class="p1">В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Но она… она похожа на лебедя… На чайку! Какая дикость! Разве цапля бывает в очках?

Ш у р и к. А чайка бывает? В очках, Ананий, бывают только змеи. Ты меня понял?

Т а н я. Боюсь, что Юрка мне не поверит. Скажет, что я придумала эту историю. Знаете, какой он ревнивый! Пожалуй, я побегу! А то он черт знает что может натворить!..

Ш у р и к. Стойте, а интервью? Мы ж его не докончили…

Т а н я. Ничего. Я в конце скажу, что вы сказали, что победит дружба. До свидания, папа! (Целует Валентина Сергеевича.) До завтра! (Уходит.)

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Ну, что ты скажешь теперь?!

Ш у р и к. Что я могу сказать? Если б этот мерзавец Мишка знал, как приходится изворачиваться его отцу! Кто я? Барон Мюнхаузен? Тартарен из Тараскона? Остап Бендер? Два взрослых мужика разыгрывают какой-то глупый водевиль.

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Уже не два. Уже один! Я выбываю из игры. Все к черту! Гадко, мерзко, противно! Когда самолет на Ленинград?

Ш у р и к. Успокойся, Ананий!

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Не называй меня этим идиотским именем!

Ш у р и к. Хорошо, не буду, Валя, Валечка, Валюнчик! Ведь все же уладилось!

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Уладилось! Я как на минном поле — иду и не знаю, где подорвусь. Сперва знакомая, потом дочь, потом… Откуда я знаю, с кем он еще переписывается! Может, у него здесь любовница! А может, он кого-нибудь здесь ограбил, убил!

Ш у р и к. О чем ты говоришь, Валя! Милейший, безобидный человек, толстый лысый добряк…

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Лысый! Может, мне подстричься под ноль как новобранцу? Все, я улетаю!

Ш у р и к. Я не выпущу тебя! Я закрою дверь!

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. А я позвоню твоему Оганянцу и все ему расскажу!

Ш у р и к. Я отключу телефон.

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Тогда я сделаю заявление во время матча!

Ш у р и к. Сдаюсь! Черт с тобой, улетай! Улетай в свою берлогу, ешь компот, играй сам с собой в шахматы. Эгоист! Собака на сене! Но даже собака, когда топят ее щенков…

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Только не начинай про Мишку — не выйдет!

Ш у р и к. Был у меня друг — и нету! Собирай свои костяшки! Сейчас я тебе принесу билет! (Хлопнув дверью, уходит.)

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч (вслед). Только на фамилию Тюрин! (Бросает в чемодан счеты, нарукавники, карманные шахматы.)

В дверях появляется  В е р а  П а в л о в н а  с клеткой.

Вера Павловна? Вы?!

В е р а  П а в л о в н а. Мы. Знакомьтесь — вот ваш Филимон!

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Мой?

В е р а  П а в л о в н а. Да-да, ваш. Не скрою, мне нелегко расставаться с ним, но ночные птицы — это ваша тема, Ананий Григорьевич.

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Это как-то неожиданно, Вера Павловна.

В е р а  П а в л о в н а. Нет-нет, не спорьте! Я уже на это решилась! Хотела вручить перед отъездом, но, зная его характер, подумала — лучше сегодня. Пусть он немножко привыкнет к вам. Пока вы здесь, мы будем кормить его вместе. (Достает из портфеля пакет.) Только за час до кормления надо размочить в кипяченой воде.

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Геркулес?

В е р а  П а в л о в н а. Да, он обожает его.

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Я тоже. Так давайте его покормим.

В е р а  П а в л о в н а. Что вы, он спит! Следующее кормление ночью, в два часа.

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. А в гостиницу пускают до одиннадцати. Как же вы придете?

В е р а  П а в л о в н а. А может, вы вынесете его в вестибюль?

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Не смогу. Я сегодня улетаю.

В е р а  П а в л о в н а. Как улетаете? Что-нибудь случилось?

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Да… То есть, вернее, могло случиться. В общем, мне надо… по работе.

В е р а  П а в л о в н а. А как же матч? И потом, вы непременно должны побывать у нас в институте, познакомиться с моими коллегами. У нас такие чучела! Я всем сказала, что вы прилетели. А вы улетаете…

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Смету я вам все равно сделаю. Сделаю и пришлю. Только вот на какой адрес? Что вы смеетесь?

В е р а  П а в л о в н а. Какой вы все же забавный, Ананий Григорьевич! Вы уже три года мне пишете.

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Да-да, конечно. Только я подумал — может, это вам неудобно?

В е р а  П а в л о в н а. Почему?

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Все-таки мужским почерком…

В е р а  П а в л о в н а. Ах вот вы о чем! Не беспокойтесь — удобно, абсолютно удобно. Я живу одна.

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Правда?! А кого же он тогда заклевал?.. Вы рассказывали…

В е р а  П а в л о в н а. Мы расстались три года назад. Он не любил птиц. Филимон, видите ли, мешал ему спать! Когда однажды я вернулась с лекции, клетка была пуста. Он сказал, что его съел соседский кот. Но соседка мне все рассказала: он открыл окно и выбросил его на улицу! Когда я узнала об этом, я открыла дверь и выбросила его. Как я тогда плакала, как убивалась… А ночью он вернулся. Я лежала в постели и, конечно, не спала. И вдруг слышу — скребется в окно…

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Кто, муж?

В е р а  П а в л о в н а. Филимон. Да, а ваша супруга не будет возражать? Ведь он фырчит по ночам. Негромко, правда, но фырчит.

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч (радостно). Пусть фырчит! У меня тоже никого, только мама. Вы не представляете, как она будет рада! Ведь она все время твердит: «Ну что ты сидишь дома один, как сыч?» А теперь у нас будет филин!

В е р а  П а в л о в н а. Я очень волнуюсь. Ведь за пять лет мы расстаемся с ним впервые. Мне кажется, он будет тосковать без меня.

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Очень!

В е р а  П а в л о в н а. Может, первые дни не будет даже есть…

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Какая уж тут еда!

В е р а  П а в л о в н а. Ну что ж, давайте прощаться. А то я опоздаю на матч. (Подходит к клетке.) Прощай, Филимон! Завтра ты проснешься в другом городе, в другом доме…

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Не волнуйтесь, я буду его любить. (Делает шаг навстречу Вере Павловне.)

В е р а  П а в л о в н а. Вы так мало его знаете…

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Но бывает же любовь с первого взгляда! Вы не верите?

В е р а  П а в л о в н а (приближаясь к нему). Верю… (Они уже совсем близко, но в это время раздается истошный крик филина. Вздрогнув, они отпрянули друг от друга.) Что с ним? Он никогда не кричал днем. Это рождение какого-то нового инстинкта. Да-да, птица нервничает, и в ее сознании сместились день и ночь.

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Еще бы, такой день! (Они снова делают шаг навстречу друг другу и замирают, опасаясь, что филин закричит.) Я отнесу его в спальню, там ему будет спокойней. (Уносит клетку, сразу же возвращается.)

В е р а  П а в л о в н а. Ананий Григорьевич, а что, если нам провести совместный эксперимент?

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Какой?

В е р а  П а в л о в н а. Пусть он месяца два-три поживет у вас, а потом отпустите его на волю. Интересно, сработает ли инстинкт на таком расстоянии, найдет он дорогу или нет?

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. Если не найдет, я с ним прилечу!

В е р а  П а в л о в н а. Когда?

В а л е н т и н  С е р г е е в и ч. В любую минуту!