Юля Чаленко снова повернулась, оскалилась в улыбке и опять уткнулась в экран.

– Соседка утверждает, что мы едим мышей, – сказал Роман. – Так глупо… Вы же понимаете, Михаил, что кваzи не едят живое…

Михаил кивнул. Он не отрывал взгляда от супруги Чаленко.

– Мы очень заняты… – Я бы сказал, что Роман нервничает, если бы кваzи умели нервничать. – Такая большая сложная работа, надо завтра сдавать… аврал, не везёт…

– Не везёт, – сказал Михаил.

Роман запнулся.

– Мне очень жаль, – сказал Михаил. – Когда вы возвысились?

– Два года назад, – ответил Роман. Покосился на меня. – Возвысился… я был в Солнцево, в резервации номер три… Это Юля меня туда поместила. Довольно дорого там находиться. Но там очень большой процент возвышений, попасть туда считается удачей. Она верила, что дождётся меня. И не дождалась всего два дня. Умерла… у неё был рак. Я тоже поместил её в солнцевскую резервацию… и вот такая удача, она тоже очень быстро…

– Удача, – повторил Михаил. – Что же вы делаете, Роман?

Роман Чаленко молчал.

– Вы друг друга по-настоящему любили, я вижу, – сказал Михаил. – Да, если бы к вам не зашёл другой кваzи…

– Михаил, в чём дело? – спросил я.

– Она не кваzи, Денис, – даже не глядя на Юлю, ответил Михаил.

– Как это «не кваzи»? – Я шагнул к Юле Чаленко.

– Уэ-э-эа! – вдруг завыла женщина-кваzи. Неловко вскочила, отпихивая офисное кресло, то покатилось ко мне на колёсиках, я отбил его обратно ногой. Когда Юля вскочила, куртка от спортивного костюма задралась – и обнажившаяся кожа на животе уже не была серо-голубой. Она была чёрно-серой, изъязвлённой, бугристой.

– Это восставшая! – выкрикнул я очевидное и схватился за рукоять мачете.

– Не трогайте её! Не трогайте! – закричал Роман, раскинув руки и заслоняя Юлю от меня. – Сядь! Сядь немедленно, Юлечка! Молчи! Сядь, смотри в экран!

Постанывая и подвывая, ряженая восставшая попыталась присесть возле компьютера. Едва не упала – Роман успел подставить ей откатившееся кресло.

– В экран! – повторял Чаленко, будто надеялся обратить время вспять. – Смотри в экран! Молчи! Смотри!

– Вы её выкрали из резервации? – спросил Михаил с любопытством. – Как? Взятка?

– Никто не виноват, – пробормотал Роман. – Я её… я её вызвал. Я стоял у ограды. Вы же знаете, любопытные и родственники часто приходят… есть места, где даже можно перелезть внутрь… я стоял и звал… и она пришла… она меня узнала. Я не мог её туда обратно…

– Она вас не узнала, – сказал Михаил. – Не обманывайте себя. Вы хорошо управляете кваzи. Вот и сумели прицельно выманить бывшую жену…

– Она не бывшая!

– Выманить жену к себе, – не стал спорить Михаил. – Роман, что же вы делаете? Вы понимаете всю опасность ситуации, которую создали?

– Она не опасна, не опасна! – горячо сказал Роман. – Я её контролирую! Она хорошо себя ведёт. Я забочусь. Только мыши… а иногда я куриц живых покупаю… Ей становится лучше, она возвысится.

– Здесь она у вас никогда не возвысится, Роман, – сказал Михаил. – Никогда. Её надо вернуть в резервацию.

– Почему не возвысится? Она возвысится! Она умнеет!

– Она не умнеет, вы обманываете самого себя. – Михаил достал из кармана пластиковые хомутики, отстранил Романа и начал спокойно стягивать Юле руки. Та не сопротивлялась – воля кваzи держала её крепче стали. – Как долго она у вас?

– Полтора года, – зачарованно глядя за действиями Михаила, ответил Роман.

– Удивительно. Как вы её удерживали? Вам ведь тоже надо спать.

– Мы спим вместе. Я её обнимаю, я просыпаюсь, если она пытается встать.

У меня по спине озноб прошёл, когда я представил себе эту картину.

– Мыши, наверное, ещё и для того, чтобы отбить запах? – спросил Михаил. – Я-то всё равно чувствую. Запах мёртвого, запах восставшего…

– Она не мертвее нас с вами! – закричал Роман. – Она только в беспамятстве!

– Её метаболизм не завершён, – рассудительно произнёс Михаил. Присел и стал стягивать Юле ноги. – Она уже не человек, но ещё не кваzи. Она хищный зверь, и вы должны это понимать.

– Нет! – закричал Роман и вскинул руки, явно нацеливаясь ударить Михаила по затылку.

Убить так, конечно, кваzи не убьёшь. Но на время вырубить можно.

Что я и продемонстрировал, со всей силы ударив Романа по голове рукоятью мачете. Я ни на секунду не сомневался, что он не позволит Михаилу вот так вот просто увезти восставшую, и был наготове.

Роман рухнул на пол.

– Вы идиот, Чаленко! – крикнул Михаил. – Денис, арестуй его!

Роман слабо шевелился, пытаясь встать.

– Будете сопротивляться, я вас лично порву на клочки! – угрожающе рявкнул Михаил. – Вы позор всех кваzи!

– Я не могу… не могу без неё… – бормотал Роман, пока я стягивал ему руки и ноги – руки спецнаручниками, а ноги пластиковыми хомутиками. Сразу тремя, на всякий случай.

– Не можете – идите работать в резервацию! Там нужны кваzи с таким потенциалом влияния, как у вас! Идиот!

Роман рыдал. Слёзы у кваzи не текут, у них гораздо слабее развиты слёзные железы. Но он именно рыдал, пусть щеки и оставались сухими.

Юля начала тихо поскуливать, глядя на Романа.

– Она что, и впрямь что-то понимает? – поразился я.

– Нет, она индуцирована его реакцией, – сказал Михаил. – Вызывай перевозку. Отправим её обратно в резервацию. А его… его в наше консульство. Пусть у консула голова болит.

Надёжно упаковав сидящего на полу Романа, пусть тот и перестал сопротивляться, я встал, посмотрел на дикую комнату, в которой мы находились.

Мыши для еды.

Змеи… змеи, очевидно, чтобы оправдать покупку мышей. Жрала восставшая от пуза, как энергично ни плодились несчастные грызуны, ей этого явно не хватало.

Надо же – безумная соседка оказалась проницательной, будто мисс Марпл. Придётся писать ей благодарственное письмо.

– Михаил, – сказал я, доставая телефон.

– Что, Денис?

– Сейчас, когда мы их отправим… Мы сядем где-нибудь тет-а-тет. И ты мне расскажешь.

– Что ещё?

– Почему она «никогда не возвысилась бы» здесь. И как вообще возвышаются восставшие.

Михаил посмотрел на меня. Покачал головой:

– Ты не хочешь этого знать.

– Не хочу. Но должен. И ты мне всё расскажешь.

Уехали обе машины – обшарпанный фургончик-перевозка с восставшей, и консульский седан с дипломатическими номерами.

Мы с Михаилом остались у нашей полицейской машины.