Посол царя Алексея Михайловича, боярский сын Иван Перфильев, побывавший в Китае в 1658 году, был первым русским, допущенным китайскими властями к богдыхану (императору) и получивший от него в подарок четыре пуда развешенного в двести бумажных пакетиков чаю, называемого бах-ча. Иван Перфильев доставил чай в Москву, но дать его попробовать царю побоялся – вдруг от зелья нехристей приключится недуг у государя? Сначала доктор Самойло Каллинс испробовал действие чая на себе и, когда Алексей Михайлович расхворался, посоветовал ему: «Обычное после обеда чаге листу ханского, но свежа, изрядное есть лекарство против надмений [газов в желудке], насморков и главоболений». Часть привезенного чая поступила в аптекарский приказ, часть на продажу в москательные лавки. Одобрительные отзывы об этом напитке докторов, рассказы о его повсеместном употреблении в Китае и, конечно, царский пример приохотили вскоре к чаепитию бояр и прочий знатный люд. Уже в 1674 году известный путешественник Кильбургер без труда находил чай в московских лавках по 30 копеек за фунт.

В дни больших церковных праздников, именин или крестин в боярских домах устраивались пиры. Кушанья готовились без затей, без перцу и имбиря и без других приправ. Ставили их на стол по одному блюду, а остальные приносили с поварни и держали в руках слуги. В котором кушанье мало уксусу, соли или перцу, то прибавляли уже на столе. Всего же блюд бывало по пятьдесят и по сто.

При этом перед началом обеда хозяин велит жене выйти к гостям и приветствовать их – ударить челом. Жена встает в переднем углу, а гости у дверей, и кланяется им малым обычаем – в пояс. Гости же ей большим поклоном – в землю. Потом сам хозяин бьет челом гостям, кланяется им в землю и просит целовать его жену. По просьбе гостей он сам прежде целует ее, а потом они по очереди кланяются ей в землю, целуют и снова кланяются в землю. Она же кланяется каждому гостю малым обычаем. После этого жена подносит гостям по чарке вина (водки). Хозяин снова кланяется каждому и просит, чтобы они изволили пить у его жены вино. По просьбе гостей он приказывает наперед выпить самой жене, потом пьет сам, а следом гости. И опять поклоны до и после питья. Затем жена уходит в свои покои, к женам гостей. Жены с мужчинами никогда не обедают вместе, разве только в день свадьбы или если никого из чужих нет, только самые близкие родственники.

В трактире за чаем

Во время обеда за каждым кушаньем пьют вино, романею, рейнское, пиво и мед. Когда же приносят круглые сладкие пироги, то перед этим к гостям выходят жены сыновей хозяина или его замужние дочери. Гости, выйдя из-за стола к дверям, кланяются им, и происходит тот же обряд, что и при появлении жены хозяина. Незамужних девиц к гостям никогда не выводят, они живут в особых дальних покоях.

Если решил боярин женить своего сына, то, разузнав, у кого есть невеста, посылает к ее отцу своих друзей переговорить: не хочет ли он выдать дочь замуж и сколько будет за девицей приданого – платьем и деньгами, вотчинами и дворовыми людьми. Отец девицы, если хочет выдать ее замуж, отвечает, что он дочь свою выдать замуж рад, только сначала должен подумать об этом с женою и родственниками и в свое время даст ответ. Если же он по какой-либо причине за предлагаемого жениха не хочет выдавать дочь, то сразу отказывает присланным людям.

Боярышня.

Художник Н. Лоренц

В случае согласия отец невесты, сделав роспись, сколько за дочерью будет приданого – денег, серебряной и иной посуды, вотчин и дворовых людей, – посылает роспись людям, которые приходили сватать его дочь, а те отдают ее жениху. Самой дочери о сватовстве ничего не говорят, и она не узнает о нем до своего замужества.

В боярском доме.

Художник М. Вершиловский

Если жениху, ознакомившемуся с приданым, невеста полюбится, он посылает тех же людей к ее отцу и матери сказать, чтобы ему показали невесту. Ее родители отвечают, что они рады показать дочь, но не самому жениху, а его отцу или матери или родственнице, которой он доверяет. К дню смотрин невесту нарядят в хорошее платье, созовут в гости родственников и посадят ее за стол. А как смотрильщица придет, посадят ее за стол рядом с невестой, и пришедшая осматривает красоту невесты, выведывает ее разум, чтобы потом пересказать все жениху. Если смотрильщица скажет, что она глупа или дурна лицом, жених от нее откажется и перестанет свататься. Если же наоборот, то жених пошлет людей сказать родителям невесты, что она ему понравилась и он желает совершить сговор и подписать контракт, что женится на ней, а они выдадут ее за него в условленный срок.

Отец невесты назначает дату для сговора. В этот день жених со своим отцом, или с родственниками, или с друзьями едет в дом невесты. Их встречают с почестями, усаживают по чину за стол и начинают договариваться о свадьбе. Потом пишут договор, и в нем непременно условие о штрафе, который должна заплатить та или другая сторона, если по ее вине свадьба не состоится.

Главная исполнительная власть, с которой сталкивались москвичи, – приказы. Они впервые появились в 1512 году. В XVII веке существовало около сорока приказов. Среди них – Посольский, занимавшийся международной дипломатией, Преображенский, вершивший политический сыск и суд. Казенный приказ заведовал царской казной, он выдавал жалование царским чиновникам, богатые подарки боярам и духовенству, которыми их награждал царь. Из этого же приказа отпускались сукна, соболи и прочие одежды царским конюхам, сокольникам и прочим служащим. Кормовой приказ заведовал столом государя. На кормовом дворе готовились многочисленные кушанья для государя. От каждого обеда и ужина он посылал блюда боярам и думным людям. Каждый день для подачи на стол и раздачи угодившим царю людям расходовалось более трех тысяч блюд. Разрядный приказ заведовал военными делами и жалованием ратным людям. Поместный приказ раздавал по приказу царя поместья служилым людям. Челобитный приказ разбирал жалобы и прошения. Московский люд, проживавший в слободах, управлялся, смотря по сфере своей деятельности, разными приказами. Черные слободы и сотни – Земским приказом, дворцовые слободы – приказом Большой казны, стрелецкие – Стрелецким приказом. Большинство приказов размещались в Московском Кремле, в избах на Ивановской площади. Все дела Московского государства проходили через приказы, которые несколько столетий спустя были преобразованы в министерства.