и, образно выражаясь, дал «кракозябре» шпоры. Дрон моего веса, казалось, не почуял вовсе — с такой скоростью он рванул вперёд по отнорку. Ну а мне оставалось только про себя сокрушаться, что я до этого раньше не додумался: чем не транспорт? Юнит даже нечто вроде кресла типа «ковш» из «тентаклей» сформировал для пущего моего удобства. Единственное ограничение — увеличившиеся габариты. Не во всякий тоннель вот так сунешься, кое-где только ползком. Кстати, основная заслуга в изменении статуса «кракозябры» с «чудик полезный, полазучий» на «рабочая лошадка» принадлежит Алексу Заварзину, с которым я разговаривал по дальней связи меньше часа назад. Так сказать, отчитался о состоянии дел. Чисто на всякий случай, потому что мало ли что меня в Паутине ожидает. Я имею в виду, в Большой Паутине, той, что за малой «кротовой норой», которая в амулете куму-пойаи отображается как «узелок» на конце (или начале?) самой толстой «бечёвки». И да, это точно тоннель, ведущий в соседний «хаб» более высокого уровня. Какого? Ну, Агуэй толком объяснить так и не смог. Либо не пожелал, что вероятней. Но мы с Лиу Цзяо общими усилиями пришли к выводу, что это сеть «нитей», протянутых в пределах как минимум всей Гессионы, а не отдельно взятого архипелага. И если мы правы, то получается, что мы уяснили логику построения древней транспортной системы, построенной (или выращенной?) неведомо кем и неведомо когда. Про цель вообще молчу. У меня даже нет полной уверенности в том, чьих рук (или иных конечностей) это дело: обитателей континуума ПВ или «потусторонников»? Хотя скорее последнее. Почему? Интуиция, не более. Ну и бритва Оккама: не выдумывать же, в самом деле, ещё третий континуум с его обитателями? Тут и двух-то с избытком… хотя мысль интересная, хе-хе.

А вообще беседа с Агуэем получилась… занятная, так скажем. Потому что особо информативной её не назвать при всём желании: бывший куму-пойаи юлил при малейшей возможности. Но я к подобному развитию событий был готов и допрос начал с профилактических звездюлин, сначала расквасив шаману нос хлёстким бянь-цюань, то есть ударом тыльной стороной кулака, а потом добавив чао-цюань, он же апперкот, поддых. Ну а чего?! Будет он ещё возмущаться! Такие, значит, хоромы под постой отвели, а он выделывается! Вернее, собрался повыделываться, это я по его взгляду понял. И счёл данное намерение крайне несправедливым. Даже, не побоюсь этого слова, инсинуацией. Ну да, бывшая кладовка без окон и с мощной глухой дверью. Да, стены голые. Зато есть шконка и складная табуретка, плюс спальный мешок и — о чудо! — биотуалет. С последним Розанов расстарался, проявив инициативу. А этому, значит, всё не то! Впрочем, помимо устрашения побои имели ещё одно, сугубо практическое, назначение. А именно, максимально затруднить Агуэю дыхание. С расплющенным носом, забитым свернувшейся кровью, дышать можно только ртом, да и то крайне осторожно, поскольку рёбра тоже отбиты. Кстати, пусть спасибо скажет, что не переломаны. Спрашиваете, нафига так измываться? Да ровно с одной целью: чтобы бывший куму-пойаи хуже соображал. Но тут я, как показала практика, изрядно просчитался — менее эффективно соображалка у шамана работать не стала, разве что медленней. Но даже это обстоятельство пошло мне на пользу. Ну и, опять же, фактор устрашения никто не отменял — таким вот незатейливым способом я сразу же напомнил пленнику, кто здесь главный. И от кого зависит состояние здоровья некоего Агуэя. И вот это уже реально помогло, поскольку по ходу разговора я несколько раз замечал, как шаман пытается себя перебороть, но страх боли побеждает. Ну, или это он крайне умело вводил меня в заблуждение, чего тоже нельзя полностью исключить.

Беседу, разумеется, предварительно заботливо усадив согнувшегося в приступе кашля шамана на шконку, я начал с самого главного вопроса:

— Где профессор Эйген, лишенец?

— Э-э-э… кха! Че… чего?! — от удивления почти перестал «кхекать» Агуэй.

— Где сеньор Эухенио, говорю! — уточнил я формулировку.

— Кто такой Эухенио? — попытался прикинуться шлангом шаман, за что и поплатился буквально сразу же — поскольку я стоял прямо перед шконкой, мне не составило труда наградить Агуэя пинком по костлявой груди.

Совсем легонько, учитывая комплектные со скафандром ботинки, но и этого хватило, чтобы бывший куму-пойаи влип в стену спиной и затылком. И, что называется, прозрел:

— А! Сеньор Эухенио! Тот самый! Кха-кха!

Ну да, давай ещё за впалую грудь схватись для пущего эффекта. Так я и поверил!

— Угу, тот самый, — кивком подтвердил я. — Мы как раз с него и начали… ну, помнишь, в Паутине? Только отвлеклись слегка. Ну а теперь, сам понимаешь, настало время вернуться к этому вопросу.

— Зачем он тебе? — перестал валять Ваньку (ещё раз хе-хе!) Агуэй. — Он тебе кто?

— Учитель, — пожал я плечами.

— И что?! — изумился шаман. — Ты решил за него поквитаться?!

— А ты за своего не стал бы? — отплатил я той же монетой.

— Нет, конечно! Эта тварь того не заслуживает!

— Вот только не говори, что ты сам его… того, — поморщился я.

— Ладно, не буду, — легко согласился Агуэй, из чего я сделал вывод, что именно сам, и именно «того». — Но всё равно не понимаю.

— Он дед моей… — замялся я, подыскивая подходящее слово, — э-э-э… моей женщины.

— Жены?

— Нет… вернее, пока нет.

— А вот это уже причина, достойная мести! — пришёл к неожиданному выводу пленник.

— Мести? — поразился я затейливости шаманской логики. — Мести кому? Тебе, что ли?

Хотя, с другой стороны, «поквитаться» — это примерно то же самое. Но для местных, видимо, разница есть.

— Ну да, — пожал плечами Агуэй, и снова закашлялся. — За смерть родственников… даже почти родственников, принято мстить.

— А кто тебе сказал, что он мёртв? — с прищуром уставился я на бывшего куму-пойаи.

— А разве нет? — с каким-то непонятным разочарованием протянул тот.

— Сеньор Эухенио жив, — сообщил я пришипившемуся шаману. — Мне сказал… э-э-э… дух Паутины. А ещё я с ним разговаривал.

— С духом?

— С сеньором Эухенио. Через духа.

— Демоны! — в сердцах ругнулся Агуэй. — Значит, легенды врут…

— Врут о чём? — ухватился я за обмолвку.

— О том, что…

Шаман, прервавшись на полуслове, с вызовом на меня уставился и замолчал. Мол, а ты заставь! Не хочу больше говорить, и не буду!

— А у меня здесь недалеко «дерьмо дьявола» завалялось, — подмигнул я Агуэю. — И у «кракозябры» хватит заряда, чтобы его сюда донести.

Юнит, кстати, тоже торчал в карцере в непосредственной близости от единственной двери, чем дополнительно расстраивал узника. Ну а мне внушал ещё больше уверенности в благополучном исходе дела.

— Ну так что? Я дождусь продолжения? Или ещё разок