над которой в несколько рядов висели вешалки с одеждой, на полу лежал ковер, а по углам прихожей были расставлены вазы со свежими цветами.

— Нам снять обувь перед входом в дом? — весело спросил Мэтт.

— На улице сейчас хорошая погода, в этом нет необходимости, — скучающим голосом ответила женщина.

Они вошли в холл. По левую руку находилась лестница, ведущая на второй этаж, справа была дверь, ведущая в гостиную. Что сразу бросалось в глаза, так это большое зеркало в позолоченной раме, которое висело на стене возле порога. Общее убранство дома наводило на мысль, что хозяин был человеком явно не малого достатка. «Итак», — подумал Гэлбрайт, — «вот дом, где все это произошло»...

Его оторвал от размышлений старческий голос — женщина с белым платком на голове начала рассказывать о случившемся.

— Итак, я услышала выстрел и, почувствовав неладное, побежала к Йонсам. Ворота и входная дверь были открыты.

— Вам это не показалось странным? — спросил Гэлбрайт женщину, имея в виду её последние слова о воротах и двери.

— А вы как думаете? — с лёгкой обидой ответила женщина. — Я тут же подумала, что к ним в дом вломились грабители.

— Ладно, продолжайте.

— Я вбегаю в дом, а там, прямо рядом с этим зеркалом, на полу лежала Иветта...

Женщина с белым платком на голове внезапно замолчала. Видимо, эта картина до сих пор стояла у неё перед глазами. Гэлбрайту было нетрудно догадаться, что свидетельница имела в виду миссис Йонс.

— Давайте угадаю — хозяйка дома застрелилась из пистолета? — переспросил её инспектор.

— Верно... — голос женщины дрожал. — Парабеллум, парабеллум лежал на полу перед ней...

— Вы видели след от пули на её теле?

— Я... Я видела кровь, текущую у неё со лба...

Женщина достала носовой платок и приложила его к глазам. Казалось, она вот-вот заплачет.

— Хорошо, мадам... — инспектор ожидал, что она назовет свое имя, но она, казалось, не слышала его слов.

— Ну что, мы так и будем топтаться на месте вокруг да около? — вдруг раздался строгий голос.

Из ванной, расположенной прямо напротив входа в дом, вышел сотрудник ФБР и подошел к троице, столпившейся вокруг зеркала. Гэлбрайт посмотрел на него. Слова агента — а точнее интонация, с которой он их произнес, — показались ему несколько неуместными в данной ситуации. Но свидетельница, услышав его голос, тут же высморкалась и спрятала носовой платок.

— Итак, что вы предприняли после смерти хозяйки этого дома? — продолжал расспросы Гэлбрайт.

— Я сразу же поднялась наверх, где был телефон, — продолжила женщина, — и позвонила в полицию, которые приехали с парамедиками.

— Тело миссис Йонс уже увезли?

— Вы могли увидеть их машину на улице, — несколько грубовато ответила свидетельница.

— Очень хорошо, всё понял.

Внезапно Гэлбрайт почувствовал усталость. Ни с того ни с сего ему вдруг надоело задавать вопросы, как будто всё настроение профессионального инспектора куда-то испарилось. Он повернулся к человеку из Федерального бюро расследований и сказал ему:

— Очевидно, вас тут ждали больше, чем меня, так что я не буду вам мешать.

Агент, до этого спокойно стоявший за спиной женщины, посмотрел на Гэлбрайта каким-то презрительным взглядом и перехватил инициативу инспектора в свои руки — то есть начал с торопливой интонацией задавать вопросы женщине с белым платком на голове. Последней явно было гораздо приятнее с ним общаться, что отчетливо слышалось в её куда более уверенном голосе, чем раньше. Гэлбрайт направился к ванной, чтобы ополоснуть руки и лицо после долгой поездки на машине, но, не сделав и трёх шагов, вдруг замер на месте — он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Всё его тело застыло, словно в оцепенении. Но через пару секунд этот странный паралич прошел. Гэлбрайт повернул голову и посмотрел налево — туда, где была лестница на второй этаж, покрытая ворсистым ковром.

На верхних ступеньках стояла маленькая девочка. Держась левой рукой за резные деревянные перила, она с некоторой опаской смотрела вниз на полицейских, собравшихся в холле. На ней было коричневое бархатное платье с рисунком из оранжевых кружков, заканчивающееся чуть выше её коленок, что придавало фигурке малышки трогательный и домашний вид. Её черные волосы были уложены с такой элегантной простотой, что Гэлбрайт сразу сдела предположение, что девочка, по-видимому, готовилась отправиться на прогулку, но вид незнакомых мужчин, собравшихся в её доме, заставил малютку застыть на месте в нерешительности.

Женщина с белым платком на голове, которая ранее отвечала на вопросы агента ФБР, заметив девочку, тут же повернулась к ней и улыбнулась.

— Не бойся, это всего лишь полиция, спускайся! — успокаивающим тоном крикнула она ребёнку.

После этого женщина направилась к выходу из дома, бросив через плечо:

— Ну что ж, господа, мне пора идти. Думаю, юная леди может рассказать вам что-нибудь ещё.

Агент ФБР посмотрел ей вслед с явным раздражением. Затем он повернулся к маленькой девочке, которая тем временем уже медленно спускалась по лестнице в холл. Мужчина, скрестив руки на груди, слегка выдвинул носок ботинка вперед и невнятно пробормотал:

— Так-так-так...

Гэлбрайт, заметив некоторую неуверенность на лице человека из Федерального бюро расследований, подумал, что тому, по-видимому, никогда ранее не приходилось допрашивать детей. Тем временем девочка наконец спустилась по лестнице. По её личику было хорошо видно, что она боится подойти ближе. У Гэлбрайта мелькнула мысль, что малышка, по-видимому, никогда не видела незнакомцев в доме. Ну да, о каких ещё гостях может идти речь, если её отец работал фармацевтом...

— Ваше имя? — внезапно тишину прорезал голос агента ФБР.

Маленькая девочка отшатнулась — её, по-видимому, напугало нетерпение, с которым обратился к ней этот высокий, широкоплечий мужчина с суровым лицом. Тот, опустив руки, снова повторил свой вопрос. Нотки недовольства начали нарастать в его голосе. Гэлбрайт, который уже начал испытывать жалость к этому неприятному человеку, решил, что должен прийти ему на помощь, так как в противном случае им не удастся вытянуть из этой девочки ни единого слова.

Инспектор, стараясь ступать как можно медленнее, двинулся в сторону ребёнка. Девочка, переведя взгляд с агента на него самого, начала пятиться назад к