Сзади раздался громкий стук, и в сарае стало темно. Люсьен поднял голову и посмотрел на дверь.

– Что это было? – Голос Арабеллы немного дрожал. Она попыталась отстраниться, но Люсьен прижал ее крепче. Он видел в темноте овал ее лица.

– Наверное, ветром захлопнуло дверь.

– Возможно, это был знаменитый капитан, – сказала она, скривив губы, отчего ему опять захотелось ее поцеловать. – Тетя Джейн, кажется, думает, что он иногда занимается сводничеством.

– Тетя Джейн также думает, что он существует, – резко ответил Люсьен. Она все еще находилась в его объятиях, и он боялся шевельнуться, боялся, что она оттолкнет его. – Нам надо поговорить о контрабанде, Арабелла. Это должно прекратиться.

В какой-то момент ему показалось, что она начнет возражать, но она кивнула:

– Я знаю. Я позволила этому тянуться слишком долго. Сегодня скажу Уилсону.

Она убрала руки с его плеч, и Люсьен неохотно отпустил ее.

– Кто ваш поставщик?

– Мелкий пройдоха Боулдер.

– Как его можно найти?

– Мы связываемся с ним, оставляя записку в «Красном петухе» человеку по имени Мамферд.

Неожиданно все стало совершенно ясно.

Не догадываясь о его мыслях, она продолжала:

– Он льстивое создание. Лэм и Туэкс его не любят.

Значит, Боулдер – тайный главарь контрабандистов, который незаметно подсовывал любой незаконный товар, какой только мог, в то время как Мамферд отправлял денежных покупателей на распродажу.

Арабелла прищурилась, глядя ему в лицо.

– Что такое? Ты как будто расстроен.

Прежде чем Люсьен успел ответить, до них донесся едкий запах.

– Что это? – спросила Арабелла. Послышалось потрескивание.

– Проклятие! – Люсьен обернулся и заметил слабый отблеск пламени. Кто-то напихал сена под дверь сарая и поджег его.

Он бросился к недавно отремонтированной двери и изо всех сил ударил ее ногой. Дверь не шелохнулась.

Огонь жадно охватил стены. Старые доски хрустели и трещали, пока пламя не рванулось выше, поверх дверной рамы.

За несколько минут одна стена оказалась полностью в огне. Дым клубился в небольшом помещении, разъедая глаза и легкие.

Кашляя, Люсьен схватил Арабеллу и потащил ее к задней стене сарая. Он похлопал рукой по стене, выискивая слабое место. Но, как и все строения в Роузмонте, она была сложена крепко, без единой щели.

Каждый вдох давался с трудом, воздух казался раскаленным. Словно злобные волшебники, языки пламени плясали на сухом дереве, прищелкивая и потрескивая. Белый густой дым вздымался вверх, его было видно даже в темноте сарая. Люсьен пригнул Арабеллу к полу, развязал шарф у себя на шее и намотал его ей на шею.

– Закрой им себе рот.

– Нет, – хрипло крикнула она. – Оставь его себе!

– Черт побери, Белла! Не будь дурой! Я могу...

С ревом, похожим на человеческий, вспыхнула соломенная крыша, на них посыпались искры. Арабелла закричала от ужаса. Люсьен был рад, что на ней бриджи, а не платье, в котором много ярдов ткани. Мысль о том, как пламя извивается вокруг ног Арабеллы, усилила его страх. Он притянул ее к себе и закрыл своим телом.

Она отталкивала его и силилась что-то сказать, но дым душил и не давал вымолвить ни слова. Люсьен проклинал свою судьбу, отсутствие времени, все и всех, кто решил удержать Арабеллу подальше от него. Но он все преодолеет. Так же, как раньше преодолевал все препятствия.

Глаза немилосердно жгло, горло горело. Он протянул руку и начал шарить по грязному полу, пытаясь найти что-нибудь, чем можно было бы пробить стену.

– Люсьен. – Хриплый голос Арабеллы пробился сквозь яростный треск огня. – Лопата.

– Что?

Она едва сумела выдавить из себя:

– Возьми лопату.

Ну конечно. Он наклонился, и его пальцы нащупали что-то холодное и твердое. Люсьен схватил лопату и вскочил на ноги. Он поднял ее над головой наподобие топора и стал изо всех сил колотить ею по стене.

Раздался звук ломающегося дерева, между тем как Люсьен снова и снова ударял лопатой по стене. Наконец в дереве появилось небольшое отверстие, в него хлынул дым. Люсьен отбросил лопату в сторону и принялся пинать ногой и раскачивать доску, пока пробоина не стала шире. Но все же она была недостаточно широка.

Люсьен, задыхаясь, сделал два шага назад. Потом, наклонив голову и стиснув зубы, он всем телом навалился на расшатанные доски. Боль пронзила плечо, стена затрещала, и в ней образовался пролом. Люсьен упал на благословенно холодную землю и некоторое время жадно хватал ртом морозный воздух, потом вскочил на ноги и бросился обратно в огонь.

Его остановили сильные руки. Перед глазами расплывшимся пятном показалось красное лицо Харлбрука.

– Спокойно, Уэксфорд! Вы наглотались дыма.

– Белла! – прохрипел Люсьен, вытирая слезящиеся глаза. – Я должен...

– Франкот уже пошел за ней.

Люсьен обернулся и увидел, как адвокат тащит Арабеллу через пролом. Франкот помог ей добраться туда, где сидел Люсьен, и осторожно посадил на разложенный плащ Харлбрука.

Она согнулась и ловила ртом воздух. Не обращая внимания на зрителей, Люсьен притянул ее к себе. Она вцепилась в его плечи, лицо ее было испачкано сажей, из красных, воспаленных глаз катились слезы.

Никогда он не видел более прекрасного зрелища. Он смахнул немного сажи с ее лица и наблюдал, как снег, тихо падая, очищает ее кожу, расчерченную черными полосами.

Харлбрук покачался на пятках, брови его были насуплены.

– Вам повезло, что Франкот услышал, как мисс Хадли звала на помощь.

Адвокат вздрогнул, лицо его побледнело.

– Я... я услышал ее крик, и я... О Боже! Это было ужасно. – Он упал на колени рядом с ней. – Я боялся... так боялся опоздать.

Харлбрук положил мясистую руку на плечо адвоката:

– Ну-ну. С ней все в порядке, вы же видите. Мистер Франкот кивнул, но в глазах у него стояли слезы. Когда чистый воздух промыл легкие Люсьена, он приподнялся на локте и взглянул на Арабеллу:

– Ты не ранена?

Она слабо улыбнулась, и между двумя тяжелыми вдохами ей удалось сказать:

– Только... моя гордость. Люсьен усмехнулся:

– Я, кажется, слышал, как она треснула. – Он встал, потом наклонился и помог встать ей, вздрогнув, когда неожиданная боль пронзила руку.

В глазах Арабеллы появилось беспокойство.

– Плечо?

– Я, кажется, простоял уйму времени на отвалившемся от нее куске рядом с тобой, дорогая.