без умолку, что, впрочем, Аду вполне устраивало – от нее требовалось лишь время от времени вставлять какую-то реплику, не более.

Все вертелось, конечно же, вокруг их отношений.

Разве могло быть иначе? Наверное, могло, но не было.

Ада же размышляла о том, как вернется к себе домой и… И что, собственно, будет?

Наверное, потечет другая жизнь – ведьмы.

– И мы могли бы попробовать начать все сначала, потому что никто не говорит, что это не получится. Ты ведь, девочка моя, сама понимаешь, что друг без друга нам никуда…

Только вот что это означает: жизнь ведьмы? Наверное, то, что экспериментов она больше ставить не будет, потому что все могло закончиться намного печальнее, если бы в итоге из кастрюли с колдовским варевом восстал какой-нибудь жуткий монстр, а не эта пусть и приставучая, но в сущности безобидная синяя масса с щупальцами и рожками.

– И ты ведь сама это так же хорошо понимаешь, как и я, девочка моя. Ну да, я оступился, но с кем не бывает. И вообще, не забывай, что я молодой здоровый мужчина, у меня имеются определенные мужские потребности, и ты не можешь их не учитывать, девочка моя…

Интересно, а что еще можно сотворить при помощи вуазена? Наверное, все что угодно! Да, процесс ведьминского кашеварения был, в сущности, жутко забавным. Так что она непременно попробует снова – даже если опять выйдет что-то этакое.

– Ведь иначе и быть не может, так, девочка моя? И я знаю, в глубине души ты сама не хочешь бросать меня, потому что ты просто не в состоянии оставить меня одного, ведь так? Ну да, я в этом не сомневаюсь. А значит, мы можем развернуться и поехать ко мне, девочка моя? Ну, чего ты молчишь?

Нет, пробовать так называемую «запретную магию» она не намеревалась, все эти жуткие вещи – совсем не то, что она хотела сотворить или вызывать. А вот кое-что по мелочи, безобидное и в хозяйстве полезное, вполне. Только вот был ли этот синий монстр полезным в хозяйстве? Может, и был, жаль, что он сгинул в столичной канализации с концами. Вернее, с рожками. Впрочем, нельзя сказать, что уж очень жаль, он был ведь такой приставучий…

Ада улыбнулась своим мыслям, и вдруг до нее дошло, что Стасик разговаривает с ней, требуя от нее ответа. А ведь она даже не знала, на какой вопрос.

И так, на всякий случай, она угукнула и безразлично кивнула – пусть только от нее отстанет!

– Ну, и отлично, девочка моя, значит, мы возвращаемся ко мне! – заявил он и вдруг принялся на ровном месте через две сплошные разворачиваться – благо, что с учетом позднего часа автомобилей практически не было.

– Нет, постой, что значит – к тебе обратно? – заявила Ада, понимая, что пропустила большую часть монолога Стасика, размышляя о своем, ведьмовском.

Тот же заявил:

– Ну, девочка моя, ты же согласилась, что мы едем ко мне обратно и что все это была сиюминутная блажь!

Ничего такого она не подтверждала! Хотя нет, действительно только что угукнула и кивнула.

Понятия не имея, о чем именно идет речь.

– Нет, ты меня не так понял! – заявила она, а Стасик ответил:

– Ну нет, девочка моя, понял я тебя отлично, и мы едем ко мне обратно. Ты не можешь менять свои решения каждые десять секунд! И хорошо, значит, мы попробуем начать наши отношения заново…

Ничего она пробовать начинать заново не намеревалась – во всяком случае, не отношения со Стасиком. А исключительно занятия ведьмовским кашевариванием.

– Повторяю, я ничего такого не говорила, ты меня неправильно понял! – продолжила настаивать Ада, понимая, что звучит несколько глупо.

Ну и пусть! Даже если она на что-то там согласилась, не слыша вопроса, который адресовал ей Стасик, это не значит, что он может вот так разворачиваться и везти ее обратно.

– Прошу тебя ехать ко мне, а не к тебе!

Стасик повысил голос:

– Девочка моя, с тобой крайне тяжело, ты меняешь решения на ходу! Так нельзя, ты сама это должна понять, Ада – девочка из ада!

Ада заявила:

– Конечно, могу! Кто сказал, что не могу?

– Девочка моя, я сказал! И вообще, Ада – девочка из ада, вернемся ко мне, я тебе чай приготовлю…

– Не хочу я чаю!

– Ну, тогда кофе!

– И кофе я тоже не хочу!

– Ада – девочка из ада, ты, однако, крайне капризная. Значит, вообще ничего пить не будем…

Она закричала:

– Я столько раз просила тебя – не называй меня так!

– Вот хочу и буду называть: Ада – девочка из ада, Ада – девочка из ада, Ада – девочка из ада…

Стасик-унитазик походил на злобного, избалованного и крайне упрямого мальчишку, которым, несмотря на свой возраст, крутую «тачку» и высокооплачиваемую работу в банке, в сущности, и являлся.

Ну пусть он мальчишка, но она-то – совсем не Ада – девочка из ада!

– Прошу тебя немедленно развернуться и ехать туда, куда ты меня вез! Иначе мне придется покинуть твой автомобиль!

– Ада – девочка из ада! Да, ты такая! Я останавливаться не собираюсь, и поедем мы не к тебе, а ко мне. Ада – девочка из ада!

Выведенная из терпения, Ада схватила руль. Стасик завопил:

– Что ты делаешь, Ада – девочка из ада? Хочешь, чтобы мы с тобой в этот ад и отправились?

Нет, конечно не хотела, поэтому, отпустив руль, тихо сказала:

– Извини. Однако ты не имеешь права везти меня куда-то против моей воли. Я все равно не останусь у тебя, поеду на метро.

– Метро уже не работает, Ада – девочка из ада! Половина третьего ночи, к твоему сведению!

Неужели так поздно?

– Значит, такси вызову! Но оставаться у тебя я не намерена!

– Но почему, Ада – девочка из ада?

Он что, не понимал? Похоже, не хотел понимать.

– Потому что, Стасик-унитазик, между нами все кончено, и ты не можешь не осознавать, что это так…

– Это ты говоришь, что кончено, а я решил, что нет! И вообще, как ты меня только что назвала?

– Так, как слышал. Мне очень жаль, но мне наплевать, что ты решил. Между нами все конечно, Стасик-унитазик, и…

– А вот и нет! Ада – девочка из ада, Ада – девочка из ада…

Он уже намеренно дразнил ее, и Ада закрыла глаза. А Стасик продолжал на весь салон своего дорогущего авто горланить, ведя себя невыносимо и вызывающе.

Нет, кто бы заставил его замолчать!

– Ада – девочка из