— Самое смешное, что эта песня ну вот совсем не про тебя! — продолжает веселиться Лера. — За бабло, за бабло, — выпячивает подбородок и двигает головой, как гусыня, напевая дурацкую песню.

— Песни про наивных дурочек, влюбленных в женатиков, нынче не в тренде, — развожу руками.

Все ей про Макса рассказала, выложила, как на духу.

Лерка пододвигает мне коробку с иностранными шоколадными конфетами и кивает:

— Бери, давай, заедай свое горе. Только посмотри до чего он тебя довел, твой герой-миллионер Доронин. А ведь я предупреждала, чтобы ты не верила ему. Убедилась?

Я пью чай и мотаю головой:

— До сих пор не понимаю, как так? Он мне в любви признался, по-настоящему. Так не сыграть! Да я и чувствовала эту любовь, каждой клеточкой чувствовала, понимаешь?

— Ты любишь слепо и ищешь ему оправдание, а он уже забыл, кто ты такая! С содержанкой мужику должно быть легко и беззаботно. Если она делает нервы — тут же идет лесом.

— Он не считал меня содержанкой, мы это обсуждали.

— Он говорил тебе то, что ты хотела слышать. Приручал, манипулировал разными способами. Ему это отлично удавалось. Волк в овечьей шкуре! Только вот он не учел, что ты случайно можешь узнать правду и не ожидал, что взбрыкнешь. На этом вся его любовь закончилась. Забудь его, Ветусь, не стоит он тебя.

— Я не смогу! — всхлипываю. — Думала, он помог найти мне смысл жизни, а он этим смыслом стал. Жить без него не хочу!

Слезы плотно застилают глаза. Откуда они только берутся, всю неделю плачу — никак не кончаются.

— Господи… Ты создала себе кумира, — качает головой Нечаева, подсовывая мне салфетки.

— Он правда хороший. Жизнь мне спас, с блогом помог и в себя поверить. У меня крылья выросли рядом с ним! Он моим первым стал, Лер! В его руках почувствовала себя нужной и любимой, — распинаюсь, а она все головой качает. — То, что было между нами — это не просто секс, это что-то особенное, понимаешь? Мы с ума сходили друг по другу. Ты даже не представляешь, как хорошо нам было вдвоем, каждый раз улетали к звездам…

— Ой, да ладно тебе поэмы сочинять, — фыркает, перебивая. — Трахались и трахались. Это у тебя он первый и пока единственный, а ты у него хрен знает какая и точно не последняя. С его возможностями быстро себе новую найдет. Никакая ты не особенная, уж поверь!

Промокнув салфеткой слезы, я смотрю на Леру с укором.

— Зачем ты так говоришь?

Она снова фыркает и отворачивается, потом смотрит искоса и вздыхает:

— Не хотела я тебе рассказывать, но кто если не я снимет шоры с твоих наивных глаз. Помнишь, как мы с ночевкой к Костику на пляж поехали, а потом ты внезапно уехала?

— Конечно, — киваю, шмыгая носом. — Мы в тот вечер впервые поцеловались с Максом, а Костя намекнул, что он женат и я испугалась.

— Ты смоталась, а я осталась. Одна, с ними двумя, — Лерка смотрит на меня в упор. — Мы напились, потом еще травки покурили. Танцевали, веселились втроем и это… — опускает глаза. — Короче, потрахаться тоже решили втроем.

Глаза мои вмиг высыхают и округляются:

— В смысле втроем? Кто?

— Боже, — раздраженно выдыхает Нечаева. — Я, Костя и твой Доронин. Кто ж еще?

— Это Макс предложил? — уточняю, еще не понимая до конца того, что услышала.

— Я не помню, кто предложил. Обдолбались, говорю же! Причем, конкретно. Ржали, как придурки, дурачились. Даже не сразу получилось, но потом было вау! Так что, я с твоим Максом тоже к звездам слетала, — хихикает Лерка, довольная собой.

В глазах у меня на секунду темнеет, а потом я вспышкой вижу тот номер в отеле, Леру голую на кровати, Макса с ней, Костю… Кровать была кинг-сайз, постельное белое, стены бежевые. Я помню.

Кровь стынет в венах, кожа вспыхивает под Леркиным блядским костюмчиком. А эта дурочка хихикает.

— Это не хрена не смешно, Лера! Зачем? Ты же знала, как сильно он мне нравится.

— Да я вообще не соображала. Двое сильных и красивых мужиков со мной в комнате, раздевают, ласкают… Я сначала испугалась, потом поплыла. Ты же в курсе, как я люблю секс и эксперименты разные. А это, знаешь ли, круто. Это просто охренеть как круто! После того случая я поняла, что мне идеально подходит этот формат. Сейчас тоже с двумя одновременно встречаюсь, секс втроем практикуем.

У меня снова вспышка и виденье. Настолько откровенное, что тошнота подкатывает и в висках стучать начинает. А кожа… Ее будто содрали с меня, прямо на живую.

Очень больно.

— То есть, ты трахалась с Максом? — поникшим голосом задаю тупейший в данной ситуации вопрос.

Нет, я не тугодум и не ханжа, все понимаю, но мне нужна определенность. Пусть отвратительная по своей сути, но определенность.

— Больше с Костей, я ж по нему дурела, — уходит Лера от прямого ответа. — А Макс распсиховался в процессе и ушел. Он вообще псих! Это же он утопил мой телефон, когда узнал, что я пикантное видео с его участием сняла. Мы потом в бар вернулись, я показала, а он выхватил и вышвырнул телефон в море. Идиот! Утром дал денег на новый, но пригрозил, что меня так же в море сбросят, если ты узнаешь. Костик тоже потом угрожал, да еще как! И я боялась их, Вета, но теперь с горы посрать на их угрозы, у меня такая защита — этим гондонам не подобраться!

Лерка замолкает. Я никак не реагирую. Замираю и не шевелюсь, глупо надеясь, что этот разговор — лишь дурной сон. Что я пригрелась в том сыром троллейбусе и уснула и все это мне снится. Смотрю в одну точку и жду, что вот-вот проснусь, проехав свою остановку и придется возвращаться. Даже запах троллейбусный чувствую, когда резкий до болезненного спазма приступ тошноты рушит эту иллюзию.

Забежав в ванную, едва успеваю открыть крышку унитаза, как меня выворачивает Нечаевским чаем и конфетами, которые совсем не сладкие почему-то. Запах полыни и противная горечь вызывает новый спазм. Меня рвет и рвет, хотя уже нечем. Я содрогаюсь всем телом и мечтаю отключиться, так плохо, когда слышу:

— Ты часом не залетела, подруга? Вы хоть предохранялись?

Очень хочется послать эту подругу на два сразу, как ей нравится, но я не могу. Ни матом крыть, ни просто говорить, ни дышать нормально не могу.

Подлая, грязная ложь, повсеместно окружавшая меня, шокирует до ступора, до немоты. Меня будто бы выкупали в ней и