— Я люблю его.

Хотела бы я знать, что сказать.

— В твоем рюкзаке что-то есть, — сказал он. — Это продолжает тянуть меня.

Я полезла в свою сумку и вытащила маленькую стеклянную баночку с крошечной желтой искрой внутри.

— Подержи это секунду.

— Что это?

— Это светлячок. — Я еще порылась в сумке. — Когда ты отпускаешь его, он взлетает, и чем выше он летит, тем становится ярче. Вот. Оно? — Я выудила простое желтое яблоко и предложила ему.

Он осторожно взял его у меня из рук и поднял вверх.

— Яблоко бессмертия. Где ты его взяла?

— Забавная история. Однажды ночью Тедди Джо ни с того ни с сего подбросил их мне. Он сказал, что не знает, что с ними делать, и был почти уверен, что я смогу с ними справиться, учитывая историю моей семьи. Я приготовила из них пирог, которым собиралась угостить Кэррана на нашем грандиозном свидании. Я проиграла ему пари и пообещала подать ужин голышом.

Кристофер улыбнулся.

— Он меня кинул. Это была не его вина, но в то время я этого не знала и была по-настоящему взбешена, поэтому испортила еду и закопала пирог.

— Закопала?

— В то время это казалось хорошей идеей. У меня осталось достаточно яблок, чтобы позже испечь еще один пирог для Кэррана. В общем, через несколько месяцев после этого я вернулась в свой дом недалеко от Саванны, я нашла совершенно новую яблоню. Я поговорила об этом с Тедди Джо, и мы решили, что яблоки слишком опасно оставлять без присмотра, поэтому мы выкопали дерево, и он посадил его рядом со своей хижиной. Он приносит мне яблоки каждый раз, когда они вырастают. Говорит, что дерево хочет, чтобы он это сделал.

— Ты их ела?

Я кивнула.

— Пока что бессмертия нет. Но из них действительно получается потрясающее варенье, если добавить немного лимонной цедры. Я подумала, что пегасы оценят яблочко.

Он вернул мне яблоко и тихо рассмеялся.

Я протянула руку.

— Кейт Дэниелс, дочь Нимрода, Строителя Башен, Страж Атланты.

Он посмотрел на мою руку, а затем взял ее своими длинными тонкими пальцами.

— Кристофер Стид, двадцать второй легат Златого легиона, Бог ужаса.

Мы пожали друг другу руки.

— Легат Златого легиона. — Я присвистнула. Если повелитель мертвых был особенно одарен, его отбирали для вступления в Златой легион, элиту из элит среди навигаторов моего отца. Легат вел их так же, как Хью раньше вел солдат моего отца. Легат подчинялся непосредственно моему отцу.

— Я добрался до власти, — сказал Кристофер. — Она не была дана мне, я преуспел и взял ее. Я… сожалею.

У всех нас есть о чем сожалеть.

— Позвольте мне рассказать тебе о моем друге. Его зовут Кристофер. Он думал, что может летать, только не помнил как. Оказывается, он может. Он добрый и нежный. Он пытается помочь, даже когда все сложно, и он напуган. Однажды он отправился в Мишмар, чтобы спасти меня. Он заботится о своей маленькой собачке и пытается готовить для Барабаса, потому что мы все знаем, что Барабас ужасен на кухне.

— Он не… Да, по факту.

— Это единственный Кристофер, которого я знаю. Я никогда не встречала легата Златого легиона. Нет желания встречаться с ним. — Я посмотрела на него. — Неважно, кем ты был. Важно, кто ты сейчас.

— Ты забыла один титул в представлении, — сказал он.

— Да?

— Кейт Дэниелс, дочь Нимрода, Строителя Башен, Страж Атланты. Спасительница Кристофера.

— Не надо, — сказала я ему.

— Я бы умер в той клетке.

— Мой отец разрушил твой разум и пытал тебя. Я пыталась исправить его ошибку.

— Нимрод не разрушал мой разум. Я разрушил его сам. — Кристофер посмотрел на ночное небо, и тень чего-то порочного пробежала по его лицу. — Я был самым могущественным легатом за всю историю. Однажды вечером твой отец пригласил меня на ужин и сделал мне предложение: он разработал способ имплантировать божество в человеческое тело. Этот процесс имел некоторые ограничения. Божество должно было быть достаточно хорошо известно, чтобы иметь отчетливое присутствие, но недостаточно самосознательно, чтобы вмешиваться в эго человеческого носителя. У него почти не должно быть последователей, чтобы не пострадала воля носителя. У человека должен был быть огромный запас природной магии, достаточный для поддержания и подпитки сил божества. Он сравнил это с тем, как стоять посреди шторма и впитывать в себя всю его ярость. Такой человек, по его словам, превзойдет и легата, и наставника Железных Псов. Именно такой станет его заместителем. Он был очень убедителен.

— Ты сказал «да»?

— Я сказал «нет».

— Ты сказал «нет» моему отцу?

— Верно. Я сказал ему, что шторм может привести меня в действие или разорвать на части, а я не хотел, чтобы меня разорвало на куски.

Это потребовало серьезных усилий.

— Он сказал, что понимает. Я сказал ему, что д'Амбрей кажется лучшим кандидатом. Мы все боготворили твоего отца, но Хью был у него дольше всех, с тех пор как был ребенком. Он сделал бы все, о чем попросил его Нимрод.

И какую замечательную награду получил Хью за свою преданность.

— Он сказал, что этот процесс не сработает на Хью. Его целительная сила была слишком велика и отвергала чужеродную магию. Мы поразмышляли об этом. Мы закончили ужин. Я не помню, как встал, но когда я очнулся, мы оказались в Мишмаре, и процесс уже начался. Я помню боль. Мучительную боль. Это не прекращалось целую вечность. Тогда я решил, что, если я выживу, Нимрод никогда не получит выгоды от того, что сделал со мной, поэтому, когда я поглотил Деймоса, я направил всю силу внутрь. Существует не так много ужаса, с которым может справиться человеческая психика.

Сила воли, необходимая для того, чтобы сделать это с самим собой, должна была быть ошеломляющей.

— Я не знаю, что сказать. «Извини» кажется банальным. Моему отцу действительно неприятно слышать «нет».

— Он не часто это слышит. — Рубиновый свет заиграл на его радужках.

— Он пытался вернуть тебя?

— Да, но потерпел неудачу. Ущерб был слишком велик, и я хотел остаться сломленным. После нескольких месяцев лечения и пыток он отправил меня с Хью на Кавказ в качестве последней отчаянной попытки. Он не хотел, чтобы я оказался в Греции — слишком много местных сил и слишком рискованно, но побережье Черного моря было достаточно близко, чтобы Деймос почувствовал притяжение земли. Он надеялся, что близость к Греции привлечет меня, поэтому он сказал Хью посадить меня в клетку, чтобы я мог видеть небо и чувствовать ветер, и морить голодом. Но я