– Времени полно, мне сказали, – как будто прочитав его мысли, успокоила мужа Гуляра. – Но все равно, постарайся, ох… побыстрее!

Быстрее Черешнина в следующие полтора часа на планете были только «Сапсан» и рост курса доллара.

Он никуда не опоздал. Больница, куда доставили Гуляру, была одной из лучших, передовых в своей области. Младший персонал лучился приветливостью и заботой. Старший – спокойствием и профессионализмом. Элементы паники вносили лишь богатое воображение будущего родителя и, прибывшие, несмотря на просьбу никуда не ехать, а сидеть дома и ждать счастливых новостей, мать Ивана и Гулярина бабушка.

– Обязательно осмотри все пальчики! – давала инструкции Тамара Владимировна. – И на руках, и на ногах пересчитай. И ни в коем случае не фотографируй.

– Первые две недели – точно! – была солидарна с ней бабушка. – Чужим нельзя показывать, никому!..

С большим трудом выпроводив суеверных родственниц, Черешнин отправился в предродовую палату: вспоминать, чему его недавно учили на курсах прогрессивных, рожающих вместе с женами, отцов.

Все тревоги оказались излишними.

Без каких-либо осложнений, спустя пять с небольшим часов, Гуляра произвела на свет прекрасную, похожую на себя девочку.

В ожидании, когда супругу переведут в палату, пребывающий в состоянии полнейшего счастья Иван встретил неожиданных знакомых.

– Здравствуйте, – с легким удивлением обратился к нему Борис Артурович Минкин, главврач 225-й поликлиники. – Не меня ищете?

– Нет, что вы, – погруженный в свои мысли Черешнин, вообще не сразу понял, кто перед ним. – Добрый вечер! Гуляра… – он показал головой в сторону родильного зала.

– Ах, ну да, ну да, – закивал Борис Артурович, вспомнив, что один из прокурорских визитеров был «в положении». – Ну, я вам желаю удачи! Обязательно зайду ее проведать. Мы тут вместе с коллегой участвуем в консилиуме, так что…

Главврач показал рукой на спутника, вместе с которым шествовал по коридору. Коллега дружелюбно кивнул и сказал: «Поздравляю!».

– Конечно, заходите, – ответил на любезность Иван. – Она будет рада.

– Заодно, скажу кому надо, чтобы с особым вниманием, – главврач многозначительно подмигнул. – Не подумайте, больница и так отличная, но никогда не помешает.

– Спасибо большое, – поблагодарил Черешнин.

– Не за что.

Повисла пауза.

Чтобы она не стала до неловкости чрезмерной, главврач уже набрал воздуха в легкие, чтобы попрощаться.

– Если уж так вышло, что мы встретились, – Иван подумал, не получится ли из нечаянной встречи извлечь нечаянную пользу. – А вы не знаете, ваш Обухов не увлекался чем-то вроде астрологии?

– Чем – чем? – брови Минкина приподнялись от удивления.

– Ну… Знаки Зодиака там? Стихии? Внеземные цивилизации?

– Не думаю, – искренне рассмеявшись, врач сунул руки в карманы халата. – А почему вы спрашиваете?

– Это, оказывается, были не простые убийства, – пояснил Черешнин. – Скорей всего они связанны с некой мистической теорией. С высшими космическими расами и тому подобным.

Не вынимая рук из карманов, Минкин расхохотался еще сильнее, откинувшись назад всем корпусом. Его коллега тоже усмехнулся.

– Вы меня простите, но это совсем дико звучит. Мы, медики народ циничный, общеизвестно. Над такими историями умеем только зубоскалить.

Иван почувствовал себя неловко: словно задавший умному человеку глупейший вопрос недотепа.

– С другой стороны, в гомеопатию многие из наших верят, – слегка понизил эту неловкость Борис Артурович. – И в господа бога. – Он доверительно понизил голос, будто рассказывал пикантный анекдот. – Есть у нас терапевтша, одна. Она каждого пациента в спину крестит – на всякий случай. Включая мусульман с евреями.

Главврач вместе с коллегой рассмеялись.

– Мда, – хохотнул, отреагировав, и Иван.

– А насчет дяди Кости, – продолжил Минкин, улыбаясь по инерции. – Хоть вы и нашли все эти улики… До конца я все равно не верю, что это он.

– Если серьезно, я сейчас тоже не думаю, что это Обухов, – сказал Черешнин неожиданно.

– Вот как? – живо заинтересовался Борис. – Интересно!

– И, по идее, им должен быть кто-то другой из вашей клиники… – начал Черешнин.

Иван собирался поделиться с главврачом недавно придуманной им версией. По которой к убийствам мог быть причастен кто-то, кто проходил в 225-й психиатрическое обследование. Если получится связать с ними кого-то из авторов писем на РЕМ ТВ, это может стать ответом на все вопросы.

Но тут из раскрывшейся внутрь коридора двери выглянула медсестра.

– Черешнин? Можете зайти.

Поиски маньяка вновь уступили место гораздо более важным вещам.

На бегу попрощавшись с врачами, Иван помчался в палату к супруге. Где и провел рядом с ней несколько следующих часов.

Лишь к самому вечеру счастливый до потери памяти отец вспомнил, что собирался еще раз попробовать дозвониться до Манина.

Телефон прокурора, наконец – то, ответил.

– Извините, что так поздно, – заговорил Черешнин, – это Иван, Гулярин муж.

– Да! Что-то случилось? – спросил Алексей тревожно.

– Нет, нет, все в порядке. Но у нас новые сведения по делу Обухова!

Иван кратко изложил суть насчет стихий и знаков зодиака в передаче на телевидении, в которую писали письма тысячи умалишенных.

Манин молчал, видимо, обдумывая новость.

– Извините, что не сразу вам говорим, но не могли дозвониться, – занимая паузу, сказал Иван.

– Я был у матери, – сухо ответил Алексей Манин. – Ничего. Это мало что меняет. Вопрос по-прежнему в том, где Декстер и где похищенные им женщины. И еще. Почему мне звоните вы, а не Гуляра? Вы что, продолжаете расследование как частный детектив? – в манинские интонации просочилось раздражение.

– Нет, что вы!..

Иван рассказал, что на самом деле сейчас происходит с Гулярой.

– А! Вот в чем дело. Передайте ей мои поздравления! – сказал Манин успокоившись, сильно потеплевшим тоном. – И вас я также благодарю за помощь. Снова отлично проделанная работа!

Черешнин был доволен и собой, и полученным комплиментом. Но прокурор им не ограничился.

– Но пока остановитесь, хорошо? – добавил он. – Помогайте жене, занимайтесь ребенком. А я, как мне и положено по занимаемой должности, всем остальным. Сейчас же сделаю все необходимые запросы. Договорились?

– Конечно, – Иван не имел права возражать.

– Поищем его среди писавших письма, – продолжил Алексей Николаевич. – И Обухова самого и вообще весь этот контингент прошерстим. Спасибо. И еще раз поздравляю!

Дома Черешнин заснул с совершенно спокойной совестью. Начинался новый этап в его жизни. Обещающий быть беспримерно счастливым, безоблачным и беззаботным.

Глава 19

Будни сумасшедших

Он вызывает у людей доверие – маньяк знал это про себя отлично.

Они сами обращаются к нему за помощью, и его служебный, профессиональный долг – оказывать им ее.

Но всякой работе когда-нибудь приходит конец. Пора пожить и для себя.

Голоса давно не приходили к нему, но он и без них помнил, что надо делать. Последний этап Плана был вопросом ближайших дней. А после этого он