съедобны и вкусны. Но оставшегося хватало на обильный завтрак. Наложницы дали нам в дорогу разных вкусностей, так что в ближайшие дни исключительно рыбная диета нам не грозила.

“А семейка-то растет!” — не без удовлетворения отметил я, когда мы уселись прямо на теплый песок вокруг расстеленной скатерти со снедью.

Я поделился соображениями насчет россов и их страстным желанием рано или поздно заполучить допарты. Витька мрачно сказал:

— Готовься начать с ними войну. Ну, когда станешь председателем Сиберии и разберешься с тамошними проблемами.

Я глянул на него. Пацан был невыспавшийся, недовольный, встрепанный, помятый. Несладко в машине-то спать… Вечером в этой железной коробке жарко, утром холодно. Я почувствовал стыд. Надо было вчера настоять, чтобы он все-таки заночевал с нами в палатке.

— Почему сразу войну? — осторожно спросил я. — Иначе разрулить вопрос нельзя, что ли?

— Хочешь мира — готовься к войне. — Витька хмуро пожал плечами. — Можно будет, конечно, договориться. Но как договоришься, если им нужны твои допарты? А их, судя по всему, не извлечь без того, чтобы ты не умер или не впал в кому. Что ты предложишь вместо них?

Я поджал губы. Вчера меня спросили о Джероме, но я лаконично сказал, что старик умер. В детали не углублялся. В ушах до сих пор звучало это “лучше бы я умер”. Нет, магию и допарты отдавать нельзя ни в коем случае. А россы не угомонятся. В итоге выход один — война с истреблением всех Кураторов.

Меня передернуло от всех этих перспектив.

И ведь не отсидеться! Не спрятаться!

Я никогда не желал быть великим человеком, председателем, вождем или каким-то иным созидателем истории. Но судьба попросту не оставляет выбора. Сначала я как-то плавно и незаметно стал самым сильным (из известных мне) ведуном, а теперь вот становись завоевателем.

А ведь северная шаманка, Виталина Михайловна, сказала, что Лапа Дьявола дарит сверхъестественно долгую жизнь! Хватит времени и на завоевание Росс и многие прочие дела.

— Это все будет нескоро, — утешила меня Ива. Она сидела по-японски у нашего импровизированного “стола”. — Для начала нужно разобраться с Оком Ведьмы.

Я перехватил взгляд Киры, которая помалкивала. Она всегда была не особо словоохотливая — в отличие от Витьки.

Воображение мигом нарисовало картину: Кира рожает ребенка (в моих фантазиях это был сынишка), и нам волей-неволей надо будет прекратить искать приключения на одно место.

— Я вот засомневался…

— В чем? — оживилась Ива.

— В том, что будет правильно тащиться в эти болота на другом берегу. Поганое поле существует уже несколько веков — и ничего страшного не случилось. Единый не явился и не уничтожил человеческую цивилизацию… Чего кипиш-то поднимать?

— Напомню, что северяне исполняли завет Прародителей, — сказала Ива. — А их Прародители — те самые программисты, что разработали Катехизис Умботов.

— И что?

— А то, что это именно те ребята, что дали искусственному интеллекту совесть и… сердце. Глупцами они не были. Если они завещали покончить с Единым, то именно так и следует поступить.

Я помолчал, подумал. И сказал:

— А что такого важного древние программисты могли знать о Едином? Какая связь между компьютерщиками и иномерным существом?

— Мы этого не знаем, — невозмутимо ответила Ива.

А Витька ехидно и зло хмыкнул:

— Я просил вас обоих не слушать этих северян! Мутные они…

Он потер виски и поморщился.

Я встревоженно спросил:

— Что с тобой? Видения?

— Нет… Голова болит…

— Это из-за ночевки в машине, да? Сегодня ночью будешь спать в палатке.

Витька отмахнулся:

— Да не парься. Не из-за машины. Я окна открыл, было прохладно… Просто… такое бывает. Пройдет скоро.

Он улыбнулся, и я немного успокоился. С востока на небосклон карабкались облака, но на самом горизонте чернела полоса грозовых туч. Близилась гроза.

— А ты что думаешь, Кира? — спросил я.

Огнепоклонница задумчиво постукивала донышком кружки по колену согнутой ноги. Она не сразу ответила, но когда заговорила, мне почудилось, что она тщательно подбирает слова:

— Единый — само олицетворение Поганого поля… Я кое-что нашла в росской библиотеке про него. Но люди, кажется, научились жить с ним в симбиозе… Нет, я не знаю, как с ним поступить.

— Ты находила информацию об Оке Ведьмы?

Кира покачала головой.

— Нет…

Мне подумалось, что она не договаривает. Но, возможно, она сдержана с непривычки. Еще вчера она жила в Росс и взахлеб читала виртуальные книги, а сегодня сидит на берегу прямо на песке после ночевки в палатке, в обществе воскресшего мальчика, робота и жениха… Есть от чего зажаться.

— Единственный мост через Танаис там, — махнул я в сторону Росс. — Если поедем к Оку Ведьмы, придется вернуться к Кураторам.

— Ты передумал идти на юг? — уточнила Ива.

— Делать там нечего, — ответил за меня Витька.

— Сильно сомневаюсь, что там нечего делать, — наивно прокомментировала Ива.

— Мы планировали сначала пойти на юг и разобраться с Единым, — сказал я, стараясь рассуждать логически. — А потом вернуться в Вечную Сиберию и осесть там. Тогда я думал, что в случае чего отдам Габриэлле допарты и она отстанет. Но сейчас понятно, что отдавать волшбу нельзя. Я не выживу, а вы останетесь сами по себе посреди Поганого поля. Разумнее всего вернуться в Сиберию и укрепиться там в случае появления Единой Ипостаси. Позову на помощь тех же северян, если понадобится.

— То есть ты предпочел защиту своих близких защите всего человечества, — внезапно сказала Ива.

— Да, — твердо сказал я. — Именно. Я должен позаботиться о близких! И о тебе в том числе, Ива! Я вас не брошу!..

“…как мои родители меня”, — договорил голосок в голове. Обычно он был циничным, но сейчас ему взгрустнулось.

Ива опустила голову и ничего не ответила. Кира перевела взгляд с нее на меня, спросила:

— Ну, так что решили?

Я тянул с ответом, потому что никак не мог определиться с окончательным выбором. Заговорила Ива:

— Предлагаю не спешить с такими важными вещами. Поживем здесь или где-то в окрестностях несколько дней, обдумаем все как следует. До танца Двух сестер еще две недели.

“Всего две недели?” — чуть не вскричал я.

Никто умботу не возражал.

***

Ближе к полудню небо заволокло тучами. На востоке на фоне черной стены грозовых туч сверкали молнии, грохотал гром. Оттуда дул влажный, напоенный озоном ветер. Танаис помутнел, покрылся рябью, которая быстро превратилась в мощную волну.

Я переставил вездеход подальше от берега на пологую возвышенность. Туда же перенесли палатку и как следует ее закрепили, чтобы не снесло ветром.

Когда упали первые тяжелые капли, мы все спрятались в палатке. Но благодаря В-сканеру я