Разумеется, дочкин выбор оправдал худшие опасения. Эх, Танька, Танька, совсем еще дитя, совершенно в мужчинах не разбирается… Нашла себе смазливого хлыща, без работы, без прописки. Ни кола, ни двора, а туда же, весь расфуфыренный, шмотки на нем дорогие, модные. Такое сочетание Элеоноре очень не нравилось. Сначала хотела сразу выгнать этого донжуана из своего дома, но потом решила повременить. Жалко девку, в кои-то веки у нее кто-то появился. И мало ли, вдруг первое впечатление будет обманчивым? Может, он и впрямь окажется хорошим парнем — ну чем черт не шутит, пока бог спит? Пусть, пока у Танюхи отпуск, поживут на даче, на глазах будут. А там увидим.

Вечером после приезда, когда молодежь улеглась спать в разных комнатах, Нора тоже задремала. В полусне ей привиделись покойные родители, которые отчаянно спорили из-за нее.

«— Танечка уже взрослая, умная девочка, не нужно ей мешать. Нужно помочь, — увещевала мать.

— Ага, и для этого освободить ей квартиру. Пусть живет там со своим бездомным голодранцем! — горячился отец.

— Виссарион, почему ты так? — отваживалась возражать мама. При жизни она этого никогда не делала. — Не все в жизни просто. Люди разные, и ситуации разные.

— Ситуации всегда одинаковые, — переходил отец на крик, — мужик должен работать и исполнять свой долг перед семьей, а не приходить в хрущевку к двум бедным женщинам.

— Милый, ну пока еще рано делать выводы, — улыбалась мама. Она, похоже, теперь совсем не боялась отца. — Не нужно так нервничать. Разве кто-то уже посягает на Норочкину и Танечкину квартиру? Мы же не знаем, как все сложится. Жизнь сложна и непредсказуема. Неужели ты не разглядел этого даже отсюда?

— Жизнь проста, — упрямился отец. — И нечего Норе уезжать из собственной квартиры!»

Спор этот выглядел так явственно, что Элеонора даже испугалась. Подскочила на старенькой тахте, осмотрелась вокруг. Все спокойно, тихо. Она встала, на цыпочках прошлась по дому. Танька спит у себя, ее красавчик дрыхнет в большой комнате. Удостоверившись, что все в порядке, Элеонора тихонько оделась и, никем не замеченная, выскользнула из дома.

Лед тронулся

Май — июнь 2007 года

С тех пор как Олег поселился у Светланы, прошло около месяца. Когда вдруг у него началась… ну, не то чтобы депрессия, но нечто, близкое к хандре. Притом совершенно безосновательно. Вроде бы весна, конец мая, кругом все цветет, солнце светит, тепло, целое лето впереди — а настроение изо дня в день подавленное, точно дождливой осенью.

Вдруг он осознал, что ему совершенно не нравится эта самая Николина гора, которая многим людям представляется символом статуса и вершиной всех чаяний. Но для Олега она была лишь неприятным подтверждением тому, что время течет неумолимо, все в этой жизни меняется, и, как правило, почему-то в худшую сторону.

Эти места помнились еще с детства. В застойные времена свободное перемещение иностранцев по Подмосковью не приветствовалось, и пляж на Николиной горе был официально выделен как разрешенная и официально рекомендованная зона отдыха. Летом, особенно по выходным, сюда съезжались зарубежные гости с женами и детьми, а советские граждане, которых на «дипломатический» пляж не пускала милиция, приходили издали поглазеть на палатки невиданных расцветок, надувные матрасы, модные купальники и, конечно, импортные автомобили. Впрочем, кое-кто и из наших соотечественников ухитрялся проникать в «святая святых» тем или иным способом. Например, Георгий Борисович, Денискин папа, иногда приезжал сюда со своими иностранными коллегами и прихватывал с собой сына и его друга. Тогда Олегу и эти поездки, и эти места казались чем-то потрясающим, почти сказкой. А теперь пляж представлял собой грустное зрелище. Песчаная полоска сузилась, река обмелела и покрылась илом. Или Олегу так только казалось? Зато поселок разросся особняками новых хозяев жизни, в большинстве своем примитивными и безвкусными архитектурными поделками…

Гуляя по берегу с Олеськой, вместе со Светланой или Дашей, он часто останавливался, смотрел на заросли ивняка и невольно спрашивал себя: а было ли все это — яркие палатки и зонтики, красивые купальники, иностранная речь, беззаботный смех и визг? Была ли его молодость? Его надежды, планы на жизнь?

Ведь он многого добился, многое имеет… Отчего же на сердце так тяжело? Может, это и есть тот самый пресловутый кризис среднего возраста?

Ему по-прежнему не нравился и дом, в котором он жил. Слишком большой, слишком неуютный. Все вокруг какое-то обезличенное, как в гостинице. И равнодушное.

Однажды он спросил у Светланы, какие из вещей в доме она любит больше всего. Олег ожидал, что ее глаза потеплеют и она начнет с нежностью рассказывать «вон про тот столик в углу, который дорог ей как память, потому что…». Но его собеседница лишь пожала плечами:

— Любимая? Не знаю. Мне все тут нравится…

Ну что было с этим делать?!

Он и умом понимал, и душой чувствовал — эта женщина совсем не такая безразличная ледяная фигура, которой хочет казаться. Но как растопить этот лед, как явить миру истинную Светлану, он не знал. И от этого злился.

Строительство бассейна, которое поначалу увлекло как новое и оттого интересное дело, теперь уже не радовало. Возможно, потому, что самая привлекательная часть работы — стартовая — была давно закончена. Чашу выкопали и залили бетоном, трубы провели, систему подачи, слива и очистки воды почти соорудили. Оставалась отделка, плиточные работы, и это Олегу было уже скучно. Конечно, он все так же старался, чтобы все было сделано как следует, контролировал строителей, утрясал проблемы, которые всегда то и дело возникают в любом трудовом процессе, но делал это уже без особого энтузиазма. А кое-что и вовсе пустил на самотек. Например, выяснилось, что тот узор, о котором так мечтала Светлана, для такого бассейна совершенно не годился, ребята в один голос твердили, что он будет плохо смотреться под водой. И Олег, не посоветовавшись с заказчицей, решил его изменить.

Даже к Олеське у него появились претензии. Не в том смысле, что Олег стал хуже относиться к девочке или она начала его раздражать — нет, ничего подобного не было. Но у Лисенка завелась в ее эстетической гимназии новая подружка, которая, на взгляд Олега (и гувернантка Даша с ним в этом соглашалась), плохо влияла на девочку. Леся набралась дурацких словечек и начала интересоваться всякой ерундой, почерпнутой, очевидно, из каких-то любовных сериалов.

Однажды они с девочкой ужинали вдвоем — Наталья куда-то отлучилась, а Светлане в тот день нездоровилось и она рано легла. Леська болтала о том о сем и вдруг выдала без всякого перехода:

— Папа, а у тебя с мамой серьезные отношения? Или только флирт?

Олег чуть не подавился бараньим рагу (по настоянию Светланы, Наташа теперь готовила для него отдельно).

— Ты что это такое говоришь, Леська? Девочка ничуть не смутилась:

— Я подумала, что, если у вас серьезные отношения, ты бы мог жениться на маме. И тогда я буду звать тебя папой при всех.