— Итак, твой преследователь вернулся. Надеюсь, он сожалеет, что заставил тебя так волноваться. У него все в порядке? — спросила Зара, сделав глоток своего напитка.

— Да, — Я наклоняюсь ближе к ней, чтобы прошептать ей на ухо. — Мы спали вместе прошлой ночью.

Она поперхнулась своим соком.

— Я знаю, что ты собираешься сказать, что я не знаю его. Но ты ошибаешься — Я поднимаю свой бокал в сторону людей, собравшихся перед сценой, установленной на другой стороне лужайки. — Посмотри на них. Лучшие представители нашей Семьи. Я знаю большинство из них с тех пор, как мы были детьми. Многие приходят к нам домой, обедают с нами за одним столом. Я знаю, чем они занимаются, в какие школы ходили, как зовут их детей и домашних животных, и знаю, с кем они изменяют своим супругам. Вся эта информация, все годы, что я их знаю, и я не уверена, что кому-то из них я действительно нравлюсь. Или тех, кто может воткнуть нож мне в спину, если ситуация сложится в их пользу. Так что толку от того, что я знаю все это?

— Ты даже не знаешь, как зовут этого парня, Нера.

— Не знаю. И мне это и не нужно, — Я поворачиваюсь к ней лицом. — Ты слышала, что Альвино и его людей уничтожили?

— Да.

— Я была там. Альвино приказал одному из своих головорезов схватить меня и отвезти в какую-то захудалую церковь.

Лицо сестры бледнеет.

— Мой демон пришел за мной. Он вынес меня на руках, пока на нас сыпались пули. Вот почему я была так расстроена в пятницу вечером. Он спас меня, но я понятия не имела, выбрался ли он сам. Он принял пулю на себя ради меня, Зара, — Я встречаю ее взгляд. — Я влюблена в него. А после этой вечеринки я скажу папе, что не позволю ему выдать меня замуж. Никогда.

Зара хватает меня за руку и сжимает ее, на ее лице написаны страх и шок. Сжимаю его в ответ и улыбаюсь.

— Знаю. Однажды ты поймешь. Ты встретишь мужчину, который заставит твое сердце биться в два раза быстрее. С которым ты почувствуешь, что мир не вращается, если его не будет рядом с тобой. Это страшно и прекрасно одновременно. — Я легонько целую ее щеку. — Тебе пора домой. Я поговорю с папой и попрошу его больше не таскать тебя на такие мероприятия. А потом я скажу ему, что предпочла Семье кого-то другого.

Я наблюдаю за сестрой, когда она забегает в дом, вероятно, в поисках телохранителя, который отвезет ее домой, затем разворачиваюсь и направляюсь к Дании, которая стоит среди группы наших друзей возле сцены. Гирлянды, похожие на те, что висят над столами, но с лампочками поменьше, украшают дерево сразу за платформой, делая всю обстановку похожей на свадебное торжество. В каком-то смысле так оно и есть, учитывая объявление, которое сделает мой отец. Он заключил сделку с Эфизио, новым лидером Каморры. И он объявит об этом сегодня вечером.

Но меня беспокоит, как воспримут остальные члены семьи новость о нашем сотрудничестве с Каморрой, и я пыталась убедить отца пока не говорить об этом и постараться расплатиться с ними до ежегодного собрания, но он не стал слушать.

Мой отец с широкой улыбкой на лице и фужером шампанского в руке поднимается по ступенькам на сцену. Все вокруг начинают хлопать. Нунцио Веронезе всегда обладал природной харизмой, которая позволяла ему убеждать людей делать то, что в противном случае потребовало бы угроз. Если кому-то и удастся провернуть это дело так, чтобы все не переросло в гражданскую войну, так это моему отцу.

С нетерпением ожидая его выступления, ближний круг дона собирается вокруг сцены. Все капо, то есть все, кроме Батисты Леоне. Он остается стоять в стороне, у столика с напитками. Это на него не похоже. Обычно он старается быть как можно ближе к моему отцу. Судя по всему, босс пребывает в хорошем настроении, но продолжает возиться со своим бокалом и окидывать взглядом собравшихся гостей.

Кто-то из толпы выкрикивает непристойную шутку, и мой отец смеется, бросая одну в ответ. Да, он все еще умеет улыбаться, но теперь его улыбки, кажется, предназначены только для семьи. Он начинает свою речь с воспоминаний о забавной истории из своей юности, и люди впитывают ее с широкими глазами. Я наблюдаю за тем, как он развлекает толпу, а сама играю концом красного шарфа, который завязала вокруг своего хвостика.

После того как мой демон ушел сегодня утром, я почувствовала знакомое уныние, которое приходит с каждым его отъездом. Но на этот раз мое сердце не болело так сильно, потому что я знала, что он вернется ко мне, как только закончит дела. Он обещал вернуться ко мне, и когда он это сделает, мы сможем начать все сначала.

Я поднимаю свой бокал, пряча улыбку за ободком бокала. Может быть, я даже подам ему руку, когда он в следующий раз войдет в мою дверь, и представлюсь должным образом. И он наконец-то скажет мне свое имя. Но он всегда будет моим демоном.

Запах плесени проникает в мои ноздри, когда я ступаю на мрачный чердак. Испуганная стая птиц поднимается в воздух и устремляется к отверстию в крыше. Эта крыша — просто катастрофа, с множеством отсутствующих черепиц и обломков внешнего слоя, поэтому, пока птицы лихорадочно пробираются наружу, я не удивляюсь тому, что через отверстия сыплется еще больше мусора и кусков разбитой черепицы. Деревянные половицы скрипят под моими подошвами, когда я иду к разбитому окну, оставляя следы пыли и грязи за несколько лет. Весь дом превратился в руины, а лужайка так заросла сорняками, что мне потребовалось десять минут, чтобы найти заднюю дверь. Я приседаю возле окна и ставлю свой большой прямоугольный чемодан на прогнивший пол, отчего в воздух вокруг меня поднимается еще одно облако пыли.

Чтобы повысить точность выстрела при стрельбе из снайперской винтовки, лучше всего занять устойчивое положение на земле и использовать крепление для сошек в качестве рычага. К сожалению, это не вариант, поэтому приходится импровизировать. Я опускаю левую ногу сошки и упираю ложе винтовки в оконную раму. Ухватившись левой рукой за ножку и раму, чтобы поддержать оружие, я преодолеваю пронзительную боль в раненой руке и встаю на позицию для стрельбы.

Тонна голых лампочек, разбросанных по лужайке сада,