Гранин закрыл ноутбук и привлек ее к себе.

– Так какие у нас совместные планы на сегодня?

Лана поцеловала Гранина в макушку и села рядом.

– Будем отдыхать. В обед я съезжу домой, возьму пару костюмов.

Гранин обнял Лану и вдохнул запах ее волос.

– Я поеду с тобой.

– Это лишнее.

– Я буду ждать тебя в машине. Я боюсь, что ты не вернешься обратно, – прошептала Лана и уткнулась ему в грудь. – Вдруг жена тебя уговорит остаться, придумает страшную историю, а ты, мой рыцарь, станешь ее спасать, – капризно проговорила Лана.

– Меня некому уговаривать. Мария с Елкой уехали в Заозерск.

– Тогда я помогу тебе собрать вещи, – обрадовалась Лана. – Я хочу посмотреть, как ты жил в прошлой жизни.

Последние слова она прошептала Гранину прямо в ухо. От ее дыхания он почувствовал прилив сил и нехотя согласился. Потом подхватил ее на руки и понес обратно в спальню.

* * *

В автобусе Елка нагрубила водителю, отвечая на его замечания, вдобавок ко всему зацепила ногой распластанную на полу сумку, и тогда на нее накинулась ворчливая тетка. Всю дорогу до города она просидела у окна, молча глотая слезы. Ее счастливая жизнь вместе со счастливым детством в один момент рассыпалась на мелкие осколки. И виной трагедии была мать. Почему она как курица квохтала все это время возле отца, обманывая себя и ее, Елку? «Как можно улыбаться и готовить рыбу, зная, что он спит с другой женщиной? – недоумевала Елка. – В голове не укладывается. А сама? Тоже хороша. Надо было не Новый год организовывать, а серьезно поговорить с отцом и сказать прямо, что видела его с девицей. Пусть бы о своей любви мне тогда сам все рассказал».

Елка тихонько заплакала и отвернулась к окну. В груди образовалась безразличная пустота. Даже жить перехотелось. «Да и как жить после предательства? И с кем жить? – задала себе вопрос Елка. – Видеть их не хочу. Предатели».

Из автобуса она вышла на первой остановке при въезде в город. И опять зацепилась за чужую сумку и с досады пнула ее ногой. Вслед полетела неразборчивая брань. Занятая своими невеселыми мыслями, она, не обращая внимания на сердитую тетку, стала продвигаться по салону автобуса к выходу.

Возвращаться в пустую квартиру не хотелось, и она медленно побрела в центр города.

Домой она вернулась во второй половине дня, порядком подустав и проголодавшись. Не вызывая лифт, она поднялась к себе на этаж и обомлела – дверь квартиры была не заперта. Из приоткрытой двери долетел женский смех, и она перестала понимать, что происходит. Смех был неприятный, словно женщина силой выдавливала его из себя. На цыпочках, чтобы не шуметь, Елка прошла в квартиру и остановилась как вкопанная.

Гранин спешно складывал костюмы в синий чемодан. Чемодан они покупали все вместе. Маша хотела, чтобы он был вместительный, Елка – чтобы обязательно на четырех колесах. Количество колесиков его насмешило. Какая разница, сколько колесиков, чемодан возить будет только он.

Теперь чемодан лежал на постели, и Гранин старался побыстрее сложить в него вещи. От этой спешки ему самому стало противно. И еще этот неуместный смех Ланы. Он пожалел, что пошел у нее на поводу и взял ее с собой. Не надо было при Лане звонить Маше, а следовательно, и говорить, что жена с дочерью уехали на выходные из города. Тогда он приехал бы один, собрал бы необходимые вещи, сварил кофе, посидел в одиночестве на кухне и вернулся к Лане. Получилось как-то неправильно. Присутствие любовницы в его квартире было не только неверно, а даже омерзительно. Он вдруг подумал, как бы это выглядело, если бы Мария привела в их квартиру другого мужчину.

– Лана, подожди меня в машине. Я быстро соберусь и спущусь.

– Нет. Я не оставлю тебя здесь ни на минуту.

Лана капризно поджала губы.

– Отец, что делает в нашей квартире эта шлюха?

Гранин от неожиданности уронил свитер.

– Я – будущая жена твоего отца, – спокойно ответила Лана. – А ты – Елка?

– Отец, я еще раз спрашиваю, что здесь делает эта шлюха?

– Елка, ты неправильно все поняла. – Лицо Гранина пошло пятнами. – Я звонил, мать сказала, что вы уехали в Заозерск.

Гранин оправился от неожиданности, голос зазвучал более уверенно, так, словно ничего из ряда вон выходящего не случилось.

– И это повод приводить домой шлюх? Раньше ты не опускался до такой низости.

– Максим, я подожду тебя на улице. Только не задерживайся, – напомнила Лана о себе и вышла из спальни.

Гранин сел на кровать.

– Елка, мне надо было поговорить с тобой с самого начала, но я боялся, что ты меня не поймешь.

– О чем поговорить? Ты променял нас с мамой на эту… Отец, да на ней клейма негде ставить, или ты ослеп?!

– Прекрати! Тебе никто не давал права оскорблять человека, которого ты не знаешь, – повысил голос Гранин.

– А ты ударь меня! За оскорбление этой… женщины.

Елка подошла вплотную к Гранину, и ему пришлось встать с постели.

– Елка, прекрати! У нас… У меня не сложилось с матерью, но ты моя дочь.

– Поэтому ты и привел ее для знакомства? – зло засмеялась Елка. – Я ненавижу тебя! Слышишь?! И не смей меня называть дочерью!

Елка выбежала из квартиры, хлопнув входной дверью. Гранин со злостью толкнул чемодан. Тот съехал на край постели, не удержался и упал. Вещи, собранные на скорую руку, вывалились на пол.

То, что произошло, могло случиться с кем угодно, но только не с ним. Тридцатилетней семейной жизни как и не было. Гранин сгреб одежду, бросил ее обратно и закрыл чемодан. В квартире стало душно, и наряду с тонким ароматом Ланиных духов Гранин уловил ощутимый запах безнадежности и ненужности.

Он похлопал себя по карманам, проверяя, не выпали ли в суматохе ключи и, убедившись, что они на месте, вышел из квартиры.

После первой ночи, вернее, после первого совместного вечера, Лана вложила ему в руку ключ от квартиры. Он правильно понял жест. Он у нее единственный мужчина. Он может приходить к ней в любое время. Она ждет только его. С этого момента ее дом – его убежище. Он все это прочитал в глазах Ланы и опустил ключ в свой карман.

Он так ни разу и не воспользовался этим ключом, только по привычке перекладывал его из одного пиджака в другой.

Обычно он звонил в дверь, и Лана возникала на пороге. Она его ждала. Маша его тоже всегда ждала, но совершенно по-другому. Наскоро поцеловав в щеку, спрашивала о его делах и, не дождавшись ответа, начинала рассказывать о Елке или подробно излагала свои музейные новости.

С Ланой все было иначе. Стоя у порога, она начинала зябко кутаться в халат, и тогда ее стройная нога попадала в разрез, и он уже ни о чем не мог больше думать, кроме этой стройной ноги. Он готов был заняться любовью прямо в коридоре, но она считала, что для этого занятия есть спальня и широкая кровать.