Я поднялась на ноги и уставилась на бритоголового. Он стоял напротив меня и небрежно покачивал ожерелье.

— Что все это значит?

— А то… — впервые за все время нашего знакомства его губы не кривились в наглой усмешке при разговоре со мной, и смотрел он сурово. — А то, что вы арестованы.

Ожерелье, подкинутое в воздух, сверкнуло на солнце, шлепнулось на раскрытую ладонь бритоголового и исчезло в его кармане.

— Попрошу следовать за мной.

Я была до того поражена всем происходящим, что позволила взять себя под руку, довести до машины и усадить в душный салон. Только когда бритоголовый быстро обежал «Ниву» и сел за руль, я пришла в себя.

— Какого черта? Чего тебе надо от меня? Пусти немедленно! — Я схватилась за ручку и принялась дергать ее, тщетно пытаясь открыть дверь.

— Гражданочка, — бритоголовый говорил все в той же непривычно суровой манере. — Успокойтесь. Давайте для начала познакомимся.

— Знакомилась я уже с такими, спасибо, больше не хочу, — процедила я сквозь зубы.

Неожиданно перед моим носом повисла раскрытая ксива. Я хотела было отодвинуть руку бритоголового, но остановилась. Это было удостоверение майора милиции Доронина Анатолия Леонидовича, коим, если верить фотографии, и являлся мой знакомый с татуированным черепом.

— Так ты что… — начала было я.

— Ага, — довольно закивал бритоголовый. — Я — майор милиции и находился в гостинице «Околица» по заданию, которое не только с успехом выполнил, но и перевыполнил.

— Да? — Я передумала покидать салон машины, обернулась к собеседнику и с любопытством на него уставилась. — И что же это было за задание?

— Мне было поручено собрать доказательства по факту ведения двойного бизнеса в гостинице «Околица».

— Ах, вот оно что! — Я изобразила на своем лице удивление. — Ну и как, собрал?

— Собрал.

— А за что тогда меня — бедную, несчастную девушку арестовал?

— За то, что эта бедная, несчастная девушка ловко воспользовалась левыми делами гостиничного руководства и обворовывала так называемых особых постояльцев, в расчете на то, что те ни за что не обратятся в милицию, дабы не выдать себя.

— А-а-а, — с пониманием протянула я. — Ну тогда позволь и мне представиться по всем правилам. Татьяна Александровна Иванова, частный детектив из города Тарасова, здесь же нахожусь по долгу службы, веду расследование убийства жены крупного предпринимателя Разумовского. Прошу любить и жаловать, — и я протянула ему лицензию.

— Не понял, — уставился на меня бритоголовый.

— Чего ты не понял?

— А кто же тогда вор, если не ты? И если ты не воровка, то зачем прятала это ожерелье?

— Настоящая воровка уже давно убита, а это ожерелье не что иное, как орудие убийства.

— Как это?

— А вот так…

И мне пришлось рассказать, как я взялась за расследование убийства Юли Разумовской, как оказалась в гостинице «Околица», как ко мне попало ожерелье, и о многом другом.

— Да, интересное получается кино, — произнес бритоголовый майор милиции, закуривая и откидываясь на спинку сиденья. — И что же ты теперь намерена делать?

— Пойду к Марку Яропольскому.

— Думаешь, он выведет тебя на Скупщика?

— Думаю, что человек, всюду таскающий с собой фотографии убитой девушки, сам может оказаться ее убийцей.

— Может быть… может быть.

В салоне становилось совсем душно. Я сдвинула очки на затылок и взъерошила челку.

— Послушай, — медленно начал Толя. — А какой мотив может быть у убийцы? Не будем сейчас утверждать, что это именно Марк. Ведь, насколько я понял, все ниточки ведут к тому, что Юлю убили из-за ожерелья?

— Да.

— Об этом свидетельствует и то, что сразу после похорон в квартире Разумовского побывали неизвестные, они перерыли весь дом, но ничего не взяли. Так?

— Так.

— Можно предположить, что они искали именно ожерелье. Так?

— Так.

— Но тогда почему убийца с самого начала не забрал ожерелье с собой?

— Он был в состоянии аффекта. Он же явно не собирался убивать девушку, иначе взял бы с собой пистолет, нож или что-то в этом роде. Но нет же, он задушил ее, причем использовал для этого ожерелье, которое было на ее шее, — скорее всего, Юля чем-то вывела его из себя, вот он и сорвался.

— Возможно, он был не в себе, однако не сообразил, что избавится от всех проблем, если сбросит эсэмэску с Юлиного сотового на номер Эрнста.

— Да, что-то не сходится, — согласилась я.

— Слишком многое не сходится. И вообще, что делал в твоем номере Гоша Лазарев?

— Кто? — не поняла я.

— Гоша. Ну, тот тип, которого я застал… — Толя неожиданно смутился и не стал продолжать.

— А-а, брюнет, — наконец-то я сообразила, о ком идет речь.

— Что? Брюнет? А, ну да, брюнет.

— Понятия не имею. А ты его знаешь?

— Конечно. Гоша Лазарев — первый человек в городе. Хозяин нескольких казино, за ним, говорят, тоже водятся всякие темные дела, но подкопаться нам пока не удалось.

— А что именно за дела? — уточнила я.

— Да вроде бы он переправляет из-за границы в столицу наркоту и золото. Но подловить его на этом еще ни разу не удалось.

— Золото… — задумчиво произнесла я.

— Да. Но с ними мы разберемся потом, а теперь поехали.

— Куда?

— К твоему фотографу. Куда же еще.

И хотя чувствовалось, что кое-какие варианты у майора еще были, но поехали мы все-таки в студию «Лолита».

— Слушай, я знаю многих ментов, но среди них никогда не попадались такие вот… — я замялась, не зная, как бы выразить свои мысли, чтобы не задеть ранимую душу своего лысого товарища.

— Таких вот, — усмехнулся он, гладя себе по татуированному черепу.

— Ну да.

— Это на время. Потом смоется. Для образа, так сказать, надо было.

— Для образа? А тогда, на дороге, — напомнила я ему. — Это что, тоже для образа надо было?

— Ну, извини, я просто пытался вжиться в роль.

— Ах, вжиться в роль?! — негодующе воскликнула я. — Так вот оно, значит, как, уважаемый товарищ майор, дающий взятки гаишникам.

За пятнадцать минут мы доехали до студии «Лолита» и припарковались на другой стороне улицы.

— Слушай, а ты уверена, что мы застанем здесь Марка?

— Конечно, сейчас же разгар рабочего дня. Где ему еще быть?