– Я научил их цивилизованности! – ударил себя в грудь Рафаил. – Можете смело выходить, тут вам ничего не угрожает!

– И обижены потому, что я увез тебя, – усмехнулся Бонгани. – А теперь – привез. Ладно, посмотрим, что больше их обидело!

Туземцы окружили вертолет широким кольцом, копья смотрели в небо, показывая отсутствие агрессивных намерений. Киру смутило, что вокруг были только сурового вида, голые по пояс мужчины. У многих на лбах или торсе вытатуированы рога. Женщин и детей в толпе почему-то не было. Может быть поэтому «леопарды» приготовили оружие, Кира слышала вокруг резкое пощёлкивание выключаемых предохранителей, из чего сделала вывод, что внешнее миролюбие может быть обманчивым.

Лопасти перестали вращаться, в разогретый фюзеляж повеяло влажным воздухом джунглей. Вначале наружу выпрыгнули «леопарды», потом по небольшой трубчатой лесенке спустились гражданские участники экспедиции. Было тихо. Стоящие вокруг туземцы расступились и знаками предложили идти к центру площади, где на высоком постаменте стояла искусно вырезанная из дерева фигура: мускулистый человеческий торс, ноги с копытами и бычья голова с рогами…

– Великий Буру! – пояснил Рафаил и поклонился идолу. Туземцы встретили этот жест одобрительным гудением. И бывший жрец первым двинулся вперед. За ним пошли остальные.

По живому коридору экспедиция прошла к подножию статуи, где их, в торжественных и величавых позах, ждали двое туземцев в одеяниях из бычьих шкур и с прикрепленными к головам рогами. Это явно были руководители племени, и они символизировали дух Великого Буру. Тот, кто постарше, одет в черную шкуру, рога тоже черные, на шее – ожерелье из зубов. Кира вначале понадеялась, – что коровьих, но по размеру они больше походили на человеческие. Испещренное глубокими морщинами лицо раскрашено линиями и точками черной краски, но стоял он на расстеленной белой шкуре, опирался на копье, а на поясе висел остроносый, грубо выкованный кинжал длиной в две человеческие ладони. Седые волосы на ногах выдавали преклонный возраст.

Рядом стоял туземец, закутанный в белую шкуру, лицо закрывала разукрашенная маска быка. Он был обвешан амулетами, держал в руке посох с изогнутым затейливой спиралью навершием и острием, упирающимся в землю. С пояса, наподобие юбки, свисали ниже колен разноцветные бычьи хвосты. Ноги его стояли на черной шкуре.

– Слева вождь, справа жрец, – объявил опытный Рафаил, сразу определив – кто есть кто.

За спиной у руководителей выстроилась шеренга до зубов вооруженных воинов – с копьями, луками, стрелами, дубинами, щитами и грубо выкованными длинными кинжалами. Если проводить сравнения, то они напоминали «черных леопардов» в тяжелом снаряжении. Конечно, на несравнимо низком уровне.

Бонгани, отстранив Рафаила, остановился метрах в десяти от олицетворений Великого Буру. По его знаку двое «леопардов» вышли вперёд, опустили на землю армейские брезентовые мешки, расстегнули, и оттуда показались мотки толстой верёвки, горлышки бутылок, обёрнутых тканью и туго связанных между собой, зубья нескольких пил, упаковка зажигалок.

Ннамди произнёс витиеватую фразу на местном наречии – очевидно, приглашая вождя племени принять подарки. Вождь не двинулся с места и никак не отреагировал – ни словом, ни жестом.

– Насколько могу судить, это нехороший знак, – тихо сказал Жак, обращаясь к Кире. – Если закрутится карусель – беги в вертолет и не стесняйся стрелять во всех, кто станет на дороге!

– Скажи им, что мы пришли с миром, – обратился Бонгани к Ннамди.

– Моя сказать.

– Тогда добавь, что нас послал Большой Правитель Борсханы, он предлагает племени буру вечный мир и обещает много даров.

Ннамди перевёл.

Вождь выслушал бесстрастно и произнёс в ответ короткую фразу, судя по тону, не содержавшую какого-либо энтузиазма.

– Чего вы хотеть? – перевёл Ннамди.

– Проверить воду в реке и землю вокруг. Нет ли болезней.

Ннамди принялся объяснять цель экспедиции руководителям племени. Рафаил внимательно слушал. Он хорошо знал язык буру, но Бонгани не доверил ему вести переговоры. Дело это важное и ответственное, мало ли, как он напереводит…

Кира уже знала от Жака историю Рафаила: что он много лет прожил в этом самом племени, даже умудрился стать жрецом и вернулся на родину только после того, как его нашёл и забрал отсюда Бонгани. Сложно было сказать, сколько лет хозяевам – возраст туземцев поддавался лишь самому приблизительному вычислению. Но вождь выглядел довольно старым. Как бы то ни было, оба они – и вождь, и жрец – скорей всего жили в племени бок о бок с Рафаилом. Неужели морщины, добавившиеся на его лице за семь минувших лет, и поредевшая шевелюра сделали его настолько неузнаваемым для них? Или дело всё-таки в другом? И прав был Бонгани, когда говорил, что у дикарей очень короткая память?

Выслушав переводчика, вождь вдруг разразился длинной тирадой и даже принялся оживлённо жестикулировать. Дождавшись, когда вождь договорит, Ннамди начал переводить.

– Много лун тому назад на такой железной птице прилетать плохие люди. Они дарить огненная вода. Огненная вода приносить дурман. Плохие люди забирать жрец. Жрец быть великий, приносить буру удачу.

Как только Ннамди замолчал, заговорил жрец в маске быка. Голос его звучал гулко и невнятно.

– Джунгли не любить, когда у них что-то отбирать чужие, – перевёл Ннамди. – Джунгли карать.

Жрец притопнул ногой и вдруг плюнул в сторону разложенных перед ним армейских мешков. Вождь поднял копье. В тот же момент воины загудели, не размыкая губ и постукивая древками копий в землю, принялись окружать пришельцев.

– Дерьмо! – вскрикнул Траоле. – Гранаты к бою!

Стволы автоматов в упор глянули на воинственных туземцев, в руках «леопардов» появились гранаты. Вот-вот начнется кровавая бойня.

– Огонь? – вопросительно глянул лейтенант Бараса, но Бонгани покачал головой.

– Нет. Попробуем договориться миром.

Кира оглянулась. Бежать к вертолету было сложно – кольцо туземцев сомкнулось метрах в пяти за их спинами. И вряд ли сквозь него она бы смогла прорваться… Кира все же вынула пистолет. Сердце бешено колотилось. «Леопарды» были готовы к бою и целились в головы приближающихся воинов. Но те, судя по поведению, были готовы умереть. Дело шло к трагической и кровавой развязке.

Никто не заметил, как Рафаил успел скинуть с себя одежду. Теперь он стоял в одних обтягивающих трусах, – мрачный и спокойный. Но на него, до поры до времени, не обращали внимания.

Но он выкрикнул что-то на языке буру – и в тот же миг воины застыли в удивлении. Рафаил начал говорить, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. На его ключицах темнела татуировка – рога, такие же, как на груди или лбу у местных жителей. Один, потом другой воин попятился назад, и вот уже все они отступают, опуская копья остриями вниз.

– Переводи, – приказал Бонгани толмачу Ннамди.