воздухе перед ним, шквал огненных шаров ударил по черному щиту полупрозрачным штормовым фронтом. Шары либо исчезли, либо взорвались без всякой пользы.

— Боже милостивый, — сказал Герцог, бывший подмастерье, а ныне опытный воин.

Пищальники замерли.

Голос Смока прозвенел в зловещей тишине:

— Да просто еще одна толпа гребаных монстров!

— Запомни мои слова, — сказал голос.

Герцог обнаружил, что его руки движутся сами собой, хотя разум просто не вмещает кошмар, который происходит прямо перед ним.

Темная изморозь и ужасный бледно-лиловый туман поднялись над строем гигантов, снова затянули поле. Герцог молился, Том уронил свинцовое ядро в песок и безуспешно пытался его вытащить, Сэм заряжал пищаль, и лицо его побелело.

— Заряжай! — заревел Эдвард. — Нет таких монстров, с которыми нельзя справиться силой алхимии, мышц и механики! Пять, четыре!

Большинство пищалей стояли вертикально, шесты были воткнуты в песок — знак того, что орудие заряжено. Немногие еще возились. Том пальцами всовывал ядро на место, не отрывая взгляда от ряда чудовищ.

Справа грохнул фальконет. Выстрел был великолепен: железный шар попал прямо в умброта, вспыхнула фиолетовая молния, и тварь подохла.

Гильдейские завопили — вразнобой и негромко, но удачный выстрел их подбодрил.

— Три! — орал Эдвард. — Два! Готовьсь!

Плюнул огнем второй фальконет, но ядро прошло мимо цели.

— Цельсь!

Двести пищалей перешли из вертикального положения в горизонтальное. Эбби Кром, вытянувшись во все свои пять футов десять дюймов, прижалась щекой к прикладу и направила дульное кольцо прямо в лоб чудовищу, как на тренировке в поле под Вероной. Прикусила кончик языка и подняла дуло на два пальца, делая поправку на дальность.

— Огонь! — крикнул Эдвард.

На этот раз приказ вышел коротким, все пищали грохнули разом. Заклубился дым. Сзади подул герметический ветер, унес дым прочь, и две твари исчезли, рассыпая ворох черных искр.

У Габриэля почти кончилась энергия, он мог только защищаться. Морган нанес один сильный удар, небытие прокатилось волной, перебив хребет атаке.

Умброты вышли из леса, когда Габриэль сотворил простое заклинание ветра, чтобы обеспечить людям видимость. Потом он перекинул ногу через спину Ариосто. Грифон сделал два шага и поднялся в воздух. Из стада вылетела молния, Габриэль довольно легко отразил ее, но за ней последовала еще сотня таких же. Они летели широким фронтом, не давая ему применить любимую тактику, подхваченную у Гармодия: создавать маленькие легкие щиты на большом расстоянии от себя, блокируя заклинание в самом начале, когда оно находится рядом с создателем. Из-за этой массированной атаки Габриэлю пришлось с невероятной скоростью расходовать энергию.

Умброты дали второй залп и понеслись навстречу его людям. В реальности по ним стреляли фальконеты и пищали, а Габриэль достаточно хорошо чувствовал своего врага, чтобы понимать, что смерть каждого умброта означает для него потерю части себя.

Полет оказался очень коротким, их теперь разделяло менее ста шагов, и Габриэль сосредоточился. Он переместил все свои щиты вперед и бросился в атаку. В реальности. У него не хватало энергии, чтобы вести долгую битву в эфире, и он чувствовал, что Морган не продержится так долго, чтобы он мог собрать достаточно силы.

Второй залп умбротов залепил ему забрало, словно метель из черного света, но через мгновение он оказался с другой стороны, живой — и тут же ощутил всю тяжесть подавляющего волю заклятия, на которую только был способен Некромант.

Его планы были нарушены, его люди побеждены, Плохиш Том глупо и бессмысленно умер от чумы, Изюминку распяли торжествующие твари, Майкла съели заживо, Бланш разодрали на куски, ребенка Кайтлин вырвали из чрева, Петрарку сбросили со скалы на съедение орлам, и его седые волосы почернели от крови, когда после поражения альянса орда тварей завладела миром…

…и Ариосто миновал волну страха и сопротивления, исходящую от умбротов, его крылья проделали рваные дыры в герметических щитах, когти и клинок рассекали герметическую реальность, Габриэль вспомнил силу своей металлической руки и, отпустив поводья и доверившись зверю, обрушил на умбротов дождь белого огня. Когти Ариосто рванули вонючую гниющую шкуру на широкой спине, и горящий труп второго умброта осветил смерть соседа, третий гигант потянулся в небо, пытаясь достать грифона и всадника огромными кривыми бивнями, но нащупал только воздух.

Габриэль наносил удар за ударом, и скакун его шел ровно, как будто по земле, а не по воздуху, он предугадывал каждое движение всадника и взлетал выше, если ему грозили бивни. Прикрывшись щитами, они пробились к самой середине стада, а за ними оставались тела павших умбротов. Золотой свет, казалось, исходил от них обоих.

Их противник бросил попытки одолеть Мортирмира в эфире и направил все силы против человека верхом на грифоне. Его заботила другая угроза, существующая в реальности. Умеющая летать.

Некромант испугался.

Левый фальконет выстрелил.

Ядро попало умброту в голову. Разлилась черная слизь, и огромная тварь рухнула, как бык под ножом мясника. Бронзовая машина откатилась назад, изрыгая дым, и в ствол немедленно вогнали банник, фальконет снова начали заряжать, не обращая внимания на приближающиеся бивни.

— Еще один! — крикнул Герцог. — Еще один и бежим!

Трамбовщики шуровали в длинном бронзовом стволе, ядро скользнуло на место.

— Христос Всемогущий, Христос Всемогущий, Христос Всемогущий, — бормотал один из заряжающих снова и снова.

Двадцать сильных мужчин откатили обе пушки назад. Умброты были в сорока шагах от них, достаточно близко, чтобы увидеть следы разложения, длившегося тысячу лет, увидеть блеск герметических костей и почувствовать зловоние. Шли они медленно. Туши щетинились стрелами, которые, казалось, не причиняли чудовищам никакого вреда.

— Огонь! — крикнул Эдвард, и пищали снова окутались дымом и пламенем.

Левый фальконет навели на цель, ствол дернулся, и пушка откатилась назад с резким треском. Правый фальконет скрылся в пороховом дыму.

Стрелок стоял на месте и ждал, долг в нем боролся с ужасом. Кривой древний бивень поддел его и разорвал в клочья, но другой подмастерье подхватил трут, прижал его к запальному отверстию, сыпанул порох, и, несмотря на задержку, стоившую жизни, фальконет бухнул, и ядро попало в цель — грохот был уже не слышен в криках и реве.

В сорока шагах за стрелками Плохиш Том приподнялся в стременах.

— Стоять! — кричал он.

Монстры лезли на частокол, люди кидали тяжелые топоры, длинные мечи и копья в возвышающихся над ними вонючих тварей — и умирали. Или стояли насмерть. Чудовищам трудно было подобраться к окопу и еще труднее — миновать колья. Самые храбрые из стрелков последовали примеру нордиканцев и подрубали тварям ноги.

Гильдейцы Эдварда подождали, пока монстры не оказались у самого края окопа, и выстрелили. Твари стягивались к центру, миновали мертвых стрелков и шли