— Пожалуйста. — Она выпячивает нижнюю губу.

Мое сердце тает, как воск.

— Эй, ребята, — Санни обнимает Майкла и Бейли, — произведите на него самое лучшее впечатление щенка.

Бейли без колебаний запрыгивает на борт. Широко раскрыв глаза за стеклами очков, он выпячивает нижнюю губу, пока я не вижу его десны. Майкл бросает на меня скучающий взгляд и закатывает глаза.

Что-то в моей груди встает на место, когда я смотрю на них. Я не знаю. Как будто я смотрю на свое будущее. Звоню Санни после долгого дня. Майкл и Бейли в безопасности, о них заботятся. Место, которое можно назвать домом.

Я никогда раньше не стремился ни к какой другой жизни. Все, что имело значение, — это сохранение статус-кво. Порядок. Рутина. Самодисциплина. Моей работы было достаточно, чтобы удовлетворить меня, а чистого и пустого дома было достаточно, чтобы принести мне покой.

Сейчас?

Я хочу большего.

Я хочу, чтобы эти трое были прямо здесь.

Санни наклоняет голову поближе к Майклу. Ее волосы падают на обнаженное плечо. Камера отъезжает, и я вижу, что она переоделась в майку и шорты.

Я смотрю на нее с благоговением. У нее длинные ноги, изящные руки и алые губы. Девушку, которую каждый мужчина хотел бы иметь под рукой. На самом деле, она могла бы прямо сейчас выйти на улицу в этой майке и шлепанцах, и мужчины все равно заметили бы это. Ее притягательность расстраивает. Если бы она не была такой чертовски обаятельной, парни не вились бы вокруг нее, как фруктовые мухи вокруг яблочного пирога.

Я не могу выразить, в какой панике я был, когда увидел, как она сегодня общается с Габором. К счастью, Габор уловил что-то между мной и Санни. После этого он присоединился к моей команде. Улыбки, которые он адресовал Санни, были скорее веселыми, чем кокетливыми. Его тон тоже изменился. И он быстро выпихнул Санни вместе со мной, когда мне пришлось уйти.

Я не уверен, отступил ли он ради себя или ради меня, но я рад, что это произошло. Если бы это было не так, я бы превратился в еще более незрелую и мелочную версию самого себя.

Это безумие, что случайный незнакомец увидел мою любовь к Санни быстрее, чем она сама. Почему она так слепа к моим чувствам к ней, выше моего понимания.

— Расскажи ему, что ты делал сегодня вечером, Майкл, — говорит Санни, все еще прижимая голову к лицу Майкла.

Он откидывает ее волосы и бросает суровый взгляд в камеру. — Я кое-что приготовил.

— Что. Скажи ему что.

— Макароны с сыром.

Санни орет так громко, что ломаются динамики моего телефона. — Верно. Твой мальчик, Майк, приготовил ужин.

— Это было что-нибудь хорошее?

— Ты шутишь? Мы даже не смогли выскрести лапшу из сковороды.

— Там не было инструкций о том, насколько горячим должно быть пламя. — Майкл надувает губы. — Это ложная реклама.

— Это здравый смысл, Майкл. — Кривое выражение лица Санни вызывает у меня желание рассмеяться.

Я поджимаю губы. — Ты это съела?

— Я выбросила всю кастрюлю и заказала пиццу. — Ее проницательный взгляд останавливается на мне. — Кстати, я должна тебе новую кастрюлю.

Мои плечи поднимаются и опускаются. — Все равно никогда особо не прикасался к этим кастрюлям.

— Хорошо.

— Это было съедобно. — Майкл откладывает свой комикс в сторону. Он расставляет ноги в боевой стойке. — Вы двое слишком остро реагируете.

— Это было ужасно, мистер Даррел. — Бейли придвигает свое лицо слишком близко к камере. Я вижу весь его носовой канал.

— Худшее, что я когда-либо ела в своей жизни. — Санни соглашается.

— Все было не так уж плохо, — оправдывается Майкл. — Кроме того, инструкции были сложными.

Санни бросает на него недоверчивый взгляд. — О, да ладно. Кто портит макароны с сыром?

Бейли фыркает.

— Я сказала Майклу, что, поскольку он хочет что-то отстаивать, он может съесть макароны с сыром, пока мы будем есть пиццу. Внезапно он сменил тему.

Майкл пожимает плечами, а затем хихикает. Хихикает. — Я это не ел.

Я ошеломлен. Через два дня после похорон его бабушки и Санни обычно замкнутый мальчик смеется.

Она невероятна.

— В любом случае, — Санни встает и отходит от мальчиков, — мы оставили тебе немного пиццы. На самом деле, мне пришлось унести ее и спрятать, потому что Майкл и Бейли вели себя так, словно не ели три столетия.

— Еда в кафетерии воняет! — Бейли кричит на заднем плане.

Санни закатывает глаза, глядя на телефон, а затем кричит через плечо: — Ты должен быть благодарен за еду. По всему миру есть маленькие дети, которым нечего есть!

Я сжимаю пальцы в кулак и кашляю, чтобы скрыть смех. Детский голод совсем не забавен, но разочарованный вздох Санни — самое очаровательное, что я когда-либо видел.

— В общем, — она входит в кухню, — я спросила Дину, ужинал ли ты, и она сказала, что у тебя были совместные занятия. Поскольку ты, вероятно, сейчас на пределе кофеина и решимости, — она наводит камеру на красивую тарелку с желтым рисом, куриными грудками и овощами, — я приготовила кое-что более полезное, чем пицца. Я бы приготовила что-нибудь и для мальчиков, но они не могли ждать. — Она фыркает, как будто хочет сказать, что такая нетерпеливая. — По их словам, они умрут с голоду, если не будут есть.

Мое сердце бешено колотится в груди. — Ты приготовила для меня ужин?

— Эй, эй. Давай не увлекаться. Я приготовила для себя ужин. Американская пицца — не мое представление о том, как приятно провести время. Я просто… — ее взгляд метнулся в сторону, — немного съела.

— Верно.

— Конечно.

— С моей стороны было глупо предполагать обратное.

— Именно. Зачем тебе делать что-то подобное? — Ее смешок нервный. — В любом случае, с мальчиками все в порядке. Дом в порядке. Я в порядке. — Да, это она. — Так что сосредоточься на своей работе и приходи домой, когда закончишь.

— Санни…

— Пока. — Экран гаснет.

Я убираю телефон и посмеиваюсь над ним. Моя интуиция была верна. Санни заряжает энергией гораздо больше, чем сон или кофе. Хотя, когда мы закончили разговор, она казалась пугливой. Надеюсь, она не сбежит, как только я вернусь домой. Надеюсь, я смогу убедить ее остаться еще немного.

Позволит ли она мне снова уложить ее в постель… на этот раз без одежды? Мое сердцебиение учащается, когда я представляю, как Санни спускает лифчик с плеча и успешно расстегивает мою рубашку.

Раздается стук в дверь. Дина просовывает голову в мой кабинет, и это все, что я могу сделать, чтобы выкинуть этот образ из головы.

— Ты