— А мы с наставником так без огней и пойдем? — раздался несмелый голос Барата. — Я же ничего не вижу.

— Пойдем, — раздался голос гиганта. — И молча.

Но молча не получилось. Для Туммы я пылал как горящее дерево в ночи и он без труда мог идти за мной следом. А наставнику и Барату он обещал «подсветить путь», и велел спутникам положить ладонь ему на плечо. Стоило Остаху прикоснуться к Тумме, как он отдернул руку и заголосил:

— Отец Глубин и все его рачьи дети!!!

— Тихо ты, дядька! — шикнул я на наставника. — Чего переполошился?

Дядька тряс рукой, словно обжегшись. Он не видел ничего и сослепу шарил кругом. Тумма взял Остаха за запястье и положил ладонь обратно, себе на плечо. Дядька тут же «прозрел» и первым делом увидел, как я с веселым видом беззастенчиво его разглядываю. Это мигом отрезвило наставника.

— Прикрой буркала-то, Оли, — нахмурился Остах. — Топай давай.

Йолташ

Жрец нагнулся над пареньком и занес кинжал. Веки патлатого еще раз дрогнули и глаза открылись. Йолташу показалось, что паренек смотрит прямо на него и вот-вот вновь скажет «Хо!», как в тот раз, когда он предупредил его.

«Мое место не здесь», — с тоской прошептал Йолташ и оттолкнулся от стены.

— Хо! — закричал он, выскакивая во дворик. Кривой кинжал замер, бликуя на солнце. Горец пнул голову сидящего, который разворачивался к нему, и подскочил к плите. Жрец умело ударил кривым кинжалом сверху вниз, метя в ключицу, но Йолташ встретил его замотанным цепью предплечьем и ткнул урода под подбородок. Схватив жертву, он пнул в лицо еще одного, постаравшись попасть в отрезанный нос. Горец юркнул в пролом в стене, встретил ударом в переносицу самого шустрого, что метнулся следом, и выдернул из рук легкий топорик на короткой ручке.

Забежав в узилище, горец захлопнул дверь и едва успел накинуть засов прежде, чем она задрожала от ударов. Бережно положив спасенного на пол, он кинул топорик подбежавшему белоголовому. Тот ловко поймал его.

— Бей без замаха, не раскрывайся, — велел Йолташ. — Углом лезвия в лицо.

— Ага, — сжал рукоятку белоголовый, — в рыло.

Йолташ махнул рукой, подзывая остальных и принялся выламывать брусчатку из-под ног. Дверь по-прежнему содрогалась от ударов, но добрый засов и крепкие петли держались.

— Хватайте камни, — велел Йолташ. Белоголовый с топориком подбежал ближе, помогая курочить брусчатку, орудуя лезвием. Старый серый раствор крошился и выпадал кусками — брусчатка сама вываливалась под ноги. — Без толку камни не швырять. Хватайте тряпки, заматывайте в них камни. Усекли?

— Ага, как кистенем! — закричал мальчишка с фингалом под глазом и выхватил из кучи самый большой камень. Йолташ содрал одеяние тюремщика и швырнул парням. Те мигом разодрали полосы на части. Вскоре в тонких руках покачивались наскоро сделанные кистени. Хотя, какие это кистени — так, курам на смех!

— Сами видели, замотанные кольчуг не носят. Орудие у вас одного удара: раскрутили — и в лоб. Если сбили из вас кого — падайте наземь и по ступням молотите.

— А если враги упадут — то в рыло! — вновь добавил белоголовый.

Патлатый завозился в сторонке. Все замолчали и обернулись. Спасенный протягивал руку, шлепая сухими губами, и тыкал пальцем в кучу выломанной брусчатки. Для себя булыжник просил?

— Хо! — сказал он посреди грома ударов, сыплющихся на дверь, и рассмеялся. За ним засмеялись остальные.

Вдруг раздался тяжелый удар и дверь подпрыгнула. Видать, притащили что-то тяжелое: бревно или каменюку.

— Сейчас начнется! — крикнул Йолташ после второго удара, когда звякнули петли и из проема брызнуло щепой.

Олтер

Отметки на стенах послушно привели к месту недавней стычки, где мы оставили Йолташ. Остах придерживал Тумму за плечо, боясь вновь оказаться в темноте. Дядька косился на связку факелов, но огонь так и не зажег.

Мертвых тел на поле сражения не нашлось, и Барат заметно приободрился. Неужели он и в самом деле думал, что замотанные пристукнут Йолташа и оставят здесь бездыханное тело? Нет, слуги Безносого — ребята изощренные и так просто от них не отделаться. Это я нутром чуял. Меж тем Тумма обнаружил еще одну отравленную стрелу у каменного выступа.

— И что теперь? — спросил я. Белые черточки-указатели вели к залу-казарме и теперь они нам не помощники. Как узнать, куда утащили беднягу Йолташа?

— Дальше иди, — ответил Тумма.

— Куда? — не понял я.

— Куда ведут ноги, — пожал плечами великан. — Пламя дваждырожденного подскажет.

Вот, значит, как Тумма решил меня обучать! Я же в этом бесконечном лабиринте всех в такие дали уведу! Вовек не выберемся! Я задохнулся от возмущения, но невозмутимый Тумма добавил.

— Помни про оунманастри. Гляди на уголек…

— Кайхур? — пробормотал я и почесал за ухом щенка. Перестроившись на внутреннее зрение, я и вправду увидел в нем маленький уголек, из которого то и дело выглядывали слабые синие язычки пламени. Мой огонь тут же качнулся к нему, и я испуганно отдернул руку, совсем как Остах недавно.

— Это твой оунманастри, — пояснил гигант и свел ладони вместе. — Он делится с тобой. Его огонь — твой огонь. Его ранят — ты вылечишь. Помнишь, как после драки с Кроумом?

Я припомнил события недавних дней. Когда стражник со всей дури швырнул щенка о стену, я был уверен, что без переломов не обошлось. А Кайхур отоспался ночку у меня под боком — и ковылял с утра, переваливаясь с лапы на лапу. А после второй ночи бегал, как раньше.

— А наоборот? — раздался голос Остаха. — Не приведи Отец Глубин — с Оли что случится — Кайхур поможет?

— Поможет, — уверенно кивнул Тумма. — Но не так сильно. Оли — большой, оунманастри — маленький.

— Ты чего испугался-то, Оли? — не утерпел Барат. — Чего дернулся как клибб от солнца?

— Запахи. Как Кайхура погладил — так все камни вокруг запахли… — я покачал головой. И как объяснить? Я и без того только что открыл целый океан ароматов. Но запахи Кайхура иные: они рассказывали, подсказывали, подталкивали. По ним можно было читать, как по буквам в раскрытой книге.

— И чем пахнут камни? — осторожно спросил Барат.

— Уродами замотанными пахнул, — я пнул булыжник. — Потеют они в своих тряпках… И не моются толком. И травами какими-то от них несет, — сбивчиво пояснил я. — Плохо пахнет, в общем.

Мы двинулись дальше — чего без толку языками молотить? Кайхур норовил вырваться вперед. Маленький хитрец давно понял, кого мы ищем, но Тумма придерживал щенка. И правильно делал. Я сам! Сам должен научиться владеть новым оружием и новым даром.

Идти следом за вонючками оказалось удивительно просто; главное — правильно настроиться на нужный запах вначале пути и не отвлекаться по пустякам. Замотанные привели нас к знакомому подземному залу. Остах и Барат неровно задышали, когда вдалеке показался свет, зажженный наставником еще вчера. Задерживаться не стали — я уверенно пересек казарму, пройдя сквозь строй столов и лавок и миновав маслохранилище. За первым резервуаром обнаружился еще один, а потом показались странные открытые продолговатые повозки, стоящие в ряд. Увиденное заинтересовало, и я подошел ближе. Повозки, наполненные доверху непонятными железяками странной формы, стояли сцепленные, друг за другом.