чтобы с ними сразиться? Поборов огромное искушение разобраться с Тысячелистником прямо здесь и сейчас, я развернулась и побежала обратно в лагерь. Я мчалась так быстро, что в сравнении с этой гонкой мой подъем на холм выглядел бы шлепаньем по грязи.

Ворвавшись на большую поляну, я зачерпнула энергию из ближайшего куста, чтобы подпитать свою магию индиго и усилить голос, и заорала на спящих Бродяг:

— Поднимайтесь, сюда идут Благие, чтобы перебить нас во сне!

Ничто не будит так быстро, как угроза смерти.

20

Лагерь взорвался приглушенным шумом. Я прошла сквозь гущу Бродяг, отдавая тихие приказания, будя тех, кто еще не проснулся.

— Вооружайтесь. Отряд Благих готов нас атаковать. Расскажите всем и сверните лагерь. И потише!

Сколько всего здесь Благих? Каждый из них стоил пяти моих жалких учеников, а может быть, больше. Я искренне надеялась, что у диких фейри есть какие-то впечатляющие скрытые таланты.

Я проскользнула между заспанными мужчинами моей учебной группы, разыскивая одного из них.

— Алли!

— Дрейк.

Я схватила его за руку. Мы все легли спать одетыми, чтобы не замерзнуть, но у Дрейка были ясные глаза, и он уже вооружился до зубов; свой пистолет он крепко прижимал к груди. Хорошо.

— Поставь Цинт и всех небоеспособных в середину. Я хочу, чтобы наши люди встали вокруг них. Ты будешь командовать левым флангом, а я — правым. Приказ такой: разоружить, вывести из строя или убить. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь из Благих сбежал. Понял?

Он коротко кивнул.

— Понял.

Оставив его, я подошла к Рубезалю, у которого хватило здравого смысла не двигаться и не сотрясать землю. Шум, скорее всего, долетел через лес до Благих, оставалось только надеяться, что это привело их в замешательство и лишило уверенности.

— Что тебе потребуется? — спросила я Рубезаля.

Он слегка улыбнулся. Его голубые глаза, обычно теплые, сейчас были похожи на лед в сердце ледника. Я всегда чувствовала исходящий от гиганта намек на опасность, исключительно из-за его абсолютной силы. В его обществе нельзя было не заметить, что Рубезаль дружелюбен и добр только потому, что сам решил таким быть. Сегодня вечером он явно принял другое решение.

— Мне нужно только свободное пространство, — ответил он.

«Идеально».

Улучив момент, я включила свое магическое зрение и заморгала, когда вокруг зажглись цветные нити. Синие, зеленые, индиго, оранжевые, красные, желтые и всех промежуточных оттенков. Но меня интересовала не красота этого зрелища. Вглядываясь в лес, я считала силуэты, приближающиеся сквозь густые деревья оттуда, куда я ушла вслед за Папоротник.

Двадцать один. Одиннадцать слева. Десять справа.

Дерьмо.

На моих глазах пять магических очертаний исчезли, как будто фейри, которым они принадлежали, перестали существовать. Прошло несколько секунд — и исчезло еще семеро. Я точно знала, что это значит.

— Руби, ты знаешь, что Дрейк умеет маскироваться? Ты видишь его сквозь маскировку?

— Вижу.

— Не мог бы ты сосчитать силуэты, которые движутся к нам между деревьями?

Он повернул огромную голову и обвел взглядом лесную поляну.

— Двадцать девять.

Дважды дерьмо.

Поблагодарив гиганта, я побежала обратно, между членами отряда, в котором благодаря Дрейку было какое-то подобие порядка.

— Те, кто могут скрыть свою магию, сделайте это немедленно, — тихо сказала я.

Мой приказ передали по кругу, а я подбежала к тем диким фейри, что стояли впереди своей группы в плащах и с луками в руках. Взглянув на луки, я спросила растрепанного рыжего мужчину:

— Полагаю, в этом ваша сила?

Он кивнул.

Быстро прикинув, я приказала:

— Пятеро из вас должны окружить наших самых слабых товарищей в центре поляны. Остальным нужно забраться на деревья.

Взгляд мужчины-фейри метнулся к Рубезалю, который наконец поднялся на ноги. Словно почувствовав это, великан посмотрел на нас и кивнул.

— Выполняй ее приказ.

Не нуждаясь в дальнейших понуканиях, дикий фейри быстро заговорил со своей командой, и группа рассеялась, как я и просила.

К этому времени было замаскировано чуть меньше половины нашего отряда. Лучше, чем ничего.

Я подошла к тем, кто стоял справа, и осмотрела своих бойцов. Богиня, ну и жалкое зрелище.

Не обращая внимания на их встревоженные взгляды, я начала перестраивать кольцо, которое они образовали по периметру поляны.

— Вы будете в паре, — сказала я двоим из них, а потом пошла дальше, разбивая попарно остальных бойцов.

Покончив с этим делом, я сделала несколько шагов назад.

— Теперь у каждого из вас есть партнер. С этого момента прикрывайте друг другу спины. Защищайте друг друга. Воины, которые к нам приближаются, проворны и хорошо обучены. Не мешкайте ни секунды. Если замешкаетесь, вы покойники.

Я обнажила мечи и несколько раз крутанула запястьями. Адреналин прогнал сон и вялость, моя кровь закипела в предвкушении драки.

Это было похоже на тренировку в Андерхилле… Ну, фальшивом Андерхилле, но тем не менее. Я много дней ожидала, когда что-то произойдет, и наслаждалась мыслью о том, что могу дать себе волю.

— Босс? — шикнул светловолосый парень.

Это он мне?

— Босс Каллик, — сказал мужчина громче.

Видимо, мне.

— Что, солдат?

— Некоторые из нас владеют кой-какими магическими трюками, которые могут быть полезны.

Это интересно.

— Если это не навредит нашей группе, действуйте.

Мужчина кивнул, ухмыльнулся, на мгновение пристально уставился на деревья, и — все еще подключенная к своей магии — я увидела, как его красная магия течет в ту сторону, оставляя за собой след из сухой травы и увядших полевых цветов.

Значит, он Неблагой, по крайней мере раньше им был.

В ответ на его призыв из почвы полезли узловатые корни, извиваясь, сплетаясь в лабиринт, в котором сломал бы лодыжку любой, у кого хватило бы глупости выбежать из леса на нашу поляну.

И вправду полезный трюк.

— Хорошая работа!

Из-за частых деревьев раздался крик:

— Фейри-изгнанники, сдавайтесь Благому двору во имя короля Александра!

Тысячелистник всегда мог заставить закипеть мою кровь, и я уже открыла рот, чтобы парировать, но меня опередил Рубезаль:

— Какие претензии у Благого двора к нам, мирным фейри Треугольника?

— Вы укрываете фейри, которая разыскивается за преступления против Андерхилла.

Я так и знала, что они не Гиацинту преследуют за то, что та пересолила рагу.

Взгляды всех наших метнулись ко мне, потом снова обратились к лесу.

— Среди нас нет никого, кто совершил бы преступление против Андерхилла, — сказал Рубезаль.

— Мы видели, что дворняжка с вами! — прорычал Тысячелистник.

«Ая-яй, какая вспыльчивость».

— Ты имеешь в виду Каллик без Дома? Насколько мне известно, она не совершила никакого преступления. У вас есть неопровержимые доказательства ее вины?

На этот раз голос Тысячелистника раздался ближе: