Люцифер ответил легко и подчеркнуто беспечно:

– Да, конечно. Мудрый продуманный ход и даже хитрый, что важнее. Если наша дочь прибежит к нам за поддержкой, постараемся ее переубедить.

Сатанаэль промолчал, но все знают, что он неразговорчив, и если молчит, то согласен, потому Сатан вздохнул с заметным облегчением и сказал с подъемом:

– Скажу честно, решение было, сами знаете, трудным. Но так надо.

Люцифер поинтересовался:

– А за кого из трех планируешь? Если ты сообщил в три клана?

– Да, – подтвердил Озриель, – здесь я тоже не понял… Или ты решил…

Сатан медленно наклонил голову.

– Ты прав, Озриель. Я решил именно то, что ты подумал. За одного из. Не хочу, чтобы кто-то остался обиженным. Потому всем им предложу честное соревнование. Кто победит, тот и получит руку Аграт. Самый прямой и честный путь!

– Пойдут втроем?

Авриэль сдвинулся с места, из-под капюшона донесся свистящий шепот:

– У меня дела…

Он исчез, прежде чем Сатан или Люцифер успели ответить, Озриель растворился в воздухе молча, не прощаясь, Сатанаэль неизвестно когда вообще пропал из поля зрения, только Люцифер не сдвигался с места, на его лице Аграт видела живейшую заинтересованность и с холодком поняла, что воплощение Сатана в ипостаси Люцифера отошло от него дальше остальных, даже недопонимает некоторые решения Сатана.

– По очереди, – сообщил Сатан властно и победно. – Не хочу вмешиваться даже в то, кто начнет первым.

– Погоди, – сказал Люцифер заинтригованно, – кто начнет?

– Я не сказал?.. Озриель сразу понял. Хочу дать им задание. Вообще-то легкое, но тоже…

Он остановился, подбирая слова, Люцифер сказал со смешком:

– Зная тебя, я бы сказал, постараешься убить трех зверей одним камнем. Верно?

– Вообще-то…

– Ну вот! Двух уже знаю, а третий?

Сатан прямо взглянул ему в глаза.

– У Азазеля появился некий странный помощник из смертных. Но с ним что-то непонятное. Конечно, дурак дураком, как большинство людей, но есть кое-что не совсем понятное.

– Ну-ну!

– Во-первых, Азазель всегда жил и воевал в одиночку. Зачем взял этого? Во-вторых, этот помощник оказался крепким орешком. Он задрался со мной, и мне стоило немалых трудов одолеть.

– Убил?

– Нет, помешала Аграт.

Люцифер довольно засмеялся.

– Тогда не трех зверей, а четырех? Одним ударом?.. Зная тебя, предположу, что кто-то из троих наверняка убьет этого человека. Ты ни при чем, все время был здесь с Аграт, а тому, кто принесет его голову, и отдашь Аграт?

– Разве плохой вариант?

– Ты все просчитал, – согласился Люцифер. – Поздравляю!.. Действуй без сомнений. Мы все тебя поддержали, перестань терзаться в раздумьях. Не нужно расслаивать себя на добавочные личности. Иначе совсем рехнешься. Ты и так уже… Неужели все мы когда-то были единым целым?

Азазель с бокалом красного вина в руке с комфортом расположился в роскошном кресле в гостиной, Михаил с Обизат и Бианакит явились на зов и устроились напротив на диване.

Он отпил малость, заметно смакуя и наслаждаясь вкусом, даже прикрыл глаза от удовольствия, а когда несколько картинно распахнул, сказал томным голосом:

– Покой нам только снится, да?.. Особенно сладко в нашем защищенном доме и с такими надежными друзьями?

Михаил сказал недовольно:

– Но мы же сами от него уходим?

Азазель снова поднес бокал к губам, долго с неторопливостью пил, пока не осушил до дна, со вздохом выпустил из пальцев, и тот послушно уплыл на столешницу.

– Вот-вот, сами… Думаю, все ломаете голову, как заставить Гамалиэля напиться из чаши Жизни?.. Надеюсь, что это именно она, а не чаша Тьмы. Угадал?

Михаил смолчал, Обизат посмотрела на него и тоже не пискнула, а Бианакит, оставленный в одиночестве, буркнул:

– Примерно. Думаем.

– А ты, – спросил Михаил, – уже что-то выломал из головы? А то больно рожа у тебя какая-то слишком уж…

Азазель произнес, смакуя каждое слово:

– Мне уже дважды подбрасывают наводку на одно общество… демонов, конечно. Называют себя последователем Сахариэля. Занимаются почти тем, чем и Сахариэль в те времена, только он был помешан на изучении Луны да вел нашу летопись, а эти последователи в последние полтыщи лет только собирают всякое старье, ничем больше не интересуются.

Михаил сказал быстро:

– Собирают нам полезное?

– Хороший вопрос, – одобрил Азазель. – Но не знаю. Однако шансы велики, потому что…

Он умолк, подбирая слова, Михаил тут же добавил:

– Потому что Сахариэль один из двухсот, что дерзновенно спустились с тобой на гору Хермон, так?

Азазель покачал головой:

– Ты прав, но Сахариэль к тому обществу никакого отношения не имеет. Уже не имеет, и давно. Но ты угадал, именно у них могут храниться всякие тайны насчет сильных и слабых сторон ангелов. Особенно тех, кто тогда спустился со мной на гору и пошел к людям. Мы жили тесной группой, и каждый был как на ладони… В том числе и Гамалиэль.

Бианакит поинтересовался:

– Это общество на каком уровне Ада?

Азазель хмыкнул:

– Будешь смеяться, но теперь они здесь, на Земле. В Аду их начали преследовать, чем-то не угодили Князьям, потому постепенно перебрались в мир людей.

Обизат проговорила зачарованно:

– Как это все просто…

– Не очень, – ответил Азазель. – Слабые да глупые пробраться сюда не могут вообще, разве что кто-то проведет и доставит, но в обществе Сахариэля всегда были умнейшие и, скажу сразу, не совсем слабые. Первых в свою группу подбирал сам Сахариэль, а потом, когда он ушел в поиски чего-то неясного, традиция сохранилась.

– Где, – спросил Михаил, – где они сейчас?

– Далековато, – сообщил Азазель, – но это по меркам людей. А что расстояния для нас, когда очень нужно?.. Что думаешь, Мишка?

Михаил пробормотал:

– Если не сразу в бой, то прыжок на любое расстояние не проблема. Там на месте можно снова набраться сил для битвы.

– Есть шанс обойтись без боя, – сообщил Азазель. – Все-таки к тому обществу я как бы причастен. Во всяком случае, Сахариэль и Гамалиэль были в числе первых, кто откликнулся на мой несколько наивный призыв спуститься к людям и показать небесам, как надо жить.

Обизат помалкивала, только смотрела большими блестящими глазами. Михаил видел, что девочка очарована возможностью вот так запросто приобщиться к тем легендарным временам, когда вселенная была совсем юной и каждый сделанный тогда шаг резко и бесповоротно перекраивал будущую карту мира.