Ротаариг лежал на неубранной оттоманке и бездумно смотрел в потолок, окрашенный алым закатом. Рука, свисающая с ложа, сжимала ручку разбитого кувшина. На полу под черепками растеклась лужа крепкого красного вина. Гоблин сглатывал, подавляя позывы к рвоте. В глазах стояли злые слезы.

Из приоткрытого окна подул прохладный ветер, разгоняя духоту и кисло-сладкий резкий винный запах. Ротаариг, как выкинутая на берег рыба, сделал несколько глубоких живительных глотков, и тошнота, наконец, отступила. Он хотел забыться, но ум его оставался кристально чист, и лишь желудок оказался слаб перед спиртным.

— Будьте вы прокляты, Рокотовы дети! И вы дети Хаоса — тоже! — выругался он. — Пусть вас пожрет Неназываемый! Ненавижу вас всех! Ненавижу вас всех! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

И он издал вой, жуткий, наполненный болью и смертной тоской. Перед взором стояло лицо Морены, с открытой белозубой улыбкой, смешинками в черных озорных глазах, обрамленное шелковыми нитями волос. Он закрыл лицо руками, расцарапывая себя когтями. Затем резко поднялся, едва не упав. Голова закружилась. Он зажмурил на несколько мгновений глаза, слизнул с когтей капельки крови и пошатываясь подошел к окну. В ушах стоял шум, в котором хриплым эхом все еще звучали слова Киршстифа.

— Девчонка не оправдала твоих надежд, Ротаариг. Она влюбилась по уши в этого игнациусовского выродка. Ты ей уже никто, Ротаариг. Но хуже всего то, что она не выполняет возложенного на нее. Я читаю сомнения и ее мыслях. Она готова отречься от Хаоса ради того, чтобы совокупляться с этим ублюдком. И почему он до сих пор не подчиняется Хаосу? Почему?! Мне плевать, что ты думаешь, что его сила важна для нас! Найдешь другого мага! Уничтожь их обоих! Разве я когда-то не приказывал тебе избавиться от мальчишки? Не смей на этот раз ослушаться меня!

Когти Ротаарига со скрежетом царапали каменный подоконник. Он увидел, как слуга Махазима в назначенное время выскользнул из ворот и направился к дому Аблиса.

— Если не ты сделаешь, это сделает Парч, — звучал эхом голос Киршстифа. — А ты будешь наказан... Наказан мной лично, когда я освобожусь...

Закат разливал все больше алого по небу.

— Я очень надеюсь, что доживу до этого момента, мой Повелитель! — процедил сквозь зубы Ротаариг. — Очень надеюсь!

Вновь накатила дурнота. Ротаариг на этот раз решил не противиться позывам. Согнулся в спазмах, и его вырвало на валявшееся на полу смятое покрывало. Ротаариг сплюнул кислую слюну, отер губы рукавом куртки и, выскользнув за ворота, поспешил нагнать слугу. Улучив удачный момент, когда тот проходил мимо сваленных на краю дороги мешков, а на улице не оказалось ни души, Ротаариг подпрыгнул, зажимая несчастному рот и заваливая на землю, другой рукой вонзил кинжал в живот, наслаждаясь чужой болью. Потом он поспешил прочь в район Храма Солнца, где схоронился неподалеку от святилища в возе сена. Пролетела ночь в тяжелых раздумьях. Утром площадь перед храмом наполнилась служителями, торопливо подготавливающимися к церемонии прощания. Сердце вновь отозвалось тяжелой давящей болью. Ротаарига замутило, по на этот раз уже от того, что тот два дня ничего не ел. Гоблин выбрался из воза, отряхнул соломинки с одежды и устроился в укромном уголке портика за колонной. Облизывая обветренные губы, он следил за тем, как посреди площади из хвороста сооружали «огненное ложе». Вскоре прибыла траурная повозка, и тело девушки, омытое ароматными маслами и одетое в белое, расшитое серебром платье, положили на хворост.

Плотным кольцом вокруг встали священнослужители, Махазим и еще несколько членов Городского Совета. В отдалении, у колонн противоположного портика храма, Ротаариг увидел Сторма. Внимательно осмотревшись, гоблин заметил несколько слуг Ратлиха, следящих за Стормом. Но сейчас Ротааригу было уже все равно, что его заметят. Тем не менее он осторожно двинулся к магу, чтобы не быть обнаруженным раньше времени. Он очень надеялся, что ищейкам Ратлиха не придет в голову препятствовать ему. Последний квадрат площади ему пришлось идти в открытую. Сторм тем временем то ли делал вид, что не замечает гоблина, то ли, забывшись, смотрел на мертвую. Ротаариг встал рядом, развернувшись в сторону ложа.

— Тебе рыжий шел больше, — негромко заметил Сторм, так и не удостоив гоблина взглядом.

— Сам знаешь — обстоятельства.

— Мило, что ты пришел с ней попрощаться, Ротаариг.

— И ты, принц Рэймар.

— Занятно, что нас так вот заочно познакомили друг с другом.

— О да, она любила поболтать о тебе, о том, как вы кувыркались в постели...

Сторм покосился на него, смерил гоблина взглядом.

— Не слишком уместно сейчас об этом говорить. Зачем пришел?

— Да так... Думаю, спас ли я вчера снова твою благородную шкуру или нет, когда выпустил слуге Махазима кишки. Впрочем, если Один не тронул тебя однажды, может, он не тронул бы и на этот раз. Хотя... Скажи, ты бы вступился за нее перед богом?

Сторм развернулся к нему. В его глазах словно вздыбились гневные волны штормового моря.

— Убийца!

— Нет, это ты погубил ее! — прошипел в ответ Ротаариг. — Ты попытался переманить ее на сторону Ордена! А тебе не пришло в голову, что такое не прощают и за это ей придется заплатить жизнью?

— Ты еще больший глупец, если подложил ее под меня. Я — не Игнациус. Я не позволю ни одной женщине, даже любимой, манипулировать собой.

Ротаариг так скрежетнул зубами, что Сторма невольно передернуло. Его рука легла на гоблинову шею, сдавила.

— С каким бы удовольствием удушил бы и тебя, и Ратлиха!

— А его-то за что? — прохрипел Ротаариг.

— За компанию.

— Верни трон и наведи порядок в Тартессе, если что не нравится. — Ротаариг попытался засмеяться, но из горла вырвалось только бульканье.

— Заткнись.

Сторм внезапно ослабил хватку и кивнул в сторону «огненного ложа». Главный священнослужитель поднес горящий факел к хворосту. Он, умасленный, вспыхнул мгновенно, скрыв в пламени хрупкую фигурку в белом. Круг провожающих отпрянул от огненных языков.

— Я любил ее, — прошептал Ротаариг. — Но я... не смог отдать за нее свою жизнь. А ты, принц?

— А я этого уже не узнаю. Может, тебе не стоило выпускать кишки тому слуге?

— Может, и не стоило... но ты мне нужен, принц Рэймар...

— Да неужели?

— Мне очень, очень надо освободить повелителя Киршстифа. Кажется, он тебе тоже что-то должен?

— Какое заманчивое предложение. Только какой от меня толк в этом деле?

— Скоро поймешь. Когда на Атлантиде случилась катастрофа, я успел захватить пару очень важных книг — дневник твоего отца и книгу, в которой есть чертежи и описание одной магической машины, — гоблин извлек из-за пазухи две древние книги — одну небольшую, а вторую — огромный том, каким-то удивительным образом поместившийся под гоблинской курткой. Ротаариг протянул книги Сторму. — А еще у меня есть толковая книга, как открывать порталы в Междумирье и путешествовать по мирам. Твой отец мог отворять порталы. И ты тоже сможешь.