно шип от розы, застрявший в пальце. Ядовитое древко не получалось вытащить самой.

– Cabhrú! – повторила она сквозь боль свою мольбу о помощи, которую никто не слышит.

Никто, кроме нее. Так же, как в прошлый раз. Так же, как всегда. Жизнь – просто колесо, и оно снова сделало круг.

Морган задержала дыхание, ныряя, и поплыла на таинственный зов. Воздух, набранный в легкие, иссяк за минуту. Но даже задыхающаяся, напуганная глубиной озера и острыми зубами, мелькающими в темноте, она не собиралась поворачивать назад.

Маленькая ручка запуталась в водорослях, вслепую ища конец древка. Рывок!

Черный сгусток вытек в воду, как чернила, и Нимуэ вдохнула полной грудью. Улыбнулась. Теперь пришел черед запутаться ее руке – в волосах Морган, перебирая их, приглаживая.

«Здравствуй, mor’rigain, старый друг. Ты выглядишь иначе. А циклы жизни все идут… С рыжей шевелюрой ты была гораздо краше!»

Вспышка. Водоворот. Озарение.

В каре-зеленых глазах – отражение минувших дней: огненные колесницы, запряженные гнедыми лошадьми, летящие копья и темные фоморы, высадившиеся на берега древней Ирландии. Железный век и битва при Маг Туиред. Восемь даров, как восемь величайших чудес, защитивших их и изменивших примитивное представление о колдовстве. Кельтские боги, множество королей и всего одна царица. Общие корни – общая история. Две родственные души, встретившиеся спустя тысячи лет на дне Шамплейн, где уже никто не был собою, но где возвращались воспоминания.

Скоро она снова забудет об этом – о своей сути, о доме, о Нимуэ и о том, как сильно скучала по ней, – но успеет доплыть обратно во что бы то ни стало. Она должна помочь друзьям и вернуть зрение одному из них, даже если это будет последнее Великое Благо, на которое хватит ее сил, почерпнутых из далекого прошлого.

– Ах!

Я еще никогда не вырывалась из оков видений так яростно и отчаянно. Стряхнув их с себя и оттолкнув довольно щебечущую Нимуэ, я завалилась на бок, пытаясь отползти от нее на безопасное расстояние.

– Какого черта?! – воскликнула я. – Подожди… Это было настоящее, прошлое или будущее? И в какой последовательности? В той же, в какой ты показала? Или нет?..

Уголки губ Нимуэ разъехались до самых ушей. Каждый зуб напоминал стеклышко, обточенное приливом, а наружу выглядывал раздвоенный лиловый язык. Стоит однажды увидеть ее улыбку вблизи, и видеть ее снова уже никогда не захочется.

– Это было не то, за чем я пришла к тебе, – сказала я, поняв, что вразумительного объяснения мне не дождаться. – Я хотела узнать, что случилось с Морган…

– И ты узнала. Даже больше, чем следовало.

От ее булькающего голоса меня перекосило. Я решила попытаться вновь расспросить ее, но пришедшая волна перечеркнула мои планы, рывком выбросив Нимуэ на берег. Она вскочила на меня, обвив тугим хвостом ноги и обездвижив. Серповидные когти прошлись по моим запястьям и забрались под свитер. Кожа у Нимуэ была липкой и пупырчатой, как осьминожьи щупальца, да и пахла она соответствующе.

– Никогда больше не изливай свою отравленную кровь в мое священное озеро, – прорычала она мне в лицо. – Или мое озеро изольется в тебя!

Затем Нимуэ встряхнула своей жемчужной шляпкой и скрылась в воде как ни в чем не бывало.

Я упала на песок и попыталась отдышаться, задрав рукава кофты, чтобы увидеть свои смоляные вены. Нимуэ была права: в них текла отравленная кровь, и я чуть было не отравила ее саму. Она имела полное право злиться.

Посмотрев вслед радужным брызгам, поднимающимся вдалеке, я встала и, подчинив себе ватные ноги, поспешила обратно к дому, пока со мной не случилось что-нибудь еще.

Когда я вошла, меня все еще била крупная дрожь. Мысли метались в голове, как аквариумные рыбки, а фрагменты видений вспыхивали то тут, то там: образы, символы, смазанные лица. Все это нужно было расставить по местам – понять, что за чем следует и как я могу извлечь из этого пользу. Или предотвратить.

Гидеон и Ферн, сплетенные вместе – и руками, и ногами. Коул, заперший меня в каменной тюрьме. Озерная вода, заливающаяся в легкие. Самосуд на берегу моего (или уже не моего?) ковена. Ведьма, которая не является ведьмой в привычном понимании этого слова, так похожая на…

– Эй, Одри? Ты готова? Лично я да.

Я передернулась и стряхнула с себя наваждение вместе с песком, забившимся в сапоги. Смотря, как я прыгаю на одной ноге, вытряхивая его, Коул застегнул рюкзак.

– Ты вся мокрая… и пахнешь, как фаршированный окунь, которого Сэм вчера готовил. Чем ты занималась?

– Рыбачила, – отшутилась я и выхватила из рук Коула свой девчачий рюкзак со стразами, надеясь поскорее замять эту тему. Чтобы внятно рассказать то, что показала мне Нимуэ, потребуется как минимум полбутылки текилы. – Переоденусь где-нибудь по дороге. Поехали уже! Не могу здесь больше находиться.

Коула это озадачило, но спорить он не стал. Открыв дверь, он придержал ее для меня.

– Эй, ты справишься, – сказала я Коулу, когда мы сели в машину и просидели так несколько минут, но он так и не тронулся с места. Будто не зная, куда деть руки, Коул без конца дергал ключ зажигания и коробку передач, оттягивая неизбежное. – Всего несколько месяцев прошло… Ты не мог так быстро разучиться водить.