class="p1">Ведь, как ни крути, варить колдовское зелье ей понравилось, несмотря на плачевный результат.

Хотя почему плачевный? Результат был – обхохочешься.

Но первый блин всегда комом, даже в ведьмовской сковородке.

– Ну, тем более, зачем тебе эта морока, девочка моя? Живи тут, у меня! Можешь вообще переехать ко мне!

А если сюда въедет и его новая пассия, то они будут вести идиллическую жизнь втроем: Донжуан, разлучница и ведьма.

Нет уж, спасибо.

Однако Ада была все же признательна Стасику за то, что могла на несколько дней – не более! – задержаться у него.

– Может, нам, девочка моя, отпуск взять и рвануть куда-то, как в старые добрые времена? – спросила он ее мечтательно, и Ада, понимая, что старых и добрых времен уже не будет, ответила:

– Знаешь, мне надо работать, несмотря ни на что.

Например, на нашествие синей массы с рожками и щупальцами, убийство ведьмы Вики и шабаш с кровавыми последствиями.

– Ну да, ну да, девочка моя, как скажешь! Наверное, лучше тогда к Новому году, ты права…

У Стасика, однако, имелись далеко идущие планы.

Он опекал ее, как неразумного ребенка, и Аде даже стало немного стыдно. Наверное, он далеко не такой плохой, каким она себе его представляет.

Может, им стоит попробовать начать все сначала?

– Точно ничего не хочешь? Ты не простудилась? Температуры нет?

– Все в порядке! – ответила Ада, посмотрев на часы. – Думаю, тебе пора в банк. А я в издательство поеду…

Приняв душ (и все время поглядывая в водосток, реально опасаясь, что оттуда вынырнет нежно-синее тонкое щупальце и обовьет ее лодыжку), Ада быстро переоделась и отправилась в «Ктулху».

Там все только и говорили, что о смерти Вики, и каждый знал все более шокирующие и ужасающие подробности ее кончины.

– Она была на закрытой вечеринке в каком-то крайне сомнительном клубе. Что-то с разнузданным сексом и тяжелыми наркотиками. Ну, вот и результат.

– А ее прямо там и убили? Вот ведь кошмар!

– Нет, говорят, тело нашли на стоянке – с топором в спине!

– Может, маньяк действовал? Вот ведь жуть! Нет, и куда только мир катится?

В самом деле, куда? Если бы издательские сплетницы, перемывавшие в коридоре косточки покойной, узнали, что Вика принимала участие в ведьмовском шабаше, наверняка бы их хватила кондрашка.

А будь они в курсе, что и Ада тоже там была, хотя и инкогнито, то вообще бы выпали в осадок.

Ну да, как разноцветные кристаллы на дне склянки с ведьмовским порошком, какого-нибудь borrizogatus, marablta vuruhhh, butogolo St. Denis XIV или даже просто и со вкусом urrrb.

Ада вдруг ощутила невероятное желание снова оказаться на ведьмовской кухне и прикоснуться ко всем этим склянкам и банкам.

И сотворить еще что-нибудь, пусть и не с таким умопомрачительным результатом.

И желательно без щупалец и рожек.

Не только их отдел, но и все прочие полнились невероятными слухами, однако Ада намеренно не принимала участия в общей болтологии.

Знать правду и помалкивать было намного круче.

Когда она вечером вернулась на квартиру Стасика, то обомлела: тот превратил свое холостяцкое гнездышко в романтический замок, украсив его розами и лилиями (и это в ноябре-то!), зажег свечи и заказал фантастический ужин во французском ресторане.

– Это все для тебя, девочка моя! – произнес он, целуя Аду в щеку и подводя к столу, на котором посверкивали тяжелые серебряные приборы.

Ужин был великолепный, и на пару часов Ада забыла обо всем, что имело место в последние часы, дни и недели.

Так бы и отправилась, в полной эйфории, спать, если бы Стасик все не испортил, попытавшись повалить ее на диван с вполне понятными намерениями.

На тот самый легендарный диван.

Вообще-то, Стасик был вполне нежен, но при этом настойчив. Словно…

Словно рассчитывал: он накормит ее роскошным ужином, а потом они займутся сексом.

Ну да, почему словно – наверняка все так и было запланировано: после десерта – эротические развлечения на диване.

Легендарном диване – и столь многофункциональном.

Отвесив своему бывшему жениху хлесткую пощечину, Ада отошла в сторону, понимая: нет, как раньше, уже не будет. Из бывшего он настоящим не станет.

Из прошлого не сотворить уже будущего. Даже при помощи zazarogggh libuxockt или emeretu yaonidiatis St. Mathlidae XVIII.

Не говоря уже о mmprapra ksaverius.

– Но, девочка моя, за что? Что я сделал-то такого? Я же тебя люблю…

Стасик, обиженно потирая пылающую щеку, делал вид, что не понимает – или действительно не понимал.

– Ты только себя любишь, а не меня.

– Разве тебе не понравилось? Я ведь столько денег на это потратил…

Ну да, каким он был, таким и остался. Стасик-унитазик.

– Компенсирую. И, думаю, мне пора поблагодарить тебя за гостеприимство и отправиться к себе…

И вспомнила, что этого «к себе» у нее пока что нет.

Значит, в гостиницу или хотя бы на кушетку в издательство – лишь бы не оставаться здесь!

– Ну, девочка моя, что такое, отчего ты такая… ведьма!

Это вырвалось у него с гневным восклицанием, и Ада заявила:

– Вот потому что такая и есть! Как же мне хочется, чтобы все это закончилось как можно скорее!

И тут на ее мобильный пришло сообщение. МЧС информировало ее о том, что инспекция дома завершена, опасности не выявлено и она может вернуться в свою квартиру.

Синяя масса с щупальцами и рожками сгинула в небытие.

Как и ее любовь к Стасику.

Сообщение от МЧС именно сейчас: случайность или нет? Ада посмотрела на рюкзак, в котором покоилась агатка. Ну да, та исполнила ее очередное желание.

Главное, чтобы опять чего-нибудь не напортачила.

Подойдя к Стасику, Ада обняла его и произнесла:

– Ну, мне пора. Спасибо тебе за все…

И тут он заплакал.

Пришлось утешать, в макушку целовать, даже приголубить. Ей было жаль его – немного, но жаль.

Как говорится, спасибо за то, что было, и особенно за то, чего никогда не было.

И уже не будет, но по этому поводу Ада нисколько не печалилась.

Вот просто ничуть.

– Может, ты никуда не поедешь? По крайней мере, сегодня? А то я останусь один-одинешенек…

Стасик явно пытался бить на жалость, и хотя Аде было жаль его, оставаться она не намеревалась.

Что прошло, то прошло.

– Ну, тогда хоть позволь мне отвезти тебя, – заявил Стасик, и Ада возражать не стала.

Они уселись в новый крутой автомобиль и отправились в путь. Стасик по пути тараторил