— На моей памяти им никто не пользовался, — неприятно улыбнулся Бенга. — Путем грешников идут только те, у кого нет выбора. Прежде по нему ходили, да. Но очень давно. Мы живем в эпоху ленивых и слабых людей.

— Тогда откуда нам знать, что там можно пройти? — напряженно спросил Мгонбо Гхи.

— Путь грешников всегда открыт, — сказал Бенга. — Когда перстень без камня, магия не действует и Охранное кольцо разомкнуто, путь доступен. И когда камень в перстне, и острова сверху запечатаны магией, он тоже открыт. Путем грешников можно пройти всегда. Это условие существования архипелага. Просто не каждый решится воспользоваться им даже в случае крайней необходимости.

— А что, если мы не пойдем? Если мы спрячемся на островах? — подал голос Тонго Ог. — Очень хорошо спрячемся и дождемся, когда откроется проход через риф?

— Нет, — отрезал Бенга.

По его тону стало понятно, что объяснений не будет. Молодые маги зашевелились, собираясь в дорогу. Старик вдруг сделал стремительное движение рукой и выхватил из травы небольшую змейку, серую с черным узором. Он усмехнулся краешком губ, словно ему на ум пришла хорошая шутка. Бенга прошептал змейке несколько слов, затем тихонечко засвистел, и она свернулась кольцом у него на ладони. Маг произнес длинную фразу из одних шипящих — заклятие превращения, но с какими-то странными искажениями. Его спутники разочарованно переглянулись — они не разобрали подробностей. А на ладони Бенги уже сидел серый голубь с черными полосками на крыльях, по-змеиному выворачивал шею и косил на мага холодным глазом.

— Лети! — приказал Бенга и стряхнул превращенную тварь с руки.

Голубь неуклюже захлопал крыльями и устремился вниз, в сторону королевского дворца.

— А нам пора выдвигаться, — буднично сказал змеемаг.

И все снова взглянули на каменную вершину Шапки, равнодушную к дерзким грешникам.

* * *

— Брат Руде, — позвал Наарен. — А ну пойдем, подсобишь мне.

Руде Хунд с трудом оторвался от созерцания пустой ниши. В голове у него было пусто — как и положено. В душе… Вот с душой был непорядок. Похоже, в душе у него наоборот, всегда было пусто, а сейчас что-то завелось. Какое-то приятное чувство. Хунд озадачился было, что ж с этим делать, но быстро вспомнил, что это неважно. Нет ничего важного. Потому что ничего нет.

— Свято место пусто, — пробормотал он, и удостоился одобрительного кивка от Наарена и положенного ответа:

— Всегда пусто.

— Воистину пусто, — завершили они обряд в два голоса.

Следуя за братом Наареном по запутанным коридорам монастыря, Руде Хунд позволил себе вопрос:

— А в чем подсобить, брат?

— Да залезли, понимаешь, твари в курятник, — сокрушенно сказал Наарен. — Кур переморозили всех. Я дверь-то подпер, не вылезут они, но надо перебить гадов, чтоб дальше не пакостили. А тебе это будет хорошая практика в отрицании.

С первых слов брата Наарена Хунд поморщился. Ловить какого-нибудь хорька в курятнике? Вот еще забота! Но продолжение заставило его насторожиться:

— Переморозили? Это еще как?

— А магией, — охотно сообщил монах. — Водится тут на острове такая тварь вредная, вроде большой ящерицы. Может взглядом кого угодно заморозить. Я про нее в летописях читал, так-то они живьем давно не появлялись. Сейчас, видишь, с магией неладное что-то делается, вот твари и повылезали.

Руде Хунд резко остановился, словно налетел на преграду.

— Василиск?

— Не знаю, как ее на континенте называют, — пожал плечами Наарен. — Да какая разница, как назвать? В словах смысла нет. Гад он и есть гад.

— Зеркало надо, — сказал Хунд, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Без зеркала с василиском столкнуться — это смерть. И не самая приятная.

— Пойдем, брат. Не нужно нам зеркала, — сказал монах и спокойно двинулся дальше.

Хунду оставалось лишь последовать за ним.

— Помнишь, что такое магия, брат Руде? — спросил Наарен, не оборачиваясь. — На кого она действует?

— Магии нет, — заученно ответил Хунд. — Она действует на тех, кто в нее верит. Но… Послушай, брат! Кур-то переморозили? Они что, верят в магию?

— Курица — птица глупая, — вздохнул монах. — Она во все верит, даже в то, что из нее похлебку не сварят. Значит, ты, брат Руде, сперва в сторонке постоишь и на меня посмотришь. А когда поймешь, как надо, присоединишься. Понял? Ну и хорошо, потому что мы пришли.

Наарен отворил тяжелую дверь, и Хунд обнаружил, что они на скотном дворе. Жирно пахло навозом, блеяли козы в загоне. Монах подвернул штанины до колен и решительно зашлепал по грязи к большому дощатому курятнику. Прежде чем открыть дверь, он обернулся и вдруг подмигнул Хунду.

— Бог Нет с нами, — весело сказал он.

Руде Хунд не был трусом. Но однажды он видел, как действует взгляд василиска, и не мог думать об этом без содрогания. Он вошел вслед за Наареном и остановился на пороге, чувствуя постыдную дрожь в коленях и сухость во рту.

Резко пахло куриным пометом. Тушки несчастных кур валялись повсюду, устилая пол. Некоторые были разорваны, но замороженная кровь не текла из них.

— Цып-цып, — позвал Наарен.

В углу что-то зашевелилось, и на свет вылезло чудовище. Чудовище было маленькое, размером с курицу, и отвратительное на вид. Буро-зеленая ящерица с петушиным гребнем и выпученными глазами имела сильно развитые передние лапы. Задние лапы были маленькими, и позвоночник выгибался, как у сидящей собаки, а хвост оказался неожиданно коротким. Василиск самодовольно обвел взглядом курятник, и Хунд, обмирая, закрыл глаза. Открыл он их, когда услышал странный звук.

Брат Наарен смотрел на василиска, а тварь уставилась на монаха. Василиск кашлял от натуги. Хунд ожидал, что увидит вокруг твари свечение или марево дрожащего воздуха, обозначающее напряжение магии, но не увидел ничего. Почему? Вдруг он понял. Магии нет.

Уродливая ящерица кашлянула в последний раз, передние лапы ее подкосились, и василиск упал замертво. Мутная пленка постепенно затягивала круглые глаза, в которых застыло недоумение. Вторая тварь копошилась в другом углу курятника, выбираясь к людям.

— Позволь мне, брат, — твердо сказал Руде Хунд, и спокойно встретил взгляд василиска.

* * *

Нисси шел по улице. За три дня он успел изучить город вдоль и поперек, как не умеют взрослые, и мог дать фору старожилам. Он совершенно точно знал, куда какая улица ведет. Беда только в том, что идти ему было некуда.

Дядька Кро велел первым делом отыскать на Золотом острове старого Сораджа Одноухого, рассказать ему свою историю без утайки, упасть в ноги и проситься, чтобы пристроил к чему-нибудь. В общем-то, так Нисси и собирался сделать, но… не сразу. Взрослые ничего не понимают в радостях жизни. Наверняка старик запер бы его у себя и заставил бы заниматься скучными вещами, которые почему-то считаются полезными. Ха! Разве Нисси мог пропустить карнавал? Да ни за что! Поэтому он решил, что пойдет к Сораджу после праздника.