– Ми-ша! Ми-ша! Ха-ха-ха! – по слогам повторили вслед за ним девушки и рассмеялись. – Какое странное имя!

– Такое вот имя! А язык ваш знаю, так как послал меня к вам ваш бог Дженги.

– Сам Дженги? – изумились пигмейки и мигом сели на корточки, прижавшись друг к другу, и затряслись мелкой дрожью. Кремневу видно было невооруженным глазом, что их посетил неподдельный ужас. – Ты правда пришел от самого Дженги? – с трудом раскрывая вибрирующий от мелкой дрожи рот, выдавила из себя Хама.

– Правда, – немного выпятил грудь переводчик, ему нравилось играть роль посланника неизвестного ему Дженги, – а что, не похож?

– Не знаю, – еще больше затряслась бедная девушка, опуская глаза, – у нас никто ни разу не видел белого человека. Рассказывают, что они живут где-то там, далеко-далеко, в больших деревнях, в огромных каменных домах.

– А кто-то из вас видел самого Дженги?

– Нет! Говорят, один Апомба с ним как-то общается. Он уходит на болото и слушает, что говорит ему Дженги, потом передает нам.

– Так, довольно трястись! – улыбнулся переводчик и накрыл трясущиеся тельца теплой шкурой. – Я прибыл вам помочь, а не навредить. А почему вы решили, что мне нужна жена, да еще сразу две?

– Каждому мужчине нужна жена, все вокруг только и говорят, какой ты сильный воин. Ты один убил сразу трех кабанов. Ты большой, а у нас нет больших женщин, поэтому племя решило дать тебе две.

– А почему племя у меня не спросило, хочу ли я этого?

– Как? – Девушки переглянулись между собой. – Ты хочешь сказать, что тебе не нужна жена? Белый человек, если ты меня выгонишь, то я никогда больше не выйду замуж! – взмолилась Хама, заламывая руки и разбрызгивая в стороны слезные градины.

– И меня тоже не выгоняй! – подала голос молчавшая до сих пор Тала.

– Да уж! – по-русски произнес Михаил. – Вот влип-то! И чего с вами делать-то?

– Мы не понимаем, что ты говоришь?

– Живите пока тут! – по-балаански проговорил переводчик и поморщился. – Там видно будет. Кто у вас в деревне самый главный? Кто вождь?

– А самого главного нет, вождя тоже нет! Раз ты живешь на земле Апомбы, то он за тебя и отвечает, – радостно вытерла слезы Хала. – Апомба должен тебе помогать во всех вопросах. Тем более раз ты посланник от самого Дженги!

– А вот про это прошу никому ни слова! Тсс! – Лейтенант прижал к губам палец. – Ни одна живая душа, кроме вас, не должна знать, что я пришел от него.

– Но почему? – недовольно вытянула в трубочку влажные губы Тала.

– Так надо! – резко отрезал Кремнев.

– Тала, наш муж доверяет нам, неужели тебе не ясно? Правда, Ми-ша?

– Правда, правда! Только вот что, мои дорогие женушки, все, что здесь происходит, чтоб ни одна живая душа не узнала! Ясно? А то мигом у меня вылетите на улицу!

– Да, да! Ми-ша! Конечно, раз ты наш муж, то мы ничего про тебя никому не расскажем.

– Я на вас надеюсь! – строгим голосом произнес переводчик. – А почему у нас нет… – Он замялся, подбирая нужные слова.

– Батха? Ты хотел сказать, почему у нас нет батха.

– Батха?

– Ну, когда родственники дарят подарки, после танцуют, едят вкусную пищу и пьют пиво, а после муж и жена идут спать. У нас это называется батха! – пришла на помощь Кремневу проворная Хама.

– У нас это называется свадьба! Так что все без батха решилось?

– Если ты так хочешь, то можно и танцы устроить, и пива наварить. Подарки ты, считай, подарил! Никогда еще у бала не было карманного огня! Это самый большой подарок! Потом ты заготовил много мяса, и, наверное, еще можешь заготовить?

– Могу, если надо. Значит, свадьба-батха не так важна в данной ситуации? Главное, чтоб были муж и жена, жены да подарки, так?

– Так! Но если надо, то и праздник организуем. Но у нас не особо приветствуется батха, если женщина уже была замужем. Я вот два раза побывала, а Тала один пока.

– А если мужчина?

– Что мужчина?

– Если мужчина уже был женат, то свадьбу играют?

– Разумеется! Мужчина может жениться столько раз, сколько захочет, вернее, сколько жен сможет прокормить и сколько женщин сможет вернуть в семью отца невесты. Но на тебя это не распространяется, ты же без семьи.

– Ясно! Это бала меня так наградили за карманный огонь и удачную охоту?

– Да! А тебе двух жен мало? – удивилась Хама. – Хочешь, я поговорю со старшими семей, они подберут тебе еще одну жену?

– Нет, нет! – вскочил Михаил. – Спасибо! Я еще не решил, чего с вами-то делать!

– Ты нас выгонишь? – с тоской в голосе спросила Тала.

– Так, пока оставайтесь, – неопределенно махнул рукой переводчик. – Я подумаю. Сейчас уберитесь тут и приготовьте еду, если вы мои жены.

– Жены, жены! – закивали пигмейки.

– Вот и действуйте, а я пока схожу поищу Апомбу.

– Хорошо, господин наш! – плотоядно ухмыльнулась Хама, чуть поиграв налитыми грудями. – А вечером мы покажем нашему мужу, какие мы в постели. Ты же этого желаешь, любимый?

– Тьфу! – в сердцах сплюнул Михаил, но промолчал. Стараясь не заострять внимание на обнаженных пигмейках, живо оделся, подпоясался оружием, подобрал с пола автомат и, не оглядываясь, вышел на улицу.

Апомбу икать не пришлось, седобородый пигмей сам шел навстречу переводчику в сопровождении странного пигмея. В глаза бросалось то, что спутник седобородого оказался одетым с ног до головы. На голове козырьком кзади напялена ярко-красная, по швам немного рваная бейсболка. На тщедушном тельце болталась на несколько размеров больше грязная желтая футболка с надписью Pepsi Cola, а вместо набедренной повязки пигмей носил клетчатые хлопчатобумажные шорты, так же с чужого плеча, вернее, с чужой… На ногах карлика красовались настоящие, купленные, по всему видно, в магазине «Детский мир» синие потертые с боков кроссовки фирмы Puma.

– Бахав-ва! – первым поприветствовал лесных жителей переводчик, столкнувшись с ними нос к носу на вытоптанной множеством мелких стоп полянке в метрах десяти от своей хижины.

– Бахавава! – ответил удивленный Апомба. – О, чужеземец говорит на языке бала!

– Немного, – скромно признался лейтенант.

– Тогда следует говорить бахавадра! – добрый день! – бесцеремонно встрял в разговор разодетый пигмей. Похоже, он не в первый раз видит белого человека. По крайней мере, того ужаса, сменяемого величайшим удивлением, что Михаил прочитал вчера в глазах маленьких людей, у приодетого не наблюдалось.

– Я учту! – поправил автомат на плече Кремнев и пристально посмотрел в глаза одетого пигмея.

– Учти! – с вызовом ответил коротышка и не отвел взгляда, а, наоборот, принялся сверлить Михаила маленькими злобными глазками. По всему видно, хозяин красной бейсболки не очень-то жаловал белых.