Мне нравится, что, сколько бы раз я тебе ни говорил, ты не осознаешь, насколько ты прекрасна.

Сняв ее с зеркала, я кладу ее рядом с другим и кладу в свою шкатулку для драгоценностей. Я не знаю, что он задумал. Говорить мне достаточно комплиментов, чтобы я почувствовала, что меня достаточно для него, - это то, что Колби делает каждый божий день, но не так. Обычно это текстовое сообщение или телефонный звонок, чтобы сказать мне, что он просто соскучился по моему голосу. Это нечто другое.

Пока вода в душе нагревается, я иду на кухню, чтобы начать варить кофе. Там, прислонившись к кофейнику, лежит еще одна.

Мне нравится, что ты любишь черный кофе, даже несмотря на то, что он отвратительный.

Эта заставляет меня смеяться. Я кладу ее в задний карман и достаю телефон. От Колби ничего нет, но есть пара сообщений от Мэдди, спрашивающих, будем ли мы присутствовать на карнавале позже. С тех пор, как она начала встречаться с Гриффином, тройные свидания превратились в нечто особенное. Как ни удивительно, Мэдди и Тесса прекрасно ладят. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть из-за того, насколько они разные, но мы трое действительно стали очень близки.

Идя по коридору к комнате Бренны, я замечаю еще одну карточку, приклеенную скотчем к двери ее спальни. Ладно, он определенно что-то задумал. Я не знаю, что, но в этом что-то есть. Я снимаю эту записку с двери и читаю.

Я люблю ту маму, которой ты являешься для нашей дочери.

Мои пальцы пробегают по телефону, когда я пишу сообщение Колби. Возможно, он увидит это позже, но я все равно отправлю его ему.

Сейдж: Ты очарователен, но что ты задумал?

Я открываю дверь и вижу Бренну, растянувшуюся поперек кровати. Ее волосы разметались по подушке, и мне почти больно будить ее от этого глубокого сна, но это первый день в школе.

— Бренна, — тихо говорю я. — Пора просыпаться.

Она стонет и переворачивается на другой бок, засовывая голову под подушку. — Нет.

— Бренна.

— Мамочка.

Я хихикаю. — Тебе нужно встать и собраться в школу.

Она скулит и садится, а ее волосы на макушке похожи на птичье гнездо. Она трет глаза кулаками. Иногда трудно вспомнить, что ей всего почти семь. Такое чувство, что ей исполняется семнадцать. Хотя это время может оставаться настолько далеким, насколько это физически возможно, большое вам спасибо.

— Одевайся, — говорю я ей. — Я сейчас иду в душ и хочу, чтобы ты была готова к тому времени, как я выйду.

***

Позже тем же утром мы идем к моей машине, когда я вижу еще одну записку, приклеенную скотчем к моему рулю. Я пристегиваю Бренну к ее автомобильному сиденью и затем сажусь внутрь. Это пятая записка за это утро, и я действительно начинаю нервничать.

Мне нравится, насколько ты мотивирована все время.

— Что задумал твой отец? — спрашиваю я Бренну.

Она пожимает плечами, что выглядит совсем не убедительно, и хихикает.

Отлично. Что бы это ни было, он так же втянул ее в это.

***

В течение рабочего дня я получаю семь букетов моих любимых цветов – каллы. Все они представляют собой смесь белого и голубого цветов от «Тиффани», и, хотя они великолепны, я не могу понять, почему их так много. Я начинаю задаваться вопросом, не пропустила ли я какую-нибудь годовщину, но, похоже, ничего не могу вспомнить.

— Сейдж, — зовет меня по имени секретарша с нижнего этажа. — У меня есть еще один для тебя.

Я получила восемь букетов.

К каждому из них прилагается карточка.

Мне нравится, как твои глаза сверкают на солнце.

Мне нравится, что ты никогда не можешь на меня злиться.

Мне нравится звук твоего смеха.

Мне нравится, что ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой.

Я люблю, когда ты поешь в душе.

Мне нравится ощущение твоего тела, прижатого к моему.

Мне нравится, что всего времени в мире, проведенного с тобой, все еще недостаточно.

Но эта, похоже, отличается. Вместо того, чтобы перечислять еще одну вещь, которую он любит во мне, в ней говорится кое-что другое.

Не могу дождаться, когда увижу тебя сегодня вечером.

Бренне понравится карнавал,

и мне понравится быть с тобой.

Еще раз достаю телефон и отправляю ему еще одно сообщение.

Сейдж: Ладно, серьезно. Что ты задумал?

Но это сообщение остается без ответа, как и остальные.

***

Я должна быть честной. Когда я уезжала с работы практически с целым магазином цветов на заднем сиденье своего Lexus, я почти ожидала, что Мэдди пришлет мне новостную статью о том, что Колби делает что-то не так. Из-за милых сообщений, такого количества цветов, что я не знаю, что с ними делать, и того, что он не отвечал на мои сообщения – я была уверена, что что-то не так. Однако, когда я вернулась домой, они с Бренной вели себя так, словно ничего не изменилось.

Чудаки.

Мы держимся за руки и прогуливаемся по карнавалу. Уже поздно, потому что Колби, Ашер и Гриффин подкупили владельца, чтобы он подольше оставался открытым для нас. Публичными вещами, подобными этому, легче наслаждаться, когда люди не ходят за нами по пятам и не просят сфотографироваться.

Бренна взволнованно бежит на каждый аттракцион, на котором хочет прокатиться. Я рада, что нет очередей, потому что ожидание с этим ребенком, пока она накачивается сахаром, определенно не входит в мой список дел. Тем не менее, наблюдая за всем тем, как она веселится, ее счастье заразительно.

***

Кажется, что все закрывается на ночь, и мы начинаем идти к выходу. У Колби, с другой стороны, другие планы. Он хватает меня за руку и тянет к колесу обозрения.

— Давай сделаем это до того, как уйдем, — говорит он мне.

Я качаю головой. — Мы не можем. Они пытаются вернуться домой.

Он пожимает плечами. — Пускай. Я знаю, как с этим работать.

Мои брови хмурятся, когда он сажает меня в кабину. Бренна, вместо того чтобы броситься с нами, остается с Мэдди и остальными членами банды. Колби нажимает что-то на панели управления, а затем бежит, чтобы присоединиться ко мне.

— Ты что, с ума сошел? — Недоверчиво спрашиваю я его.

Он одаривает меня той улыбкой с ямочками, которая каждый раз делает меня беззащитной, и я не могу не сдаться. Его руки обвиваются вокруг меня, когда мы поднимаемся выше, чем я ожидала для такого карнавального аттракциона.

— Я люблю тебя, — шепчет он мне на ухо. — Ты знаешь это?

Я смотрю на великолепные огни города и улыбаюсь. — Конечно, знаю. Я тоже тебя люблю.