— Тебя хотят отдать какому-то аббату, — проявил явную заинтересованность Ворон. Хельги мысленно возликовал. До потолка бы прыгал, если б мог, шутка ли — такое дело. Ну, говори, говори, Ворон, говори, разлюбезный, истекай речью, вот уже и завязалась промеж нами ниточка, теперь бы не порвать ее неосторожным словом, наоборот, укрепить бы…

— Я знаю, — кивнул ярл в ответ. — Я стащил у него всю монастырскую казну.

— Неужели всю? — недоверчиво переспросил тюремщик.

— Ну, не всю, сколько было. Этот дурак аббат надеется выпытать, где я ее спрятал.

— А ты успел ее спрятать?

Вот после этих слов нужно было ковать, пока горячо.

— Я ее и не прятал, — расхохотался Хельги. — Я построил драккар! Настоящий боевой корабль, быстрый и грозный.

— Так и знал, что ты из данов.

— Не хочешь со мной в долю? Дело верное.

— Ага, — мелко засмеялся Альстан. — А для этого ты сейчас попросишь тебя выпустить. Знаем мы эти штуки!

— Вовсе нет, — покачал головой ярл. — Драккар стоит не так далеко, за мысом. Во главе дружины мой верный человек. Но, как ты понимаешь, нам нужен и человек на берегу. Ловкий, умный, смелый. А такого человека пока нет. Тебя бы я взял, Ворон. Впрочем, сделаю подарок дружине. Если хочешь войти в долю, скажешь главному два слова… — Хельги неожиданно замолчал.

— Какие такие слова? — вкрадчиво переспросил Альстан.

Вот здесь теперь следовало выдержать хорошую паузу. Чтоб уж наверняка.

— Ты хорошо подумал? — понизив голос, спросил ярл. — Нет? Так иди подумай. Вернешься, скажешь. И вот еще… Твои напарники, там, наверху. Кто поручится, что они не подслушают и не выдадут тебя Гите? Ведь кормить пленных вовсе не твоя работа, а Немого. Ну, один раз ты пришел от скуки, а второй — это уже будет выглядеть подозрительно, согласен?

Альстан сухо кивнул.

— А ты не дурак, — обернулся он на пороге и многообещающе произнес: — Жди!

Когда он ушел, у Хельги предательски дрожали руки. Наконец-то! Наконец-то пошла та беседа, которую он до мельчайших подробностей продумывал все ночи напролет и которую настолько в тему поддержал, не зная того, Ирландец, — видимо, их мысли текли параллельно. Немой — это, конечно, был гиблый случай. Хельги к тому же подозревал, что он еще и глухой. Да и следить за реакцией Немого на слова — дело нелегкое. Попробуй разберись в его мычании. Нет, конечно, если б не случай, пришлось бы разрабатывать и Немого, ну, хотя бы попытаться. А тут вот… Нет, недаром Хельги так радовался ливню. Ливень — скука — надоевшие рожи. Куда податься за-ради доброй беседы? А и ходить далеко не надо… Бадью в руки, и…

Хельги бесшумно захохотал, боясь спугнуть удачу. Теперь бы еще там, снаружи, все пошло, как он рассчитывал.

— Эль кончился. — Пошарив под ложем, Ворон недовольно воззрился на сотоварищей. Боже, как же они ему надоели за все это время… с Немым не поговоришь, ясное дело, а Худышка — тот настолько туп, что и с ним не получится доброй беседы. А предложение дана не так и плохо, если разобраться. И ничем по крайней мере сейчас, ему, Альстану Ворону, не грозит. Выпускать из узилища никого не надо, только прогнать лишние уши да быстренько закончить беседу. Быть глазами пиратов на берегу — неплохая работа. Не очень опасная и вполне денежная. Тем более и обычным промыслам не помеха. В общем, живи да радуйся. Да и данам повезет. Где они еще найдут такого компаньона, как Ворон? Сплошная выгода со всех возможных сторон. Видно, Всевышний решил таки-сжалиться наконец над бедным грешником Альстаном, убрать валящиеся на него невзгоды. Да что ж они, не поняли, что ли?

— Эй, я что, непонятно сказал? — Рассвирепевший Альстан пинками разбудил Худышку. — А ну, быстро валите в деревню за элем… Что лыбишься? Твоя как раз очередь. Ну и Немой за компанию прогуляется. Да не размокнете вы, вон небо-то проясняется. А без эля, сами знаете, тоска.

— Это уж точно — тоска, — согласно кивнул Худышка и принялся натягивать башмаки.

Поплотней завернувшись в плащи, оба тюремщика, прихватив с собою изрядных размеров баклагу, вышли за ворота и припустили по мокрой дорожке быстрой размеренной рысью.

Проводив их долгим подозрительным взглядом, Альстан Ворон нетерпеливо направился к пленнику…

Немой с Худышкой покупали эль долго. Несмотря на дождь, обошли не одну деревню. Где не нравился вкус, где цвет, а где и запах. Испробовав таким образом как минимум пару кружек и немного от того захмелев, тати, плюнув, повернули обратно, решив прикупить столь необходимый для жизни напиток в ближайшей к дороге деревне. Приняв это важное решение, они завернули в деревенскую корчму, где снова начали пробовать, но в конце концов все-таки и купили. Худышка, икнув, встал из-за стола и, прижав к груди драгоценную баклагу, словно мамаша младенца, чуть пошатываясь, побрел на улицу. Сзади потащился Немой, тоже уже изрядно навеселе. Выйдя за околицу, запели песни. Вернее, пел, то есть пытался петь, естественно, один Худышка, Немой лишь подвывал ему, словно попавший в капкан волк.

Ворон к ворону летит,

Ворон ворону кричит:

Ворон! Где б нам отобедать?

Как бы нам о том проведать?

Ворон ворону в ответ:

Знаю, будет нам обед.

В чистом поле под ракитой

Богатырь лежит убитый.

— Здрасьте, дяденьки! — раздался вдруг позади них тонкий детский голосок. — Чего это вы распелись?

— А ты… ты кто это, а? — удивленно обернулся Худышка. — А-а-а… — протянул он, узнавая мальчишку. — Хозяйский служка. Ну, как там лохматый Теодольф? Не спился еще? Чего к нам?

— С посланием, дяденьки.

— Ну, говори свое послание.

— Велено главному передать, Альстану Ворону.

— Ну так что встал? Пошли, передашь.

Махнув рукой, Худышка и Немой обнялись и пошли к вилле, описывая по пути неправильные концентрические круги.

В чистом поле под ракитой

Богатырь лежит убитый.

Ворона они ждали долго. Успело уже и проясниться, и снова пошел дождь, и опять развеялось, да и потемнело изрядно.

— Да где ж его носит-то, дяденьки? — нудно канючил пацан. — Мне уж и обратно пора давно, прибьет ведь дядюшка Теодульф.

— Смотри, чтоб тетушка Гита не прибила, — заржал Худышка. — Подсматриваешь за нею поди, негодник? А вообще, непонятно, куда это Ворон делся? — продолжил он уже серьезно. Похмелье от эля улетучивается быстро, тем более под дождиком. — Да и этих хмырей уже кормить пора… ты б сходил, Немой. А, ключи. Так запасной под лавкой лежит. Обойдемся и без Ворона, эля нам больше достанется.

Взяв ключ и бадью с варевом, Немой отпер замок. Лязгнув, открылась дверь. Вторая…

Раздались крики. Худышка и посланный Гитой пацан разом обернулись.

Из распахнувшейся словно бы от удара ноги двери эргастула вылетел Немой, размахивая руками и мыча. За ним, изрыгая гнуснейшие проклятья, показался Альстан Ворон в самом жалком обличье — измазанный землей и избитый. Под левым глазом его наливался синевой хар-роший синяк.