удар метеорита. Ошмётки разлетелись по мозаичному полу, и до того, как они начали реорганизовываться в новую оболочку анимы, священное пламя сожгло триплексные клетки дотла.

Воин пал, но на смену пришли двое других. Скользящие по теням, будто конькобежцы по льду, вооружённые изогнутыми клинками, они с невероятной скоростью набросились на апостола.

Витор Эйзенган, объятый мерцающим пламенем, едва успел заблокировать колющий удар, нацеленный в адамово яблоко. Раздался скрежет металла, утонувший в рёве окружающей битвы, где сотни тысяч служителей Элистократума, блокировали намного превосходящие по численности и силе войска Вормонд.

— Не зазнавайся человечишка… — С холодным шёпотом, раздавшимся позади, из груди в области сердца вышло острие антрацитово-чёрного клинка. Воин семьи Эреб с хрустом прокрутил широкое лезвие кинжала, разрывая сердце в клочья, и запуская мрачную аниму в тело врага. — Клеймо поглощения: Ссыхание разума.

Активация клеймения привела к тому, что готовое контратаковать убийцу мерцающее пламя на теле Витора, втянулось в осклабленную пасть воина Вормонд вместе со всей психической энергией, содержащейся в мозгу жертвы.

Последние секунды жизни апостола были наполнены болью, и сожалением. Перед затуманенным взором образы бесчисленных ксеносов, атакующих Мекку, затуманились, сменившись лицом улыбающейся девочки с прекрасными золотистыми локонами, и голубыми глазами.

— Асселлия… — Витор умер с именем внучки на устах. Он хотел бы обменять этот короткий миг на то, чтобы по-настоящему увидеть её. Однако новостей об Асселлии, с тех пор как её захватили проклятые пираты Медиза, больше не поступало.

Вскоре тело апостола было окончательно пожрано чёрной анимой.

Невероятно, но погибший сановник возродился во вспышке священного пламени, неподалёку от места кончины.

Таких чудес по всему пятидесятому этажу твердыни Порядка происходило столько, что намного превосходящие силы двух легионов Вормонд, никак не могли подавить последнее сопротивление Элистократума.

Ошеломлённый Витор, до конца не осознавший своё возрождение, всё-таки умирал он в первый раз, покачал головой и пришёл в себя.

— Человечишка говоришь… Презираете людей, но ваш повелитель — тоже человек. Пусть и самый презренный из нас. — Фыркнув в пшеничную бороду, иссеченную седыми полосами, Апостол протянул руку, в которую тут же влетел ксеножезл.

Двое воинов легиона Мрака из семьи Эреб, переглянулись, и одновременно рассмеялись. Даже в своей первой жизни владыка Вормонд считался человеком только наполовину, на вторую он — злой дух из семьи Шиамат. Да и то, люди Протовселенной, и люди их родной реальности — не одно и то же.

С тех пор Владыка прошёл два перерождения, и от человеческой сущности осталось едва ли больше чем ничего. Кто бы мог подумать, что раб лжебога будет использовать такой дешевый трюк для получения морального превосходства.

Столкнувшись с пренебрежительным поведением врага, Апостол рассвирепел, и был готов вновь обрушить священную ярость. Пусть и с использованием артефакта иной цивилизации.

Вдруг, в паре сотен метров от их интимного противостояния, отделенного от общей битвы, появился прокол в пространстве. Чёрная брешь быстро расширилась, достигнув двух метров в диаметре. Стоило междоменной норе стать достаточно проходимой, из нее медленно вышел владыка Вормонд.

Босые ноги с хлюпом ступили на залитую кровью мозаику, и мир замер.

Отчаянно бившиеся священнослужители, и воины двух легионов, не могли сдвинуться с места, простое дыхание вызывало затруднение. Давящее, гнетущее чувство, будто клыки зверя, сжавшиеся на шее, пронизало поле боя. Впервые за долгое время Влад не подавлял естественную ауру своей хищной анимы. По сравнению с некоторыми уникумами Вормонд она не так уж и агрессивна, но количество и качество не имели равных.

— Интересно. — Обведя удручающую картину бойни глазами жизни и смерти, Влад сразу заметил странность окружающей среды, и возрождённых священнослужителей. — Копирование личностных матриц психической энергией, привязка к области, воссоздание физических оболочек путём подпитки образа самоидентификации матриц. Те, кто умер, мертвы, а это всего лишь проекция психической силы, с псевдоличностью.

Погрузившись в коллективное бессознательное, Влад сделал слепки почти сотни тысяч воинов, а затем выстрелил ими в головы священнослужителей. Тех, что уже возрождались. Бесчисленные дуги изумрудных молний плотной сетью трещин расползлись по пятидесятому этажу тверди. Они были достаточно разрушительны, чтобы пробивать оболочку священного пламени и черепа, при этом не прошивая их насквозь.

Около тридцати тысяч по-настоящему живых сановников Элистократума в ужасе смотрели на происходящее, но не могли ничего поделать. Тела сковывала невидимая сила, которой даже священное пламя противостояло с трудом.

Пара секунд, и погибшие священнослужители начали возрождаться. Однако радость выживших длилось недолго. Святое пламя сплетало вовсе не пылающих воинов, и не боевых церковников, оно возрождало чудовищ. Монстров идентичных тем, которых проклятый Краус создавал на Омелуме.

Глава 66

Отец и сын

— Так-то лучше. — Влад приподнял уголки губ, довольный проделанной операцией. Выстрелом психической силы он стёр личностные матрицы священнослужителей, заменив их слепками собственных подчинённых.

Священное пламя, казалось, обнаружило проблему, и приостановило возрождение. Своими силами оно успело наклепать более десяти тысяч солдат для Влада. Жаль, что в следующую секунду они начали рассеиваться, разлетаясь языками мерцающего огня.

— ВЛАДЫКА.

Перед Владом появились Мерид Баниато, и Нарвонтир. Архонты смиренно поклонились, также поступили и другие Вормонд, освободившегося от невидимого давления.

Священнослужители же, обретшие свободу, начали в ужасе пятится.

— Нарвонтир… у тебя есть инвазивное зрение в трех спектрах, многотысячелетний жизненной опыт, доступ к опаснейшим эзотерическим практикам, и сильнейший в области психической силы легион Арканум. Почему за столько дней ты не сделал то, на что мне потребовалось меньше минуты? — Скосив взгляд на седовласую опущенную макушку, Влад спросил ровным тоном.

— Владыка, мне не сравнится с… — Едва Нарвонтир начал оправдываться, его остановил поднятый указательный палец Влада.

— Переформулирую вопрос: ты прекрасно знал, что делать, как делать, и был способен. Почему не сделал? — В кроваво-красных глазах, разделенных на четыре части извивающимися жгутикоподобными зрачками, появился намёк на холод. — Мариэль создала твой вид, чтобы защищать, и так уж вышло, что вы сосредоточились на защите человечества. Однако люди доминиона — не люди нашей родной вселенной. Они не земные духи. Да и ты теперь не Страж, а архонт легиона Арканум, представляющий в первую и последнюю очередь интересы Вормонд. Милосердие? Жалость? Сострадание? Таким чувствам не место в высших эшелонах МОЕГО вида.

Нарвонтир молчал, не опровергая и не оправдываясь. Он прекрасно знал, что повинен в больших потерях Вормонд. Но несмотря ни на что, не мог переписать свою природу, и обречь целый вид на рабство и смерть.

Мерид, склонившийся рядом, принимал новости не шелохнувшись, с невыразимым лицом, однако в глубине души едва не прыгал от радости. Если не произойдёт ничего непредвиденного, заслуги за эту миссию целиком и полностью достанутся ему и легиону Мрака.