что у меня достаточно средств, чтобы перестроить дом десять раз.

Ее пристальный взгляд мог бы быть неприятным, но учитывая, что она спрашивает о моем доме, а не о Фрэнки, я не беспокоюсь.

— Коррупция глубока.

— Проверь мои счета. Ты увидишь, что все честно. Я даже открою свои личные финансы снова, чтобы ты убедилась, что мне нечего скрывать.

— Ты мог бы что-то скрыть.

— Меня расследуют?

— Тебе это не нравится?

Если они начнут копать, легко найдут, что я в отношениях с боссом мафии. Ну, думаю, что в отношениях. Не знаю, что у нас.

— Все, что нужно, дай знать. Я с радостью предоставлю документы, счета, что угодно.

Эмма что-то пишет, затем закрывает блокнот прежде, чем я успеваю увидеть.

— Спасибо, мистер Миллер. Уверена, мы скоро снова поговорим.

Да, именно об этом я и беспокоюсь.

— Как прошел день, дорогой? — Фрэнки ждет у двери с напитком для меня.

Я оглядываю ее с ног до головы и морщу лоб.

— Вот уж чего я не ожидал увидеть.

Я протягиваю руку, чтобы взять напиток.

— Ты уверен, что он не отравлен? — Черты ее лица темнеют, и какая-то часть меня начинает беспокоиться. Она залпом выпивает напиток и ухмыляется. — Нет, и это не для тебя.

— Я должен был догадаться, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Значит, ты хочешь, чтобы покорная домохозяйка ждала тебя, когда ты вернешься с работы. Хочешь, чтобы тебе еще и ноги помассировали? — ее голос до жути спокоен.

— Если ты предлагаешь.

— Пф-ф. — Она поворачивается и направляется в столовую. — Ты должен сделать массаж ног мне. — И, как чертовски возбужденный подросток, я следую за ней. — Я ждала тебя, чтобы мы могли поужинать вместе. — Она смотрит в сторону кухни. — Майя, мы готовы. — Я сажусь за стол и ослабляю галстук. — Ты в порядке?

— Я в порядке.

— Хмм… — Фрэнки смотрит на меня. — Что происходит?

— Работа, вот и все.

— Кого мне нужно убить? — Она встает, и я понимаю, что она абсолютно серьезна.

— Боже, Фрэнки. Никого. Не волнуйся об этом.

— Тогда кого подкупить?

— О чем мы говорим? — спрашивает брат Фрэнки, выдвигая стул и оглядываясь через плечо. — Елена, ужин. — Он ждет, пока она сядет, а затем пододвигает ей стул. — Кого нужно подкупить?

— Никого, — говорю я, пощипывая переносицу.

Елена покорно садится за стол, ее длинные волосы падают на лицо, как барьер.

— Он также не позволяет мне никого убивать.

Я отмахнулся, уставившись в угол потолка. В какой альтернативной вселенной я оказался? Разговоры о том, чтобы убивать людей и подкупать их, — это ненормально.

— Никого не нужно убивать, и никого не нужно подкупать.

— Поверь мне, есть много людей, которых нужно убить, — говорит Фрэнки. — Я могу перечислить…

— Я этого не слышу.

— А что, ты глухой? — спрашивает Роум и ухмыляется. — Она сказала, что…

— Я понял, — говорю, поднимая руку, чтобы остановить его.

— У политика девственные уши, — насмехается Фрэнки.

Елена хихикает, а когда мы обращаем на нее внимание, ее щеки краснеют, глаза расширяются, и она опускает голову.

— Простите, — шепчет Елена.

— У нее есть чувство юмора, — говорит Фрэнки. — Приятно слышать.

Елена смотрит на Фрэнки из-под ресниц и позволяет себе крошечную улыбку на губах, прежде чем снова опустить голову.

Я бы хотел узнать, почему она такая кроткая и кто она вообще такая.

В столовую входит Майя с двумя большими тарелками еды.

— Свиная лопатка, приготовленная на медленном огне, с тушеными бобами. И красное песто с ньокками. — Она ставит их ближе к Фрэнки и выходит, возвращаясь с большой стеклянной чашей. — Салат.

Один только салат выглядит потрясающе, но эта свинина… Я мог бы к этому привыкнуть.

Фрэнки сначала накладывает себе, затем толкает блюда и чашу к Елене. Ее испуганный взгляд мечется по столу, пока она ждет.

— Ешь, Елена, — говорит Фрэнки.

— Но… — Елена глотает и опускает плечи. — Я должна быть последней, кто берет еду.

— В этом доме сначала обслуживают женщин, — говорит Роум. Елена явно сбита с толку.

— Но ты Дон, ты накладываешь еду первой, затем мужчины, а потом я беру то, что осталось.

Ее высказывание нервирует. У меня мурашки по коже от осознания того, что именно так ее воспитали. Быть не более чем пустым местом. Кто, черт возьми, ее родители?

— В нашем доме женщины обслуживаются в первую очередь, — окончательно повторяет Фрэнки слова своего брата.

Елена сглатывает и еще раз обводит взглядом стол, прежде чем потянуться за свининой.

— Спасибо. — Она кладет небольшое количество на свою тарелку и смотрит на Фрэнки в поисках одобрения.

— Ради Бога, — ворчит Фрэнки. Она отодвигает стул, направляется к месту, где сидит Елена, и накладывает ей на тарелку огромное количество еды, а затем добавляет салат и ньокки. К тому времени, как Фрэнки заканчивает, тарелка Елены оказывается полной. — Тебе нужно поесть.

Увеличенные глаза Елены чуть не выскакивают из головы.

— Вы уверены, Дон ДеЛука?

— Я Фрэнки, и да, я уверена. — Фрэнки снова садится и начинает есть, пока мы с братом накладываем себе еду.

— Спасибо. — Елена берет вилку и начинает есть.

В столовую входит Майя и наливает каждому из нас вино, но Роум забирает бокал Елены.

— Никакого алкоголя для Елены, Майя. Пожалуйста, принесите ей содовую или воду.

— Конечно, сэр. Простите, я не подумала. — Она улыбается Елене, которая отвечает ей взаимностью.

Брат Фрэнки очень опекает Елену. Интересно, почему? Ребенок явно не его, так почему он ее защищает?

— Твой отец находится к северу от нашей границы. Как ты сюда попала? — спрашивает Фрэнки.

Елена ерзает на стуле. Она действительно не хочет говорить об этом.

— Я ехала автостопом.

— Что ты делала? — спрашивает Роум. — Ты хоть понимаешь, насколько это опасно?