— Серьезно. Ты сдаешь экзамен, а я беру тебя в Италию. Ты увидишь Сикстинскую капеллу.

В путешествие ей хотелось, видела Беа. Очень хотелось. Достаточно, чтобы сдать экзамен.

— Вы можете мне помочь? — спросила у нее Мэдди.

— Мы ее даже не знаем, — заявил Тайлер, явно передразнивая заявление Беа в день их знакомства. Хотя это и было правдой.

— Ближайшие несколько недель я поживу в городе. В гостинице «Три капитана». В течение школьного года я работаю репетитором в Бердсли, поэтому опыт у меня есть. Вот мое удостоверение из Письменного центра.

Она достала его из бумажника и подала Тайлеру. Тот изучил его и вернул.

— Мэдди, подожди секундочку снаружи, хорошо?

Теперь, имея на кону Италию, девочка бегом кинулась выполнять его просьбу. Когда дверь за ней закрылась, Тайлер спросил:

— Сколько вы берете?

— Если бы я не сидела на мели, то позанималась бы бесплатно, — ответила Беа. — Но я работаю в гостинице за жилье и минимальную зарплату, поэтому мне действительно не помешает немного дополнительной наличности. Пятьдесят долларов в час.

— Пятьдесят долларов? Господи. — Он чуть отодвинул занавеску на окне и посмотрел на Мэдди, которая достала компакт-пудру и подкрашивала губы густым блеском. — Прекрасно. Но я хочу, чтобы вы работали с ней в библиотеке — не в доме нашей матери и не здесь. Она должна воспринимать это всерьез.

— Хорошо. Значит, в библиотеке.

Тайлер поправил сползшие очки.

— Занятия заканчиваются через три недели. Я думаю, одного часа в неделю будет достаточно.

— Значит, вы из Бутбей-Харбора? — поинтересовалась Беа.

— Из второго за ним городка, — ответил он, словно сообщение личных данных было ему неприятно. — Это региональная средняя школа.

Бухнули в дверь.

— Алло, я там потею! — крикнула Мэдди.

— Одну секунду! — гаркнул он в ответ. — Когда вы можете начать?

— В любой момент.

— Как насчет среды? Вечером каждую среду я вывожу Мэдди на ужин, поэтому знаю, что в наших расписаниях нет накладок.

На пятьдесят долларов можно купить славное платье в магазине-складе для ужина на борту круизного судна, куда Патрик собирался пригласить ее в скором времени.

— Приходите в бутбейскую библиотеку к пяти, — сказал Тайлер. — Это подойдет?

Беа кивнула, и он шагнул к двери, но повернулся к девушке.

— Не поднимайте тему про родных и неродных матерей, — попросил он. — Она разозлится и отвлечется.

— Хорошо.

Он двинулся к выходу и вновь обернулся.

— Вы со своей уже встретились?

— Я не хочу говорить об этом с вами, — сказала Беа.

Тайлер пристально посмотрел на нее, пожал плечами и вышел из трейлера.

У Патрика оказалось всего двадцать минут, но Беа не обиделась. Интересно было сидеть и есть в трейлере с кондиционером, смотреть, как помощники то и дело забегают и тут же выскакивают, поняв, что это частный ланч. За итальянскими сэндвичами Патрик рассказал о расписании съемок и показал таблицу вызовов, в которой значилось, где и когда должны сниматься те или иные актеры. Он объяснил, что обязан проверить, все ли готово для съемки очередной сцены.

Он нравился ей. Очень. Красивый, умный и за многое отвечает в этом фильме. Он сразу же спросил, как прошла ее встреча с биологической матерью, а когда Беа предложила поговорить о нем, все равно старался вернуть разговор в прежнее русло. Она поделилась, как в прошлом году, после смерти матери, ее жизнь дала сбой, и сказала, что планирует подать заявления хоть в сотню школ, чтобы получить место учителя английского языка. Патрик сказал, что это, по его мнению, благородно, и учителям должны больше платить. Беа нравилось, как он на нее смотрел, его умные синие глаза были полны интереса, уважения… желания.

Его вызвали «тушить очередной пожар», как он выражался, но Патрик не ушел, пока не поцеловал ее в губы.

— В следующие несколько дней тут будет настоящий сумасшедший дом, но может, заглянешь ко мне в отель во вторник вечером. На поздний ужин, часов в восемь? Я освобожусь только к этому времени и должен буду уйти на рассвете, но с удовольствием посижу с тобой на балконе за каким-нибудь необычным блюдом, закажу его через обслуживание номеров, и мы поговорим. Действительно поговорим. Это не какая-то уловка, чтобы затащить тебя в постель. Хотя я и считаю тебя невероятно красивой, Беа.

Она улыбнулась, и его прощальный поцелуй ее очаровал. Теперь ее ждало волнующее событие, особенно если «экскурсия» Вероники окажется слишком тяжелой. А Беа не сомневалась, что так и будет.

Воскресным полднем Вероника сидела в своем автомобиле на подъездной дорожке гостиницы «Три капитана», напоминая себе, что приехала сюда доставить три пирога и забрать Беа на экскурсию по своей жизни. Она взяла из багажника коробки с выпечкой, к верхней был прикреплен конверт со счетом за июнь. Коробка с этикеткой черничного пирога напомнила ей о Нике; в пятницу он сказал, что Ли подхватила простуду, и Вероника испекла особый пирог «Выздоравливай» — черничный — и отвезла его вечером в пятницу. Дом Ника, обшитый белым сайдингом коттедж, находился недалеко от центра города. Ли сидела в подушках на диване и смотрела «Как приручить дракона», девочка пригласила Веронику посмотреть мультфильм вместе с ними, но Ник не подтвердил приглашение. Может, два кинопросмотра за два дня в ее компании — это немного чересчур, а может, слишком неожиданным получился их вечер в четверг. Ник уехал вскоре после окончания «Одинокого мужчины», пожав Веронике руку, хотя она ожидала поцелуя. Нельзя сказать, чтобы она была готова к поцелую Ника Демарко — вот и говори после этого об ожиданиях, — но если честно, жаль, что ему не захотелось ее поцеловать. Что он не желал ее.

Потому что он олицетворял ее прошлое? Потому что тогда ее не принимали? Потому что единственный парень, который ее принял — и с которым приятельствовал Ник, — бросил и предал ее? Или, может, все гораздо страшнее, чем эти причины. Быть может, ей просто… нравился Ник.

С коробками в руках Вероника направилась по красивой каменной дорожке к гостиничному крыльцу. Уже почти год она еженедельно доставляла в «Три капитана» пироги, и очаровательный викторианский особняк был знаком ей не хуже собственного дома, но теперь здесь находилась ее родная дочь. Дожидалась ее в гостинице, чтобы отправиться на экскурсию по жизни Вероники в шестнадцать лет.

«Это была твоя идея», — напомнила себе Вероника, кладя пироги на стол в вестибюле, где всегда оставляла их для Изабел. Она прошла в гостиную, но Беа там еще не было. Пахло в гостинице чудесно — в воздухе витал легкий аромат бекона и теплого хлеба. Со своего места на маленьком диванчике Вероника увидела появившуюся на лестничной площадке Беа — в бледно-розовом топе на тонких лямках и джинсах — и встала, когда дочь вошла в комнату.