– А чего это тебе туда попадать-то? С какой стати? – сразу взвилась вдова, выпрямляясь в полный рост и нависая над Мухиным с грязной половой тряпкой. – Чего-то много до жути последнее время желающих, я смотрю. А то вот тряпкой перепояшу!..

Тетка была противной, тут Теплова не соврала. И покойному Крякину Мухин тут же посочувствовал. И понял того сразу, когда он из благоустроенной городской квартиры удрал в глухую деревню печку топить, да воду носить из колонки. От такой занозы удерешь куда угодно и адреса не оставишь.

– Сыну еле удалось узнать адрес его, – оправдывалась потом Крякина, когда прочла удостоверение Мухина. – Старый хрыч просто видеть никого из нас не хотел. С вами, с мужиками, случается такое на старости лет. С головой не все в порядке… Бабу себе там завел, умереть не встать!..

Зря он не завел ее себе смолоду, мстительно подумал Мухин, рассматривая неряшливый халат вдовы и неприятное одутловатое лицо в сетке кровеносных сосудов. Глядишь, и все в его жизни сложилось бы иначе, и много счастливее, и жив бы сейчас остался.

– Да из-за денег его и кокнули! – тут же выдвинула версию вдова Крякина, как только он задал ей вопрос. – Небось, уже и дом на кого-нибудь переписал, вот из-за него и грохнули! Танька, кобыла эта, небось и ухандокала Ваську. Главное, надо же, сразу после убийства она в город подалась.

– А вы откуда об этом знаете?

– Так соседи Васькины и сказали. Я хотела к ней пойти, морду ей бить за Ваську, а она в городе. Говорят, с вечера как уехала, так и не возвращалась.

– Понятно… А скажите мне, пожалуйста, кто приходил к вам насчет продажи дома?

Ответ на этот вопрос был очень важен для него. У него уже полным ходом шел процесс расстановки всех точек. Как ознакомился с записями в толстой потрепанной тетради бывшего парторга Степана, так процесс и пошел. Сделал пару звонков, раздав задания выявить по номерам хозяина машины. Хотя был почти уверен, кто приезжал еще в тот день в Верхние Выселки. Но документальное подтверждение обязательно должно быть, не так ли? Это только Воронов по верхам скачет, и башкой совершенно не работает. У него даже ума не хватило уломать эту сволочную бабу – Крякину – и разжиться у нее адресом ее бывшего мужа. Получил от ворот поворот и поплелся восвояси.

– Да, было дело! – хмыкнула довольно вдова. – Приходил тут один от вас. С ним я не говорила, попросила сказать, что меня нет. Ну замучили просто, понимаете! Идут и идут! Сначала две бабы пришли, потом еще одна явилась, затем мужик!

– Так, стоп! Давайте по порядку. Что за мужчина приходил к вам за адресом Василия Степановича?

– Так ваш и приходил, – удивленно вскинула вдова выцветшие брови, выщипанные неровной дугой.

– А женщин описать можете? Кого из них вы адресом снабдили, а кого нет?

– Так… Щас… Надо вспомнить… – Она наморщила лоб. – Сначала пришла молоденькая такая, светленькая.

– Блондинка?

– Да не помню я, блондинка она или шатенка. Просто светится вся как-то. Чистенькая такая…

Полина Панова, сразу узнал ее по описанию Мухин. От нее и впрямь будто свечение какое-то шло.

– Пришла и насчет продажи дома пристала. Говорю, не в курсе. Она чуть не в слезы. Родителям, мол, обещала дом присмотреть в деревне, читала объявление, а адреса точного нет. Только, мол, адрес городской вот этой квартиры, – возмущенно вспоминала вдова. – Ох, задело меня! Думаю, старый хрен, сам деньги собрался поиметь, а наш адрес в газете указал! Я ее и послала…

– Куда?

– В Верхние Выселки, куда же еще! Как-то жаль ее стало. Она-то при чем, если у него мозгов не стало совсем!

– Хорошо, кто следующий?

– Потом пришла снова баба. Грузная такая, тяжелая. – Вдова схватилась обеими руками за свой живот и поколыхала его. – Вот она – блондинка. Глаза голубые, рот яркий такой. И сарафан в обтяжку, умереть можно! Как тумба, честное слово! Разве можно при таких телесах такие платья надевать. Та тоже разнылась насчет покупки дома. Ну и ей не отказала. Она мне денег дала, – призналась нехотя Крякина. – Сунула пятьсот рублей, а мне что – жалко адрес назвать!

Потом была еще одна женщина, по описаниям очень походившая на Веру Прохорову, которую наладили отсюда.

– Наглая очень! – скривила губы вдова и добавила: – И жадная!

Понятно, Вера денег не дала, а бизнес у Крякиной вроде уже как зародился, потому и ушла отсюда ни с чем. Такая же участь постигла и Воронова. И он пошел в собес, где уже побывали Вера Прохорова и Сергей Хаустов, обманом заполучившие адрес Василия Степановича Крякина.

– Вы Таньку-то арестовали или нет? – пристала к нему вдова Крякина, провожая Мухина к порогу.

– За что? – не сразу понял он.

– Как за что?! – задохнулась та возмущением. – Ваську уложила топорищем, в город смылась, а ее не за что?! Ну, вы даете!!

– Мне ничто не помешает взять под подозрение ваше семейство, – посуровел сразу Мухин.

Захотелось вдруг дать отпор наглой бабе. Да и за Татьяну Теплову стало обидно, которая ему очень помогла. Она, между прочим, поминки по Васе своему готовить собралась, оттого и гуся зарубила, а вот горя в родном семействе Крякина что-то совершенно не просматривается.

– Как это? За что? – попятилась от двери грузная Крякина.

– Как только вы узнали, что ваш муж собрался продать дом, вы поспешили и избавили его от этой идеи, – гадким вкрадчивым голосом начал Мухин, не переступая порога. – Дом-то теперь по наследству переходит к вам и вашим детям. Развода, я слышал, вы так и не оформили. Так что…

– Так что?! – Толстая спинища вдовы прильнула вплотную к коридорной стенке.

– Так что попрошу никуда не отлучаться до выяснения обстоятельств, – сказал, как отрезал, Мухин и пошел, мысленно хихикая.

Пускай, пускай попритихнут немного, а то распоясались, понимаешь.

Он вышел на улицу, попросил водителя подбросить его до какой-нибудь ближайшей кафешки, а потом отпустил. Не барин, чай, пройдется и пешочком. Да и думалось на ходу легче, чем в тесном душном кабинете, забитом пыльными бумагами.

Сейчас он пообедает, напьется горячего кофе, а затем пойдет по адресу погибшей от руки Панова – Полины Ивановны. Имелись у него кое-какие вопросы к ее соседкам, скопились за это время. Адрес тот был неподалеку, всего в паре кварталов от того уютного кафе, куда его подвезли пообедать.

Обед Мухину понравился. Прямо домашние по навару и густоте щи с мясом и сметаной. Огромная сочная котлета на пышной горке картофельного пюре. Салат из помидор огурцов, зеленого лука и сметаны. И кофе не подкачал, подался в меру горячий, ароматный, густой.

Хорошо! К тому же нудный дождь прекратился, пока он обедал.

Ветер тихонько потряхивал мокрой листвой, покрывая рябью лужи. Солнышко начало настырно драть в клочья стаи сизых облаков. Сейчас только стоит пригреть ему, и лужи станут высыхать прямо на глазах. И тепло благодатное по городу разольется. Глядишь, ближе к вечеру от ненастья и следа не останется. А с утра бы на рыбалку по такой погодке. Завтра же выходной. Завершить сегодня дело с блеском, а поутру со спокойной душой на рыбалку. Засесть на берегу в высокой осоке, закинуть пару удочек и потягивать кофеек из старенького термоса с давно стершимся цветком на боку. Смотреть сквозь сонную негу на неподвижные поплавки и ни о чем не думать, ничего не ждать, кроме поклева. Дождаться его, дернуть резко вверх и на себя, и любоваться потом гладким сверкающим боком глупой рыбины, польстившейся на незамысловатый корм.