ничего. Осколка у нас нет. Да и не ясно, не объявится ли еще какой-нибудь защитник.

— Молодец, даже я почувствовала, как ты долбанул этого козла, — толкнула меня Ольга плечом. Она поравнялась со мной. — Я сначала переживала, что ты меня не увидишь, или не поймёшь моего намёка. Краса-авчик!

— Нашла кого хвалить, — улыбнулся я. — Я глазам не поверил когда тебя там увидел. Круто придумала, обойти его со спины.

— Все молодцы! — присоединился к ней Борис. — Анна Степановна, если бы не вы, мы бы точно не справились.

Мы согласно покивали, всё же Анна сработала круто и решительно.

— Ты лучше, электрик, скажи откуда свет взялся? — задал я волнующий меня вопрос. Борис ведь единственный, кто ещё не справился со своими способностями. Если не учитывать «Пороха».

— Да как-то само оно пришло, — положил «Мех» руку себе на грудь. — Почувствовал, как щиплет что-то вот тут, внутри. Попробовал вздохнуть… ну знаете, когда в груди покалывает, и дышать больно. А я через боль вдохнул, и в меня тут же энергия хлынула, — он вдруг хохотнул и залихватски подмигнул Ольге, — видимо, это энергия моего сердца рвалась наружу.

— Хороший у тебя мотор в груди, правильный. Если свет выключат, будешь лучше любого дизельного генератора, — усмехнулся «Порох», накидывая хомуты на руки и ноги «Чеху». — И на рыбалку тебя брать можно.

— Рыбалку я люблю, — ухмыльнулся Мех.

— Да, ребята молодцы, круто вы с ним справились, — заявил Фёдор, и мне показалось что в его голосе послышались обиженные нотки. Мы про него совсем забыли в суете. Больше внимания уделяли Ольге. А он хоть и железный, но тоже ведь принял нехилый удар в свою стальную грудь.

— А что за тебя, железный человек, волноваться? — рассмеялась Ольга. — Тебя только ядерным оружием пробить можно.

— И то вряд ли, — поддержал шутку Порохов, продолжая контролировать обстановку. В такие моменты он обычно нас одёргивает, чтобы не болтали, но сейчас не спешил требовать тишины, давая нам выговориться. Мы как раз приближались к здоровенной дыре образовавшейся от падения осколка. Оглянувшись на нас, командир бодрым тоном произнёс: — Ну что, пойдём засунем осколок в свинцовую коробку?

Подойдя к краю кратера, мы увидели кусок черного вулканического стекла. По крайней мере, он больше всего походил именно на обсидиан. Размером он был примерно как шар для боулинга. При этом, лежал на каком-то оранжевом постаменте. Я не сразу понял что это. Табуретку, что ли под него подставили? Но потом до меня дошло, что это были такие же оранжевые отростки, какие были в голове той собаки и внутри башни, что стояла в доме культуры. Вот только они были гораздо массивнее. Похоже это не постамент, а что-то вроде корня. Будто это не кусок метеорита, а проросшее семя какого-то дерева. Вот поганец, уже успел корни пустить на нашей планете.

— Вот и он! — прокомментировал Борис, когда мы встали на краю кратера. — Кто сорвёт этот запретный плод? Может, «Ключ»?

— А кто же ещё? Мой костюм экранирован… — сказал было Фёдор, но прервался, так как Порохов внезапно сорвался с места, прыгнул в кратер и потянулся руками к осколку. — Командир, нет! Не трогай его! Это опасно!

Фёдор даже бросился вслед за Пороховым, но не успел остановить его. Командир прикоснулся ладонями к осколку, а затем запрокинул голову вверх, открыв при этом рот, будто собираясь закричать. Мне показалось, что его глаза засветились жёлтым, а зрачки вовсе исчезли.

Наконец Фёдор подбежал к нему и отбросил от осколка. Командир потерял равновесие и будто безвольная кукла свалился на обугленную землю.

— Да какого ты творишь, «Порох»⁈ — «Ключ» бросился риподнял его тело. — Я же сказал, что нельзя. От него излучение идёт, мама не горюй.

— Не гунди, — слабо отозвался «Порох», уже придя в себя. — Что произошло?

— Ты зачем к осколку побежал?

— Сам не понимаю, почему побежал, почувствовал что мне туда очень нужно, — ответил Порохов. Кажется, обошлось. Я уж было решил, что мы потеряли командира. Он вдруг попытался приподняться, но Разводной ему не дал. — Чёрт! Не теряй время. Мне кажется, что он меня зовёт.

Подоспел Борис и помог отвести Порохова подальше от осколка. Держась за голову, командир поднялся на ноги и послушно отошёл к краю кратера. Кажется, у него началась сильная мигрень.

— Что это было? Ничего не хочешь нам рассказать? — Тоже подошла к Порохову Ольга, видимо опасалась что тот снова бросится к осколку.

— Хочу, — посмотрел тот на неё. — И поверьте, вы охренеете от моего рассказа, — затем он взглянул на Анну. — Анна Степановна, у вас есть что-нибудь от головы.

— Есть, — хмуро ответила та, и принялась копаться в аптечке. Однако не удержалась от колкости. — Вон, топор у Фёдора. От любой головы спасает.

— Вроде же всё обошлось, — «Порох» лишь поморщился. — Сам не знаю что на меня нашло. Но я такое увидел… только таблетушку бы мне для начала.

Анна принялась лечить командира, а Фёдор тем временем приблизился к осколку, скинул с себя свинцовый куб и открыл его.

— Итак, — внимательно глядя на осколок, проговорил Фёдор. Похоже, он начал записывать процесс упаковки космического тела. — Объект излучает огромное количество энергии неизвестной природы. Для протокола. Я смог выделить это излучение в отдельную группу и на основе этого оптимизировал датчики. Теперь я могу определять присутствие аномальной зоны. Таким образом, если экранирование свинцового контейнера сработает, я смогу понять, сохранилось ли опасное излучение или нет, после помещения объекта в контейнер.

Мы на всякий случай отошли чуть подальше.

— Пробую взять объект в руки, — продолжал Фёдор. — Делаю пробное прикосновение кончиком перчатки. Никакого воздействия не ощущаю. Изменения поля внутри костюма тоже не наблюдается. Пробую прикоснуться ладонью. Изменений по-прежнему нет. Делаю вывод, что свинцовая оболочка экзоскелета «Изделие №181023» успешно блокирует излучение космического объекта. Приступаю к его изоляции.

«Ключ» ухватился за осколок обеими руками, но оторвать его от оранжевых корней не получилось.

— Осколок не поддаётся, — заключил 'Фёдор.

— Попробуй колуном, — предложил я. — Мне кажется, нужно отрубить эти корни.

Учёный с недоверием посмотрел на меня. Затем перевёл взгляд на своё колун, который лежал рядом на земле.

— Пробую вариант, предложенный Ларионовым Максимом Александровичем, — взяв колун в руки, озвучил свои намерения Фёдор. — Постараюсь обрубить корни.

Фёдор молодецки размахнулся. Раздался гулкий удар. Затем второй. Третий.

Колун вонзился в корень. Металл острия принялся стремительно краснеть. Видимо нагревался. «Ключ» его тут же выдернул и повторил попытку. От каждого следующего удара оружие в руках учёного разогревалось всё сильнее. Как будто он не корень перерубал, а высоковольтный провод.

— Есть! — заорал Фёдор, когда корень, наконец, поддался и осколок упал на землю. — Воздействие на корень тяжёлым острым предметом оказалось успешным. Объект отделён, — он осмотрел свой топор. — Наблюдаю странное поведение металлической части моего инструмента. По неизвестной причине она раскалилась до температуры плавления. Вижу отчётливые следы деформации…

Лезвие колуна вдруг потеряло красный цвет, и стало выглядеть как прежде, будто ничего не случилось. Фёдор с изумлением посмотрел на своё оружие.

— Ну нихрена себе, — сделал он наконец экспертное заключение.

Нормально так учёный эксперименты делает под запись.

— Инструмент охладился до прежней температуры. Процесс охлажения занял примерно пять секунд. Объяснить причину этого не могу, — с опаской отложив колун в сторону он переключился на осколок. — Придётся подвергнуть инструмент экспертизе после завершения миссии. А сейчас приступаю к консервации космического объекта.

Щёлк. Крышка свинцового куба закрылась. «Ключ» закрутил поворотный механизм до упора и отошёл на метр.

Повисла тишина.

Каждый из нас боялся произнести хоть слово, будто осколок сейчас выпрыгнет из ящика как чёртик из табакерки.

— Наблюдаю быстрое падение активности зоны, — вдруг раздался востороженный голос Фёдора. — 45 процентов, 37, 31, 26, 13, 6, 4, 1… 0. Вредоносная зона исчезла. Экранирование контейнера полностью нивелирует излучение космического объекта.

После слов Фёдора тучи над нашими головами начали рассеиваться. Послышалось отдалённое пение птиц. Хмурая осенняя атмосфера, что окружала нас во время нахождения в зоне, стала сменяться яркими летними оттенками.

Я сам не заметил, как моё лицо расплылось в улыбке.

Сердце заколотилось от радости. Остальные ребята тоже улыбались.

— Не то, чтобы я сомневался в нас, — довольно проговорил Борис. — Но мы справились.

— А вот я на подобный исход не рассчитывал, — в отличии от «Меха», в голосе