Яна спокойно встала и направилась к выходу, мерно локтями расталкивая стоящих в проходе людей. Кое-кто возмущался, обзывал бичарой, бомжевской подстилкой, но она шла вперед, гордо подняв свою очаровательную головку. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Видок у нас, правда, был еще тот…

Грязные, усталые, вымотаны до предела, как морально, так и физически, мы еле нашли в темноте уличных фонарей нужный нам дом, где жила бабушка Божены Калиновской.

Прохожие торопились домой, в тепло родного уютного очага, а мы, как два беспризорника со стороны молча наблюдали за ними. Говорить сил уже не было. Мне спешить некуда, мой дом оказался волею пана Вышицкого по ту сторону Зазеркалья, а Яна…Только теперь я понял, почему она ввязалась во всю эту авантюру. Она была одинока. Мучительно больно, наверное, каждый день приходить в пустую квартиру, где тебя никто не ждет, не спросит как прошел день или заботливо принесет тапочки.

Пачка сигарет промокла, и я еле смог ее раскурить, с наслаждением втягивая в себя аромат терпкого табака.

— Дай и мне, — попросила Красовская, протянув руку. Выщелкнул ей «Мальборо», заботливо поднес к кончику сигареты оранжевое дрожащее пламя. Она закашлялась, но продолжала курить, неловко держа сигарету двумя пальцами.

— И как будем штурмовать цитадель зла? — наконец, видимо совсем успокоившись, кивнула она в сторону темных окон на этаже Калиновской. — Боюсь, что второй раз добрая бабушка Глафира Аркадьевна вряд ли поверит нам и пустит на порог вот так запросто. Помнится, последний раз она кричала нам вслед что-то про бандитов и хулиганов! — Яна криво усмехнулась, выбросив недокуренный даже до половины бычок. Встряхнула заляпанными глиной волосами, теперь она стала той самой Красовской — звездой харьковской журналистики, которую я знал.

— Есть какие-то идеи? — полюбопытствовал я, так как у самого была абсолютно пустая голова. Только перед глазами умирающая Божена. Это видение не отпускало меня, как только выдавалась свободная минута, я вновь и вновь возвращался к этому, внутренне содрогаясь от увиденного.

— К сожалению, только самые радикальные, — улыбнулась Яна, — я, конечно, не Раскольников, но после того, что мы уже с тобой натворили…

— Ну убить Глафиру Аркадьевну только за то, что ей посчастливилось иметь ключи от квартиры Калиновской это уже слишком!

— Да я не о том, Дворкин! — она толкнула меня в плечо. — Всего лишь взять и отобрать силой…Боюсь, что у нас мало времени…Скоро стемнеет, тогда эта старуха вообще никому не откроет…

Я тяжело вздохнул. Вплетать в эту полу-бандитскую историю бабулю — божий одуванчик совсем не хотелось.

— Ладно, пошли, — я увидел, как на высокие ступеньки подъезда Калиновской пытается заехать женщина с детской коляской, — мигом ухватив мою светлую мысль, Яна рванула следом. Она уточнила у молодой мамаши код, придержала дверь, пока я с мирно спящим карапузом и коляской вползал в ярко освещенный, пахнущий чем-то мерзким и грязным подъезд.

— Ой, спасибо вам, ребят! — поблагодарила нас женщина. — Пандусы, который год обещают поставить. А руки у нашего начальства ЖКХ так и не доходят. Вот и мучаемся помаленьку…Нас таких в подъезде восемь, да два колясочника. В общем тяжеловато без посторонней помощи.

Мы доброжелательно улыбнулись. Проводили мамашу до лифта, сами отправившись по лестнице, искренне надеясь, что за это доброе дело, наверху простят то, что мы задумали сделать.

Знакомая дверь Глафира Аркадьевны. Мы замерли перед ней, осматривая ее на предмет глазка. Круглого окуляра на новенькой металлической двери не нашлось. Это было просто превосходно!

Нажали на звонок, терпеливо дождавшись шороха шаркающих шагов за дверью.

— Кто там? — раздался голос старушки.

— Я вам дам кто там! — заорал я, разыгрывая заранее расписанную партию. — Заливает еще и спрашивает!

— Дорогой не кричи! — урезонила меня Яна тонким голосом. — Она старый больной человек, впадающий в маразм. Забыла выключить воду вот и все…

— А евро ремонт на сто тысяч «зеленых» она будет мне оплачивать?! — взревел я. Готовясь к прыжку.

— Какой ремонт? Кого заливают? — недоумевала Глафира Аркадьевна за дверью.

— Мы ваши соседи снизу! Только купили ее, только въехали, а тут нате-получите…

— Так снизу там Сашка Прохин живет… — растерялась бабулька.

Расчет был прост. В эпоху интернета и кока-колы все меньше люди стали знакомиться со своими соседями. Все чаще квартиры сдавались, продавались, а в многоквартирных домах уследить за всеми перемещениями было трудновато. Вот мы и решили на этом сыграть.

— Теперь живем мы, бабуль, — спокойно пояснила Яна, — и вы нас заливаете!

— У меня все закрыто! Все краны исправны!

— Точно маразматичка! — подлил я масла в огонь.

— Ах ты, гад малолетний! — взбеленилась Глафира Аркадьевна. Защелкали металлические замки на двери. — Я тебе сейчас покажу маразматичку!

План сработал. Мысленно я молился, чтобы цепочки на двери не было. Хотя на такую модель их ставят редко.

— Помягче с ней, — одними губами попросила Яна, сделав умоляющие глаза.

Скрипнули не смазанные петли. Дверь отъехала в сторону. На пороге стояла Глафира Аркадьевна в очках с крупными, почти стрекозьими линзами, в домашнем халате и застиранном переднике.

— Что это…такое— добавила она, рассматривая нас.

Терять время было нельзя. Я шагнул в квартиру, оттесняя старушку вглубь комнат. Яна шмыгнула следом, притворяя за собой дверь.

— Я милицию вызову! Грабят! — закричал она, но я оборвал ее на полуслове, прижав ко рту свою грязную ладонь.

— Глафира Аркадьевна, простите нас и не бойтесь! — зашептал я ей, усаживая бабулю на стул. — Мы вам ничего плохого не сделаем. Нам очень срочно надо попасть в квартиру Калиновских. Отдайте нам ключ, пожалуйста…

Старушка испуганно закивала седой головой, показывая в сторону шкафа. Янка быстро открыла старенькие обшарпанные дверцы. Так и есть. Небольшая связка ключей валялась на самом видном месте.

— Готово! — сообщила Яна мне, позвякивая металлом.

— А теперь вы сядете на стул и просидите так сорок минут. После того, как мы спокойно уйдем, вы можете звонить во все колокола и сообщать всем службам. Договорились?

Бабулька кивнула, очки смешно сползли на нос. Волосы, уложенные в строгую дульку, растрепались.

— Как в кино… — пробормотала она почти счастливо, когда я убрал с ее рта ладонь.

— Именно! — подмигнул я ей. — Только мы не какие-то там бандиты…

— Просто попавшие в сложную ситуацию люди, — пояснила за меня Яна.

— Да чего уж там, — махнула рукой Глафира Аркадьевна. — Идите, выносите все…

Мы медленно повернулись к выходу, каждую секунду опасаясь, что вслед нам доносится крик: «Помогите! Грабят!» Яна даже смущенно покраснела: