Разбудила её непривычная тишина после сигнала подъема. Прошли построения, закончился завтрак, а жизнь на базе так и не началась: никто не перебрасывался под окнами сальными шутками, не слышался топот ног по беговым дорожкам, не гремели команды и рев ответов на них…

«Сегодня у них прыжки с парашютом», – вспомнила Диана, едва открыв глаза и уставившись в потолок.

Она откинула одеяло, встала с постели и быстрым шагом отправилась в ванную. Не хотелось терять ни минуты из тех часов послабления режима, которые выпадали ей в дни, когда курсанты выезжали за территорию базы. Оделась в джинсы и футболку, сунула ноги в кроссовки, надела кепку с козырьком и, водрузив на глаза широкие солнцезащитные очки, вышла из дома, не забыв запереть дверь на оба замка и установить нехитрую контрольку – затолкала клочок бумаги в дверную щель: привычка для оперативника сильней, чем рефлекс для животного. Вряд ли на территории базы следовало опасаться представителя вражеской разведки, но от любопытных курсантов стоит подстраховаться. Хотя их любопытство касается только ее персоны, а не пустого домика. Несмотря на дисциплину, и в окна заглядывают, и в дверь скребутся… Им-то без женщин тоже не сладко!

На улице дул легкий приятный ветерок, ласково светило солнце. Погода располагала к прогулкам, пикникам, развлечениям… Но тут были свои нюансы. Когда «Сьюзен» задействовали на встречу в «Жюль Верне», это для нее был праздник, а для DRM – целая операция. Ее прикрывали по дороге в ресторан и обратно, двое оперативников дежурили внизу, у входа, двое – за столиком неподалеку. Когда она предлагала Кире прогулки по музеям и вернисажам – это был блеф: она знала, что Золушка откажется. А всё, что Диана могла себе позволить, – прогулка по базе вокруг коттеджа или до ворот и обратно. Но не привыкшая к домоседству и плохо переносившая долгое пребывание в замкнутых пространствах она и этому была рада.

Вот и гуляла по ровной асфальтовой дорожке вокруг своего домика, потом прошлась по плацу, направилась к воротам. Дежурный по КПП заметил женщину, появившуюся на дороге, и высунулся из окна, чтобы лучше её рассмотреть. Комендант снова будет высказывать ей за то, что покинула помещение. Она развернулась и двинулась в сторону вертолетной площадки, которая сегодня пустовала: начальство базы по вторникам отправлялось в Париж на штабное совещание.

Солнце, изумрудная листва, дуновение ветра – всего лишь полгода назад, когда в фешенебельных отелях Хорватии и Турции, в ночных клубах и игорных домах она изображала перед Рушди вдову полковника бельгийской армии, озлобленную на весь европейский мир и жаждущую мести, Диана и предположить не могла, что будет предаваться этим пенсионерским радостям.

Но сейчас ей было приятно неспешно прогуливаться, не контролируя ежесекундно всю окружающую реальность в пределах прямого видения, не играя роль, не просчитывая пути отхода в случае внезапной опасности… На свежем воздухе ей всегда хорошо думалось. Хотя думать особенно было и не о чем: старые дела закончены, новые не начаты…

В памяти само собой всплыло тиходонское дело – гораздо менее значительное, чем разоблачение и поимка Рушди, сущая мелочевка. Но почему-то оно вспоминалось снова и снова. Кира Быстрова – молодая женщина, которую она втёмную вводила в «алмазную» операцию… Тихая, вся какая-то образцово-показательная, словно вывалившаяся из бабушкиных книжек… Рядовой бухгалтер, тянувшая трудовую лямку за жалкие гроши, не избалованная мужским вниманием… Кира Быстрова, впоследствии Бойер…

Она быстро адаптировалась в новой жизни и оказалась очень шустрой и предприимчивой, даже вышла замуж за лихого и симпатичного капитана DRM. Хотя во многом это не ее заслуга, а тех, кто дергал за ниточки. И основным оператором была, конечно, Диана Сорель – именно она сыграла роль доброй феи, с её лёгкой руки началось преображение, в результате которого серая тиходонская мышка стала зажиточной парижанкой.

Диана прокрутила в голове их первую встречу, ещё раз перебрала все диалоги, вспомнила, какие оценки давала взятой в разработку девушке. Кира не вызвала хлопот. Хороший, податливый материал. Манипулировать ею было даже скучновато – настолько это было легко.

Наклонившись, она аккуратно сорвала распустившийся пушистый одуванчик.

Да, разработка Киры Быстровой-Бойер была из тех, которые со студентами разведшколы обычно не разбирают: слишком просто, учиться тут нечему. А всё-таки почему-то она возвращается к этому делу снова и снова. Что-то её держит. Симпатия? Пожалуй, девушка действительно располагала к себе, вызывала светлые эмоции. Но Диана никогда не страдала природной сентиментальностью, тем более что объекты нейтральны: они не могут вызывать ни симпатию, ни антипатию. Как гигиенические прокладки или фуа-гра в «Максиме»…

Здесь что-то другое. Скорей, причина в том, что маленькая серая мышка, вильнув хвостиком, утащила в норку не кусочек сыра со стола, а алмаз. Даже не один алмаз, а целую алмазную трубку: месторождение, похожее на гигантскую морковку, растущую с глубины нескольких сот метров, а то и больше… Вот почему провинциальная российская бухгалтерша вызывает такой интерес у спецслужб нескольких стран, которые не верят в случайности, совпадения и прочую лабуду…

Сконцентрировавшись, Диана принялась перебирать одну за другой детали, реплики, мысли, мелькавшие в процессе работы с объектом. Как добрая хозяйка спускает с поводка истомившегося взаперти пса, она отпустила свой мозг, уставший без аналитической работы, и принялась методично исследовать со всех сторон каждый элемент дела Киры Быстровой, ныне Бойер, черт бы ее побрал!

В ее истории всё было гладко. Края сходились, никаких белых пятен. Прозябала в своей дыре. Мечтала о сладкой жизни. Заглотила наживку в виде выигрышной лотереи. Дальше – многоходовка, в результате которой она прославилась, получила французское гражданство и обеспеченную жизнь, стала законной супругой офицера разведки Жака Бойера. Правда, законность тут относительная – если брак состоялся в оперативных целях, то она получила только видимость замужества, которое в любой момент может развеяться, как пустынный мираж. Во многом исход бракосочетания зависит от желания капитана Бойера его продолжать, однако, кто знает, что у него на уме? Даже молодая жена этого не знает… Но, как бы то ни было, пока только она огребла мешок бонусов, а должно быть наоборот: ведь никому не интересную Золушку разрабатывали, чтобы через нее Франция откусила половину алмазного месторождения!

Диана поднесла одуванчик ко рту, дунула, и десятки белых парашютиков разлетелись, покачиваясь и сверкая на солнце. Где-то далеко и высоко болтались примерно так, только на настоящих парашютах, курсанты учебно-тренировочной базы. И среди них блондин и брюнет, на которых она положила глаз. Частицы одуванчика исчезли – или упали на траву, или их отнесло ветром. Похожим образом перед ней промелькнули когда-то десятки фактов того несложного, как по нотам разыгранного дела. Но был среди всех этих фактов один, который чем-то неосознанно её цеплял. Его нужно было вычленить из общего ряда и внимательно рассмотреть.

Почему всё сложилось настолько гладко? Обычно русские не так легко переходят к сотрудничеству с разведками других стран. А Кира пошла на этот шаг, как будто не задумавшись, без малейших признаков сомнений. Это выглядело странно. Мать – ортодоксальная коммунистка, так и не принявшая политических перемен, распада страны, капиталистической экономики. Дочь должна шарахаться от западных спецслужб как черт от ладана! А она поступила ровно наоборот. Разве это не странно?