Ты говоришь об Ашере Хоторне, верно? — Я киваю. — И вы двое довольно близки, не так ли?

На экране появляется фотография нас с Ашером с прошлогодней вечеринки. Это удивительно хорошее фото, и несколько человек в зале улюлюкают при виде нее. Они мало что знают, мы были в полном дерьме, когда это было снято.

— Да, — отвечаю я. — Он мой лучший друг. На самом деле мы с ним встретились вскоре после того, как меня призвали, и он вроде как взял меня под свое крыло, когда я в этом нуждался. Мне действительно повезло, что он у меня есть.

Она улыбается и бросает взгляд на телесуфлер. — Это было почти шесть лет назад, не так ли?

— Мм-хм.

— Кажется, многое произошло с тобой за последние шесть лет. Тебя призвали в НФЛ. Ты стал «Лучшим игроком турнира» всего после второго года обучения. И ты был признан самым горячим мужчиной на свете два года подряд.

При упоминании последнего все начинают аплодировать. Сейдж смеется и закатывает глаза, отчего моя улыбка становится шире, а на щеках появляются ямочки.

— О Господи, посмотрите на эти ямочки. — Маки притворяется, что обмахивается веером. — Теперь я знаю, почему наша аудитория сегодня заполнена женщинами.

Я хихикаю и качаю головой. — Да, это были безумные полдесятилетия.

— Я думаю, с этим согласился бы любой. — Она устраивается поудобнее в кресле, скрещивая ноги, и я уже знаю, что сейчас произойдет. — Итак, это было бы не мое шоу, если бы я не попыталась вникнуть в мельчайшие детали и спросить вас о потрясающей девушке, с которой вас видели в последнее время.

Легкий румянец покрывает мои щеки, когда я смотрю на Сейдж. — Она великолепна, не так ли?

Толпа воркует, а Маки улыбается. — Ну, да, но я думаю, что мы имеем в виду двух совершенно разных женщин.

Изображение Бренны на моих плечах заполняет экран позади нас. Она счастливо улыбается, положив руки мне на голову, пока мы идем по улице. Я никогда раньше не видел этой фотографии, но должен признать, она хороша.

— Это я! — кричит она в аудиторию. — Мамочка, смотри! Это я!

Сейдж успокаивает ее, но Маки поворачивается на звук и загорается. — О, она здесь. Боже, в жизни ты еще симпатичнее. — Она снова обращает свое внимание на меня. — Может ли она присоединиться к вам?

Это не входило в план, но кто я такой, чтобы говорить «нет»? Я смотрю на Сейдж, чтобы убедиться, что она не против, и она говорит Бренне идти. Би выбегает на сцену и запрыгивает ко мне на колени.

— А как тебя зовут, милая? — спрашивает ее Маки.

— Бренна.

Вся толпа загипнотизирована ею, но я не удивлен. Она прижимается к моей груди, и мое сердце тает.

— Что ж, очень приятно познакомиться с тобой, Бренна. — Она сосредотачивается на мне. — Похоже, ей с тобой очень комфортно.

Я улыбаюсь. — Я бы на это надеялся.

На экране появляется еще одна картинка, на этот раз из игры с Packers. Это один из немногих снимков, сделанных Сейдж за пределами раздевалки, в первый день, когда Бренна назвала меня папочкой. Даже одно воспоминание заставляет меня снова задыхаться.

— Сейчас многие люди высказывают предположения, что вы, на самом деле, ее отец, — говорит она и снова смотрит на экран. — Я имею в виду, кто бы не удивился, учитывая те убийственные ямочки, которыми вы оба, кажется, обладаете.

— Они - наше секретное оружие! — Бренна взволнованно рассказывает ей, заставляя всех смеяться.

— И какое замечательное секретное оружие. — Она делает паузу, чтобы добавить драматического эффекта. — Итак, Колби. Мне нравятся вещи лаконичные и простые, поэтому я просто выйду и спрошу. Она твоя?

Я смотрю вниз на Бренну, которая смотрит на меня снизу-вверх зелеными глазами, такими же, как у меня, и улыбкой, которая могла бы растопить айсберги. — Да. Она моя дочь.

Бренна хихикает, когда все вокруг взрывается, и я щекочу ее бока. Когда я бросаю взгляд на Сейдж, она вытирает слезу и показывает мне средний палец, когда я молча поддразниваю ее за это. Я целую Бренну в лоб и отправляю ее обратно к ее маме.

— Что ж, — вздыхает Маки. — Должно быть, приятно сказать это открыто после стольких лет, да?

— Так и есть. Я никогда не хотел прятать ее или что-то в этом роде. Но со славой приходит свой набор опасностей, и ее безопасность всегда является нашим главным приоритетом.

Она понимающе кивает. — Что ж, забавно, что вы упомянули об этом, потому что это подводит меня к моему следующему вопросу. Где она была все эти годы? Потому что люди заметили, что нет никаких фотографий или чего-либо, где ты с младенцем.

Вот оно. Тот момент, когда я должен возложить вину на Сейдж и уйти отсюда с незапятнанной репутацией, но я не могу этого сделать. Мы оба совершили свою долю ошибок в прошлом, но никто не заслуживает того, чтобы их освещали в прямом эфире.

— Знаешь, Маки, я могу играть в профессиональный футбол, и это требует некоторой прозрачности, но в моей жизни есть некоторые вещи, которые я хотел бы сохранить в тайне, — отвечаю я. — У нас с мамой Бренны невероятные отношения, и нам с Бренной обоим повезло, что она у нас есть, но я бы хотел, чтобы это как можно дольше оставалось вне поля зрения общественности.

— Мужчина, который уважает мать своего ребенка. Это освежает. — Она бросает взгляд на Сейдж, а затем снова на меня. — Но я должна спросить, это платонические отношения или что-то более серьезное?

Я смотрю на Сейдж, прежде чем вообще что-либо сказать, и она игриво закатывает глаза, прежде чем кивнуть. Когда она дает добро рассказать об этом миру, моя улыбка растягивается, и я больше не могу ее сдерживать.

— Однажды я собираюсь жениться на этой девушке.

 

ЭПИЛОГ

КОЛБИ

ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ

Адреналин бурлит в моем организме, когда музыка гремит из динамиков. Это игра чемпионата Суперкубка. Тот, над которым каждая команда работает весь год. Тот, кто выиграет все это. Мы шли непобежденными весь сезон, и теперь это, наконец, произошло.

Ашер подходит ко мне и толкает меня в плечо своим. — Что ты на это скажешь? Должны ли мы пойти туда и показать им, как это делается?

— Ты чертовски прав.

Голос диктора наполняет стадион, и вся команда одновременно выбегает. Когда мы выходим на поле, раздаются оглушительные крики. Я могу только представить, какой нагоняй получит Сейдж от Бренны за это.

Как только мы подходим к скамейке запасных, я смотрю на места, которые, как я знаю,