на задаче. Сочетание трансовых, медитативных и релаксационных техник с методами рационального мышления, логики и научного подхода… Очень выматывает.

— Отрезали или оторвали? — все еще пребывая в своих формулах, поинтересовался я.

— Оторвали! — возмущенно заявила она. — Как?!! Когда?!! Я же не говорила тебе их имен!

— Не сказала ты, сказали другие, — пожал плечами я.

— Но мы же договорились…

— Не знаю, о чем ты там с кем договаривалась, а я сказал тебе, что намерен их убить. И я это сделал. Причем, заметь, — не в Камар-Тадже.

— Но как так можно?! Они же люди… — потерянно сказала Суо.

— Они маги. Они не достойны жить, — спокойно пожал плечами я.

— Но я тоже маг! — очередной раз завела она свою песню.

— Ты — моя женщина, — завел я свою.

— Как ты так можешь, а? Вот как? — опустила руки она, весь гнев ее вышел, словно воздух из проколотого шарика.

— Обыкновенные «двойные стандарты», — пожал плечами я. — Бытовое их применение. Есть «свои» и есть все остальные. «Свои» неподсудны. Точка.

— Ты монстр, — выдохнула она, округлив глаза.

— Ты только сейчас это осознала? — удивился я. — За свою жизнь я убил больше десяти тысяч человек. Большинство на войне и на Арене. Но около пяти сотен — в мирное время. И совесть меня не мучает по этому поводу. Так что — да, я монстр. А ты — моя женщина. Смирись с этим.

— Но так нельзя… Так не правильно… — я встал из-за стола и спокойно направился к ней.

— И что? — подошел я и взял ее за плечи, глядя прямо в глаза. Секундное ощущение проникновения в мое сознание, и «дверь» воли распахнута настежь.

Мгновение страха, что все, Суо конец, Зверь уничтожит ее разум прямо здесь и сейчас. Но…

Но этого не произошло.

Я почувствовал, что Суо входит в мой разум, и Зверь ее пропускает. Больше того, он ластится к ней, мурчит котенком и прыгает вокруг нее забавным пушистым щеночком. Не знаю, как такое возможно одновременно, но ведь это и не в реальном мире, а в сознании, так что примем, как данность. Именно так. Одновременно.

А Суо погружалась все глубже и глубже, проникая в картины моей памяти. Не знаю, зачем ей это, но, раз уж Зверь не против, то и мне какой смысл возмущаться?

Я обнял ее реальное тело, своими реальными руками, не разрывая взгляда, не нарушая контакта разумов. Обнял и расслабленно наслаждался чувством нереального единения со своей женщиной. Ведь, покрутившись, поластившись, помурчав рядом с «Суо», Зверь раздвоился. Щенок остался прыгать, ластиться и тереться, а Котенок, черной тенью, юркнул в разум самой Суо.

И самое интересное, я никак это сознательно не контролировал. Даже не пытался. Вообще, когда «дверь» моей воли распахивается, выпуская Зверя, само слово «контроль» становится неуместным. Что может контролировать Зверь? Он просто действует, реагируя на ситуацию. Не планирует, не контролирует — действует.

И я вместе с ним.

Я — человек эмоций, человек настроения. Мои решения не рассудочные, а импульсивные. Воля включается позже.

Наши объятия продолжались еще минут тридцать, окончившись страстным поцелуем и разрывом контакта. А поцелуй естественным образом перерос в еще более страстный процесс.

Настолько яркого секса у нас с Суо не было, пожалуй с самой первой нашей встречи больше ста лет назад.

Не удивительно, что затянулось это занятие чуть ли не больше, чем в тот раз. Точнее, затянулось бы…

Если бы не появился Говард Старк. Точнее, что это именно Говард Старк, я узнал, только открыв перед ним дверь. Сначала появился навязчивый трезвон дверного звонка, прерывающийся на настойчивый стук в дверь.

— Оу… Виктор, извини, — застыл с занесенным для удара кулаком Говард, когда вместо запертой двери, перед его глазами предстал я. Причем, всю одежду мою составляла одна только простыня, небрежно накинутая на бедра. Причем, ее можно было бы даже не фиксировать рукой — она и так неплохо держалась на некоторых особенностях физиологии, соответствующих прерванному занятию. Довершила картину Суо, подошедшая чуть позже, одетая в одеяло, нежно обнявшая меня за пояс и кивнувшая Говарду. — Ты не отвечал на звонки… Пропустил назначенную встречу с инженерами… Вот я и забеспокоился… — я задумчиво почесал слегка отросшую щетину на лице.

— Встречу перенесли на когда теперь?

— Завтра на десять утра, — отозвался Говард. Я кивнул, показывая, что принял информацию к сведению и поцеловал жену в гладкую макушку.

— Долго ждешь? — поинтересовался я, без особого интереса.

— Прошлая встреча была шесть дней назад, — осторожно ответил Старк.

— Шесть дней? — задумался я и погладил, напомнивший о своем существовании урчанием, живот. — Пожалуй, стоит как следует подкрепиться, Суо, — вслух подумал я. — Подскажи приличное место с хорошей кухней, Говард. Ты же город хорошо знаешь?

— Да уж неплохо, — усмехнулся Старк. — Может тогда к нам с Марией?

— Не, Говард, извини, но в гостях надо соблюдать правила приличия и вежливости, а значит уйдешь трезвый, злой и голодный. В другой раз, тогда. Просто адрес хорошего ресторана скажи, этого достаточно будет.

— Как скажешь, — улыбнулся окончательно вернувший присутствие духа Старк. Он немного подумал и продиктовал запрошенное мной название места, которое я старательно запомнил. На том и распрощались.

— Неудобно получилось, — заметила Суо, когда за Говардом закрылась дверь.

— Спать на потолке — неудобно, — хмыкнул я. — Одеяло падает.

— Я понимаю по-русски, Вик, но смысл сказанного от меня ускользает, — вздохнула она.

— Это фразеологизм, присказка, шутка-полушутка, — попытался пояснить я.

— И что же он означает?

— Что, «неудобно» — не то слово, которое описывает данную ситуацию. Я, лично, никаких неудобств не испытал. А посмотреть на смущенную рожу Старка, было даже забавно.

— Какой же ты все-таки непробиваемый, беспардонный хам, Вик! Просто быдло! Как будто и не у тебя четыре самых престижных в Европе высших образования, — легонько стукнула меня кулачком Суо и задержала в месте удара руку. — Хам, — совершенно изменившимся голосом произнесла она и той самой рукой, что она после удара, не убрала, резко толкнула меня.

Резко и неожиданно.

Я вешу сто двадцать пять килограмм. Она — не больше сорока пяти. Но от этого толчка, я отлетел метров на пять.

Отлетел, понимая, что что-то идет не так. Совершено не так, как должно быть. Потому что я вижу собственный затылок! И медленно оседающее на пол свое собственное тело…

Шок. Вот так кратко и емко можно описать одним словом мое состояние. Совершеннейший сенсорный и морально-психологический одновременно.

И навалился он на меня в тот момент, когда я осознал реальность своего бестелесного состояния. То, что я есть, но я есть ВНЕ своего физического тела.

В своей долгой