Какое-то время мы сидим молча, каждый думая о своем. Я вывожу разные узоры на груди у Стаса, как сверху раздается неожиданный вопрос:

– Ты, кстати, сама-то хоть осознала, что только что сказала?

– Что именно?

– Ты сказала, что любишь меня.

Я затаиваю дыхание. Правда? А ведь я не собиралась, но, видимо, на эмоциях выдала свое истинное состояние.

– Я думала, это очевидно, – бросаю, как бы невзначай, а у самой сердце колотится как бешеное, и ладошки потеют.

– Я тоже думал, что мое поведение очевидно, – насмешливо отвечает Стас, и эти слова заставляют меня оторваться от его груди и посмотреть в глаза.

– Что?!

– Да, Кира. Я не…скажем так… не приставал к тебе с подобными разговорами и активными действиями, потому что не хотел, чтобы это выглядело как расплата за твое спасение или, Боже упаси, спасение Яны. Я не хотел, чтобы у тебя была причина остаться со мной. Ты должна была сама этого хотеть.

– Дурак, – закатываю глаза.

– Да, я уже говорил это. Ты даже не представляешь, чего мне это стоило! Особенно, когда ты расхаживала рядом в своих откровенных купальниках! Или вот в таких халатиках, – глаза Стаса загораются опасным блеском, и он тянется к поясу, но я шлепаю его по рукам, коварно улыбаясь.

– Не сегодня, Аверин.

– Я, кстати, запрещаю тебе ходить в таком виде! На тебя все мужики на пляже пялятся!

– А ты мне не муж, чтобы запрещать, – подмигиваю, вскакивая со своего места, но Стас резким рывком тянет меня обратно, усаживая к себе на колени.

– Недолго тебе осталось ходить Стрельцовой. Я уже обо всем договорился, – довольно шепчет мне на ухо, мимолетно касаясь моих губ.

– Что?! Ты с ума сошел!

– Еще семь лет назад. И меня ни разу не отпустило. Даже на день. Ты – моя одержимость, Кира.

Стас впивается в мои губы, подтверждая сказанное…

Эпилог 2

Стас

Я стою в холле музыкальной школы, листая новостную ленту. Буквально все электронные издания пестрят статьями об убийстве моего отца. Каждый, кто умеет читать, решил выразить мне соболезнование.

Но проблема в том, что я не ощущаю потери. В моей груди ничего не кольнуло. Вот такой вот я херовый сын.

Поэтому вырубаю телефон и сваливаю из офиса посреди дня, предупредив Киру, что сам заберу дочь из музыкалки.

И вот, наконец, моя принцесса вышагивает неспешным шагом, как ей и полагается, но…за ручку с мальчиком!

Он доводит ее до гардероба, у которого незаметно стою я, молча наблюдая за этим…представлением и офигевая от происходящего. Пацан передает скрипку бусинке, что-то говорит ей, вызывая ее скромную улыбку, и…целует в щеку!

Глаза застит красная пелена. Мысленно взвожу курок и отстреливаю малому яйца. А в реальности уже набираю своему начальнику безопасности, чтобы пробил всю подноготную этого камикадзе.

Сбрасываю звонок, проведя ладонью по затылку и усмехаюсь. Сумасшедший ты папаша, Стас! Никак не ожидал, что буду таким отцом и охранять свою дочь хлеще цербера!

Пацану всего семь, и в его действиях нет никакого скрытого подтекста. До того момента, как он может появиться, пройдет лет…десять. У меня есть время подготовиться. Кажется.

– Папочка! – Яна, как обычно, с улыбкой до ушей и радостными воплями кидается ко мне, повисая на шее.

– Привет, принцесса! А что это за мальчик?

– Это Антон. Мы с ним вместе занимаемся на скрипке. Он очень милый.

Угу. Надо будет взять на заметку. Из чистого любопытства, да.

– У нас какой-то праздник? – Яна с любопытством заглядывает мне в глаза, склонив головку набок.

– Какой праздник? – хмурюсь, не понимая, о чем она.

– Ну, ты меня сегодня в первый раз забрал из музыкалки. Наверно, какой-то праздник…

Мне на мгновение становится стыдно, и мысленно делаю пометку побольше времени проводить с семьей.

– Нет, солнышко, просто я…очень соскучился по вас с мамой.

– Тогда пошли в кафе кушать мороженое? – не растерялась моя хитрая лиса, прекрасно зная, что запросто может вить из меня веревки. Из меня, Стаса Аверина, акулы бизнеса, маленькая девочка лепит все, что хочет! Главное, чтобы партнеры об этом не узнали. А даже, если и узнают, все равно не поверят.

– Мороженое так мороженое, солнышко.

А потом было и по пирожному, и парк аттракционов. Я жалею лишь об одном – что раньше не проводил с моими девочками столько времени. Уходя с головой в работу, порой проводя там и выходные. Но сейчас железно: суббота и воскресенье безраздельно принадлежат Кире с Яной.

Вернувшись домой, я передаю бусинку Асе, которую попросил несколько часов приглядеть за дочерью, пока мы с Кирой будем…вести переговоры. Благо няня поселилась в соседнем с нами доме.

– Стас? – Кира появляется в дверях гостиной, а ее лицо выражает крайнюю степень сожаления. – Мне очень жаль…

– Прекрати, ты прекрасно знаешь, что мой папаша не заслуживает даже того, что бы о нем вспоминали, – жестко прерываю любые возможные разговоры. Как говорят, о мертвых либо хорошо, либо ничего. Лично у меня нет радостных воспоминаний об отце. – Лучше иди сюда.

Дергаю Киру на себя, прижимая ее к стене. Упираюсь ладонями по обе стороны от ее головы, тяжело дыша.

– Стааас? – тянет она, закусывая губу, прекрасно зная, как на меня действует этот невинный жест. – Что происходит?

– Сейчас мы будем делать ребенка, – выпаливаю, расстегивая ремень на брюках. – Яне необходим защитник. Братик. В будущем один я не справлюсь.

– Погоди, – Кира ошарашенно смотрит на меня во все глаза и упирается ладошками в грудь. – Ты сейчас серьезно?!

– Абсолютно. Представляешь, сегодня один малец поцеловал ее в щеку! А что будет в будущем? Нет, мне однозначно нужна поддержка и помощь! – и я делаю характерное движение бедрами, показывая, что я настроен решительно.

Кира заливисто хохочет, но все же обнимает меня за шею и шепчет прямо в губы:

– Я согласна, – обвивает мою талию ногами, потираясь о мой давно каменный член.

Сил добраться до спальни у нас нет, поэтому я прижимаю Киру прямо к стене. Впрочем, для нас это обыденная ситуация. Первый секс – для того, чтобы утолить дикий голод друг по другу, а потом мы никуда не торопимся, даря ласку и нежность.

– Как мы назовем нашего сына? – спрашиваю, когда мы, спустя несколько часов, совершенно обессиленные валяемся в ванной с пеной.

– А если родится дочь?!

– Одна девочка у меня уже есть. Сейчас обязательно будет мальчик.

Но так сильно я еще никогда не ошибался. Спустя ровно девять месяцев у нас родились…близняшки. Две очаровательные девочки, так