Ханна провела большим пальцем по экрану своего телефона, нажимая на кнопки. Она закрыла глаза, когда женский горловой рык наполнил воздух за пределами церковного зала, сопровождаемый двумя скрипками и барабаном, рука медленно поднялась к её горлу, рот, который он так недавно целовал, скривился в улыбке.

— Это они, — сказала она. — Я определённо еду в Сиэтл. — Фокс понял, что улыбается ей в ответ, потому что его сердце не позволяло ему делать ничего другого, когда она была счастлива. — Нет, Веснушка. Мы едем в Сиэтл.

Она просветлела. На самом деле просветлела от новости, что он поедет с ней. Неужели она думала, что он позволит ей путешествовать одной? — Но твоя рыбалка…

— Только в среду утром. Значит, завтра у нас будет целый день.

— Хорошо, — вздохнула она, сдвигаясь, затем протянула руку, чтобы он взял её. Она оставила её там на долгое мгновение, выражение её лица было уязвимым, пока он не схватился за неё, его горло было скованно. Ханна не решалась сразу же двинуться обратно к залу для игры в бинго, и Фокс почувствовал, что их предыдущий разговор был далёк от завершения. Так же, как красное небо означает приближение дождя, Ханне нужно было связать все концы с концами. А в данном случае все концы были внутри него. Она не собиралась прекращать копать, пока не найдёт и не идентифицирует их один за другим.

Часть Фокса испытывала чертовское облегчение от того, что она достаточно заботилась, чтобы попытаться. Но остальная его часть, человек, который охранял свои раны, как дворовый пёс, сжимал спину под воротником. Она собиралась либо насыпать соль на эти раны, отвергнув его… либо заставить его наложить швы самостоятельно. Был ли он хоть немного готов к любому из этих вариантов?

Нет.

Со времён колледжа его защитный механизм заключался в том, чтобы свалить, прежде чем его начнут опекать или напоминать, что он годится только для одного. Но с Ханной это было невозможно. Не тем способом, которым он обычно это делал, — исчезновением. Боже, нет. Он не хотел исчезать из-за неё. Но он мог положить конец этому снежному ожиданию секса между ними. Сейчас. Он мог сделать это до того, как она выдернет ковёр у него из-под ног. Потому что с Ханной? Он не переживёт приземления.

Поездка домой была спокойной.

Они вернулись в церковный зал, чтобы быстро попрощаться с Шарлин, а затем Фокс держал Ханну за руку всю дорогу до своей машины. Он открыл перед ней дверь, как будто они были на свидании, на его щеке постоянно напрягался мускул. Наступила напряжённая тишина, когда он вывел их на шоссе. О чём он думал?

О чём думала она?

Её мысли были в беспорядке, словно пронёсся торнадо.

Этот поцелуй.

Святой ад.

Тот, который они разделили на вечеринке каста, был нежными начальными нотами «The Great Gig in the Sky». Но тот, что стоя у церковной стены, было соло на три четверти песни. Это та песня, которая не переставала вызывать у неё желание поэтично рассуждать о сложности женщин и их неспокойных сердцах.

И если уж говорить о буйстве, то лучшего описания того, что сделал с ней искусный рот Фокса, не придумаешь. Её тело, отчаявшееся и изголодавшееся, откликнулось, как цветок, которому наконец-то дали солнечный свет. Даже сейчас она всё ещё чувствовала электрический разряд в кончиках пальцев, влагу на швах джинсов.

“Когда я буду глубоко внутри, я не думаю, что смогу замедлиться.”

При воспоминании об этом прямолинейном заявлении Ханна повернула голову и тихо застонала в плечо, интимные мышцы ниже талии сжимались и разжимались. Они ехали домой, чтобы заняться сексом? Этого ли она хотела?

Да.

Очевидно.

Не было сомнений, что секс с Фоксом будет умопомрачительным. Она знала это с момента знакомства с ним прошлым летом. Но если он думал, что у них нет причин сначала поговорить? Чтобы решить некоторые вопросы? Он был не в своём уме. Их отношения были сложной загадкой, которая с каждым днём становилась всё запутаннее. Они были хорошими друзьями, их сильно тянуло друг к другу. Сегодня вечером они вели себя как пара, этого нельзя было отрицать. Не стоит отрицать, что ей это тоже понравилось. Держать его за руку под столом, обмениваться шутками, глядя друг другу в глаза, без слов.

Её чувства к Фоксу росли в геометрической прогрессии и не имели признаков замедления, и она могла сравнить это с плаванием на байдарке по крутому водопаду. Ханна могла значить для Фокса больше, чем обычная девушка, но это не означало, что он хотел быть больше, чем другом.

Вздрагивание Шарлин всплыло в голове Ханны, и она проследила взглядом за жёсткой челюстью Фокса, его волосами, примятыми собственными пальцами. И не в первый раз она увидела человека, который был напуган. Его выражение лица напомнило ей о том дне, когда она отказала ему в гостевой комнате, лишив его чувственной силы. Сейчас она видела ту же самую дрожь. Как будто… как будто он действительно хотел быть тем мужчиной, который держал её за руку в бинго и возил в Сиэтл, но вздрагивания, кожаные браслеты и прошлое мешали ему. Заставляли его сомневаться в том, что он сможет это сделать.

Дотянулась ли она?

Ханна оторвала взгляд от его идеального профиля, наблюдая, как дворники ритмично двигаются по стеклу, улавливая дождь и сглаживая видимость, чтобы они могли двигаться дальше. И так снова и снова, пока дождь наконец не прекратится.

Что, если бы она могла сделать то же самое с Фоксом?

Оставаться ровной, непоколебимой, пока его взгляд не прояснится?

Была ли она достаточно сильна для этого?

Забудьте о силе. Попытка выманить этого мужчину из холостяцкой жизни была саморазрушительной, и это могло закончиться тем, что её сердце разбилось вдребезги. Хотя уйти, вернуться в Лос-Анджелес, как будто Фокс не претендовал на всё большую и большую территорию в её сердце, казалось бесконечно хуже, чем пытаться.

О, Боже. На обочине дороги висел указатель на Вестпорт, но с таким же успехом на нем можно было написать “Впереди неприятности”. Ханна тяжело сглотнула. — Итак, — она вцепилась в нейлон ремня безопасности, — ты уверен, что отвезёшь меня в Сиэтл утром? Я понятия не имею, что меня ждёт, когда я приеду в студию. Может быть, придётся много ждать.

— Я уверен, Ханна. — Он бросил на неё взгляд исподлобья. — А теперь спроси меня о том, о чём ты действительно хочешь спросить.

Её желудок перевернулся от постоянного доказательства того, что он так хорошо её знает. — Хорошо. — Пульс у основания её шеи участился. — Ты, эм… мы… эм… Знаешь, это определённо была своего рода прелюдия, верно? Например, ты спросил, девственница ли я, и это похоже на то, что да, ты проверял по какой-то причине. Причина вроде секса.

Его длинные пальцы вытянулись на рулевом колесе, затем обхватили его, казалось, ещё крепче. — Это достаточно точно. Продолжай говорить.