Василий Резанов увидел, что он уже вернулся, удивился и спросил:

– Что так скоро? Неужели все уже вызнали?

– Да, все, что нужно, – отвечал Дружинин.

Он не хотел говорить, что его беседа со старообрядцами закончилась, по сути, ссорой. Однако скрыть это не удалось. Никто из скита больше к приезжим не подходил, с ними не разговаривал. Здесь им не удалось пополнить запасы хлеба и круп, подошедшие к концу. Дружинин поневоле должен быть открыть своему проводнику причину такого недружелюбия. Остальное Резанов узнал сам.

Когда на следующее утро они снова тронулись в путь вверх по Керженцу, проводник спросил:

– Так вы, ваше благородие, выходит, вовсе не о делах в скитах узнать хотите? Мне сказывали, что вы местных только об одном спрашивали: не виноваты ли они в убийстве царя Петра Алексеевича. Так ли?

– О чем я спрашивал, о том ответ буду держать в Петербурге, – веско проговорил Дружинин. – Не твоего ума это дело!

Такое суровое заявление отбило у проводника желание поминать эту тему. Он вообще теперь предпочитал помалкивать. Отношения между Игорем и Василием стали довольно напряженными. Однако это не остановило Дружинина в его желании посетить хотя бы еще одну обитель. Он хотел проверить результат, полученный в предыдущем месте. От Резанова Игорь узнал, что следующим на их пути будет Корельский скит.

Добираться до места им пришлось еще четыре дня. К этому времени все припасы окончательно подошли к концу. Путешественники питались только дичью, которую могли подстрелить.

Поэтому, когда они наконец-то прибыли в Корельский скит, Дружинин благоразумно не стал спешить встречаться с предводителями духоборов. Вначале он попросил их пополнить запасы продовольствия. При этом Игорь упирал в основном на то, что он прислан для облегчения участи старообрядцев. В результате местные жители дали путникам некоторое количество муки и круп, поделились с ними порохом.

После такой помощи Дружинин не мог ответить жителям керженской глухомани черной неблагодарностью и впрямую обвинить их в убийстве императора, как делал в Оленевском скиту. Встретившись со старейшинами, он расспросил их о житье-бытье, а потом рассказал о гибели императора Петра и спросил, не знают ли они что-то об этом событии.

Выяснилось, что и здесь, в Корельском скиту беспоповского толка, люди слышали о насильственной смерти императора. Однако возможную причастность к убийству Петра кого-то из староверов они тоже категорически отрицали.

Дружинин решил, что в дальнейших расспросах нет никакой нужды, и отдал команду возвращаться в Нижний. Он рассчитывал, что обратная дорога займет меньше времени, но не тут-то было. Как нарочно, в эти дни повалил снег. В нем тонули сани и лошади. К тому же путешественники не могли рассчитывать на помощь в Оленевском скиту. Он встретил их враждебным молчанием.

В результате лишь в начале февраля путешественники наконец-то увидели впереди стены Макарьева монастыря, а затем и городские. Поездка была закончена.

Здесь, у ворот, проводник Василий Резанов сказал, что назавтра они, наверное, встретятся у губернатора, и расстался с приезжим майором. Однако у Дружинина имелись совсем другие планы. Ему нечего было рассказать губернатору Ртищеву, наоборот, хотелось избежать неудобных вопросов.

Поэтому после ночевки на том же постоялом дворе, что и по прибытии в Нижний, Дружинин велел своим подчиненным быстро закладывать сани и выезжать. Едва рассвело, они уже миновали городскую заставу и покатили по дороге в сторону Москвы.

Дружинину не терпелось увидеться с друзьями, рассказать им о результатах своей поездки, узнать, что они делали в его отсутствие, много ли успели нарыть. Он ни на один день не задержался ни во Владимире, ни в Москве, нещадно подгонял ямщика, обещал ему дополнительную плату, если они приедут в Петербург хоть на день раньше.

Ему удалось сделать почти невозможное. Уже десятого февраля они вернулись в столицу империи.

На заставе при въезде в город Дружинин щедро рассчитался со слугой Федором и с ямщиком. Игорь подарил ему большую часть снаряжения, оставшегося после поездки по Керженцу. Все остальное он перегрузил в нанятый извозчичий возок и уже на нем покатил на Литейный. Там, в центре столицы, находилась гостиница «Императорская», где его должны были ждать друзья.

Вот и гостиница. За два месяца, пока он отсутствовал, внешне она ничуть не изменилась. Дружинин велел извозчику подождать, пока лакеи заберут весь его багаж, толкнул дверь и вошел в вестибюль. Как приятно было после суровых скитаний вдохнуть забытый аромат кожаных диванов, ковров, дорогого табака!

Мечтая о горячей ванне, вполне доступной в этой гостинице, устроенной по европейскому образцу, Дружинин подошел к распорядителю и сказал:

– Дай мне, любезный, ключ от моего шестого номера. Да, и скажи, господа из восьмого здесь?

Распорядитель потянулся было к стойке с ключами, но рука его остановилась на половине дороги.

Он повернулся к майору и растерянно произнес:

– Однако, ваше благородие, я никак вам ключ от шестого номера выдать не могу.

– Это почему же? – удивился Дружинин.

– Потому как он запечатан! Господин капитан Метелкин мне сказали, что как ваше благородие явится, чтобы немедля к нему, в Преображенский приказ пожаловали. А что касается господ, которые в номере восьмом проживали, то с ними совсем скверная история вышла.

– Что же за история? – спросил Дружинин самым небрежным тоном, однако сердце его сжалось от недоброго предчувствия.

– Так ведь, изволите видеть, тот же самый капитан, про которого я вам сказывал, он этих господ заарестовал и в каземат свез. А вещи их, что в номере были, все с собой забрал. Так что теперь там от них ничего не осталось, и уже другой постоялец живет.

– Давно это случилось? – спросил Дружинин.

– Так уже две недели тому, – отвечал распорядитель. – Так что вы, ваше благородие, уж извольте к тому капитану Метелкину в Преображенский приказ отправиться. Тогда и вещички свои получите, и номер займете.

– Непременно отправлюсь, прямо сейчас это сделаю, – пообещал Дружинин, направляясь к дверям.

Игорь вновь оказался на улице, остановился и задумался. Что делать? Произошла катастрофа, это ясно. Друзья арестованы, сидят в каземате, он сам, как видно, тоже находится под следствием и будет взят, как только явится к этому самому капитану Метелкину. Его вещи заперты в запечатанном номере, денег едва хватит на то, чтобы расплатиться с извозчиком.

Да, извечный русский вопрос: что делать? Видимо, надо начать с того, что отыскать новое убежище, сменить имя и облик, достать денег, после этого начать поиск друзей и попробовать их освободить. Вдруг удастся?

Придя к такому решению, бывший майор и дворянин, посланный для обучения в Англию – теперь обо всех этих легендах ему следовало забыть, – спустился с подъезда на мостовую и направился к возку, ожидавшему его. По дороге он решал задачу: какой новый адрес назвать извозчику?