Странно, в коридоре на третьем этаже охраны не обнаружил, ни явной, ни скрытой, перед дверьми триста восьмой палаты вообще пусто.

Уже встревоженный, быстро вошел в палату, моментально хватая взглядом пространство.

Палата на одного человека, в глаза сразу бросилась забинтованная фигура на больничной койке, открыто только лицо, да и то под кислородной маской. От капельницы с прозрачным мешочком зеленой жидкости тянется тонкая трубка к руке, исчезая под толстым слоем бинтов.

Михаил поспешно сел рядом, ухватил безжизненную руку, вялую и такую слабую, что в груди защемило от жалости.

– Стрелок, – сказал он шепотом, – ты как?

Рука начала нагреваться, он затаил дыхание, чувствуя, как его нервная система как бы нащупала такую же в руке старого напарника, а кровеносная система, или что-там у него, начала передавать туда лейкоциты, или как их там зовут, что помогают бороться и выздоравливать.

Через минуту губы Стрелка зашевелились, а набрякшие веки поднялись.

– А-а, – услышал Михаил прерывистый шепот, – командир… Щас скажешь, что все позади, все будет хорошо…

– Ну вот видишь, – сказал Михаил. – Даже ты, такой пессимист, уже уверен.

Рука Стрелка поднялась, он снял маску, и тут же глаза его расширились, он сказал хрипло:

– Сзади!

Михаил развернулся, как смерч, перехватил руку с блестящим лезвием и, вывернув, ударил нападавшего кулаком в лоб.

От двери ринулся еще один, с десантным ножом. Михаил с легкостью обезоружил и убил одним легким ударом. Два тела рухнули на пол, Стрелок хрипел и старался подняться на кровати, Михаил приказал строго:

– Лежать!

– Мне в самом деле полегчало, – заверил Стрелок. – Кто бы поверил, что одно твое появление…

– Все равно слушайся врачей, – велел Михаил. – А где обещанная охрана?

Стрелок ответил дрогнувшим голосом:

– Было сказано, что ты появился и вызвал на улицу к автомобилю… Не так?

– Ловко, – сказал Михаил. – На чем попался?

– Оружие, – проговорил Стрелок с трудом. – Кто-то знал, что передадим его ночью в порту езидствующим курдам… Засада, мы мало что могли сделать. С нами было пятеро местных, все погибли, так что их не подозреваю, хотя, конечно, все могло быть… Сделка крупная, за такое можно подставить и родного брата.

– Кто получатель?

– Абуллак, – сообщил Стрелок. – Ты его знаешь, он раньше был надежным…

Михаил достал из кобуры пистолет, Стрелок счастливо улыбнулся, когда Михаил сунул ему под подушку.

– Тебе нет равных, Макрон…

– На всякий случай, – предупредил Михаил. – Уже сумеешь, по глазам вижу.

Дверь приоткрылась, вошла медсестра с планшетом в одной руке и с допотопным термометром в другой, строго взглянула на Михаила:

– А вы как прошли без разрешения?

– Не только я, – ответил Михаил и, поднявшись со стула, кивком указал на два распростертых тела. – Только им оказывать помощь вряд ли стоит.

Она охнула, глаза полезли на лоб, Михаил уже приготовился подхватить выпавшие из ее рук планшет и термометр, однако она прижала их к груди и выбежала из палаты.

– Я пойду, – сказал Михаил быстро. – А ты знаешь, что сказать.

Он бросился к окну, распахнул и выпрыгнул в одно движение. Успел услышать испуганный вскрик Стрелка, и уж в пути к далекому асфальту успел подумать, что три этажа, возможно, многовато.

Однако ударившись оземь и откатившись к стене здания, понял, что это многовато для психики Стрелка, но тот подумает и наверняка объяснит какими-то хитрыми трюками десантуры особого назначения.

Народу с этой стороны здания нет, он прошел до угла, оттуда открылся вид на улицу за высоким заборчиком из стилизованных пик. Чаще всего там проходят люди с пустыми сумками, веселых мало, явно родственники навещали больных.

Он красиво перемахнул через острия, ухитрившись не задеть брюками, поймал пару косых взглядов со стороны прохожих, но сделал неприступный вид любителя-экстремала и зашагал по тротуару тоже деловой, суровый и сосредоточенный.

На улице немноголюдно, разгар рабочего дня, туристы стремятся в исторический центр города, солнце в зените, в майках и шортах не только юные девушки, но и обремененные возрастом и мощными животами взрослые особи.

Кафешка впереди в попытке привлечь посетителей выставила три столика под широкими зонтиками на улицу, расположив их подальше от проезжей части. Михаил присел за один.

Все знакомо и привычно до щема, Михаил не сразу ощутил, что странное чувство от иного взгляда на мир. Среди этих мирно прогуливающихся прохожих вполне может быть демон, а то и не один.

И хотя их в пятнадцатимиллионной Москве не больше сотни, как уверяет Азазель, но и этого много. Демоны вообще-то должны жить в своем мире, а не здесь, Азазель напрасно допускает такие поблажки, разрешая отдельным особям селиться среди людей.

По проезжей части скользят с легким шорохом тысячи и тысячи автомашин, электромобилей вообще не слышно, а компьютеры позволяют держать высокую скорость и тесные ряды, что полностью уничтожило то мерзкое явление, которое люди называли пробками, а навигаторы вереницами.

Он сам не заметил, как смартфон оказался в его руке.

– Бизон, – сказал он коротко.

Незримый помощник моментально отыскал Бизона, через пару секунд на экранчике возникло его встревоженное лицо.

– Макрон?

– Со Стрелком пока в порядке, – сообщил Макрон. – Жить будет, руки-ноги целы, а дырки затянутся. Но какая-то хитрая сволочь вызвала охрану ко входу, а к нему послали двух ликвидаторов.

Бизон охнул:

– Но как…

– Я успел раньше, – ответил Макрон кратко, – но допросить не успел. Кто может знать, куда доставили Стрелка?

– Ястреб, – ответил Бизон немедленно. – Другой ниточки с Управлением у нас нет.

– Понятно, – ответил Михаил, – у этого Ястреба слишком много возможностей. Я его тоже никогда не видел. А звонки от него с одноразовых телефонов… правда, теперь их тоже можно отслеживать… Ладно, побереги Стрелка. Охране ни шагу от двери!.. Никого не впускать, а с врачом или медсестрой входить в палату и следить за их руками.

– Сделаем, – заверил Бизон и спросил с надеждой: – А Стрелок… в самом деле может выкарабкаться?

– Уже выкарабкивается, – заверил Михаил. – Уже.

Азазель как-то обронил, что средства слежения стремительно совершенствуются. Камеры видеонаблюдения на ходу обрабатывают лица и фигуры всех проходящих мимо, подслушивающие и подсматривающие устройства слышат и видят за сотни шагов, в то время как их почти не засечь, потому мир очень скоро станет просматриваемым насквозь и совсем-совсем безопасным.