Дизраэли просиял, точно свечка-энтузиастка, улыбнулся еще шире, обернулся и заявил:

– Хорошо, мистер Финт, да не скажет никто, будто я отклонил вызов. Если вы готовы, подобно скупцу Харону, доставить меня в подземный мир, я охотно прогуляюсь с вами по туннелям во имя общественных интересов. Дайте подумать… как насчет послезавтра? В конце концов, политик и впрямь обязан служить стране не столько словом, сколько делом!

Дизраэли одобрительно обвел взглядом слушателей, а Финт на всякий случай уточнил:

– Вы заблуждаетесь, сэр, никакой я не скопец, вот хоть у Джинни-Опоздалки спросите! Но я с удовольствием свожу вас на небольшую прогулку и все вам покажу, сэр. Не в районе больниц, понятное дело. Вот пивоварни – дело другое; там, под ними, даже крысы вкусно пахнут!

В этот момент, оделяя вниманием растущую толпу гостей, мимо прошествовала мисс Бердетт-Куттс, и Чарли не преминул сообщить:

– Анджела, вы только представьте себе. Бен и наш юный Финт как раз обдумывают план в самое ближайшее время спуститься в нашу гнусную канализацию с исследовательской миссией ради общественного блага. Благородное начинание, вы не находите?

– В самом деле? Что ж, надеюсь, прежде чем возвращаться сюда, они как следует отмоются! – Анджела улыбнулась Финту, протянула руку и промолвила: – Как приятно снова вас видеть, мистер Финт. Вижу, в отношении одежды вы далеко продвинулись. Превосходно!

Финт взял протянутую руку дамы и поднес к губам, к превеликому удивлению хозяйки дома, неожиданно для самого себя – и в назидание и к вящей забаве Чарли с Дизраэли. Соломон со всей определенностью его этому не учил, но, в конце концов, Финт он или нет? – а мисс Бердетт-Куттс улыбалась так, как будто любимая собачка проделала забавный трюк, но в то же время надо дать собачке понять, что той позволено не более одного укуса. Негласный кодекс гласил: один раз – можно, но второй – уже недопустимая вольность, и хотелось бы верить, что дважды Финту повторять не придется.

Анджела обернулась к Соломону:

– О, высокоученый мистер Коган, я полагаю? Я о вас столько наслышана. Если не ошибаюсь, папский нунций рассказывал мне поразительную историю о вашей проницательности. – Хозяйка дома снова повернулась к Финту со словами: – Мистер Финт, мне кажется, вам было бы небезынтересно познакомиться с мисс Симплисити Пэриш, моей кузиной из провинции.

Сей же миг из-за спины мисс Куттс выступила Симплисити, и для Финта разом исчезли все прочие, только одна Симплисити и осталась. Спустя минуту Симплисити, видимо, осознала, что если она не скажет хоть что-нибудь, Финт так и простоит с открытым ртом до конца вечера, протянула руку и промолвила:

– Подумать только, значит, это вы – знаменитый мистер Финт. Я так рада с вами познакомиться!

Оглянувшись на Финта, Анджела обронила:

– Когда подадут ужин, окажите мне любезность, проводите мисс Симплисити к столу. Вы можете сесть рядом со мною, дабы соблюсти приличия. – И, преловко сведя Финта с Симплисити вместе, мисс Куттс зорко оглядела залу, изучая новоприбывших, – ни дать ни взять взломщик, высматривающий столовое серебро – как бы чего не упустить! – Видите вон того джентльмена у камина? – спросила она, чуть качнув головой. – Это сэр Джордж Кейли, он объяснил нам доподлинно, почему птицы летают, и, похоже, твердо намерен и людей поднять в воздух, хотя я очень подозреваю, что Уильям Хендерсон здесь его обставит – я много наслышана о его модели парового воздушного экипажа. Если дела у него пойдут успешно, я подумаю о финансировании дальнейших разработок. Что за благодеяние для человечества! Только вообразите – вы сможете долететь до Франции за день!

«Это как с железными дорогами, – подумал про себя Финт. – Если у вас есть деньги, вы находите кого-то, кто, по вашим прикидкам, непременно изменит мир и вернет деньги сторицей, если идея сработает. В конце концов, деньги мало на что способны, если просто лежат на одном месте. А вот если деньги в движении, тогда и только тогда они по-настоящему работают». Финт остался очень доволен своим наблюдением.

В дальнем конце зала кто-то из гостей отпустил шутку, раздался общий смех. Анджела тихо шепнула Финту с Симплисити:

– Видите вон того молчаливого джентльмена – он смотрит так, как будто потерял гинею, а подобрал фартинг? Это Чарльз Бэббидж, он построил машину, которая умеет производить вычисления: устройство чрезвычайно интересное, а я так люблю интересных людей. А вот он людей не слишком жалует, впрочем, что до выбора приятельниц, тут он демонстрирует превосходный вкус. О, вижу, мистер Коган уже беседует с мистером Бэббиджем и его подругой, Адой Лавлейс, – весьма элегантная дама, к чести ее отца. Уверена, им найдется о чем поговорить. Никто так не способен себя отрекомендовать, как мистер Коган. – Внезапно Анджела обрадованно воскликнула: – А вот и сэр Роберт Пиль! Я так рада, что он смог выбраться. Мне сказали, его задержало какое-то дело в Скотленд-Ярде. – И хозяйку дома поглотила гомонящая толпа.

Сэр Роберт Пиль? Глава над всеми бобби! Тошеры вроде бы ничего противозаконного не делают – Дедуля когда-то объяснял Финту, что монета есть монета и если ты подобрал ее в грязи, что ж, кто знает, чья это была монета? Однако в канализационные туннели сперва надо как-то попасть, а это уже правонарушение. Впрочем, никому до того особого дела нет, кроме разве рабочих бригад, которые считают валяющиеся на земле деньжата своей законной добычей. Обществу по большей части плевать; тошеры могут копошиться себе во тьме сколько душе угодно и выныривать на поверхность с медной монеткой-другой – или копошиться во тьме и там же и сдохнуть совершенно забесплатно.

Но пилеры… что ж, порою у них свое представление о духе закона, и некоторые считают своим долгом чуток усложнить жизнь тем вольнолюбивым личностям, которые в общество не вполне вписываются; вот почему пилеры постоянно дерутся с ребятами-кокни, прямо-таки война идет, пусть и небольшая.

Тошеры – рыбешка мелкая, но в трущобах пилер – это, безусловно, враг. Финт не знал слова «интуиция», он просто понимал положение дел: с пилерами лучше не связываться, добра с того не будет; а теперь вот он оказался в одной комнате с их боссом, и Анджела Финта ему как пить дать представит. Финт внушал себе, что ничего дурного не сделал – ну, разве что так, одно-другое по мелочи, о чем и поминать не стоит, и по большей части давным-давно, но если ты из трущоб, пилеры тебя и слушать не станут.

С другой стороны, подумал Финт, очень может быть, что Анджела возражает против арестов в своем доме.

Финт не паниковал; ведь у тошеров оно как? – паникер рано или поздно треснется лбом или заплутает в туннелях. Но Симплисити следила за ним, улыбаясь чуть встревоженно, и грандиозным усилием воли Финт заставил себя успокоиться, словно ничего не случилось – потому что на самом-то деле и впрямь ничего не случилось – и постепенно почувствовал себя лучше. Надо только не волноваться попусту и держаться как можно подальше от сэра Роберта.

К вящему удивлению Финта, Симплисити погладила его по руке и спросила: