из этого и для себя. Остаться здесь и разобраться в этом, а не убегать от этого. Я никогда не буду счастлива, если сейчас убегу, и я это знаю, и я должна быть верна себе. — У меня сейчас горят глаза, слезы текут из-под век, и я не могу их остановить. — Я не могу прямо сейчас увлечься еще одним запутанным, страстным любовным романом. Мне просто будет больно, и тебе тоже, и всем остальным, как ты и сказал. Я могу признать, что ты прав, Найл, но я не могу дать тебе то, чего ты хочешь. Я… — Мой голос срывается, и я сдерживаю рыдание. — Мне так жаль.

Выражение его лица самое болезненное, что я когда-либо видела. Он выглядит сломленным, как будто я забрала все его надежды и убила их, раздавила до неузнаваемости.

— В другой жизни, возможно, это могло бы сработать, — беспомощно шепчу я. — Но не в этой, Найл. Я не могу…

— Я понял. — Он обрывает меня, его голос похож на зазубренный край разбитого стекла. — Тебе больше не нужно ничего говорить. — Найл делает паузу, его взгляд ищет мой, и я вижу момент, когда из него уходит последняя капля борьбы, его плечи слегка опускаются в знак согласия. — Спасибо, — говорит он хриплым от эмоций голосом, и я смотрю на него в замешательстве.

— За что? — Шепчу я, сжимая руки, чтобы не дотянуться до него.

— За то, что дала мне понять, каково это… любить кого-то так сильно, что сердце может быть разбито. — Он делает шаг вперед, открывая дверь. — Прощай, Сирша.

Ничего не остается, как уйти. Я хочу стоять там и смотреть на него, запоминать его черные волосы, точеное лицо и голубые глаза, его татуированные руки и мускулистое тело, вспоминать моменты, которые мы разделили, но я знаю, что это несправедливо. Мы оба сказали все, что должны были сказать, и закончили. Больше ничего не осталось.

— Прощай, — шепчу я срывающимся голосом и выхожу за дверь.

Звук закрывающейся двери позади меня ощущается как удар под дых. Сначала я даже не чувствую, как вибрирует мой телефон в кармане, так сильно меня трясет, но, когда я понимаю это, я хватаю его и спускаюсь по лестнице, боясь, что это Коннор. Что, если он пришел домой пораньше, а меня там нет? У меня нет столько энергии, сколько потребовалось бы для ссоры из-за Найла сегодня вечером, особенно после того, как мы только что расстались, или как бы вы это ни называли, когда мы даже не были по-настоящему вместе.

Но это не он. Это Катерина, и, отвечая на звонок, я чувствую волну облегчения.

— Алло?

— Привет, Сирша? Прости, я знаю, что уже немного поздно. Но ты можешь встретиться со мной?

Я останавливаюсь на середине шага, сбитая с толку.

— Может быть? Что происходит?

— Просто приходи, если сможешь. У меня есть кое-что, что ты, возможно, захочешь посмотреть.

17

КОННОР

Я, БЛЯДЬ, НЕ ХОЧУ ЗДЕСЬ НАХОДИТЬСЯ.

Никогда раньше у меня не возникало такой мысли, когда я переступал порог подобного заведения. Секс-клуб в Лондоне был для меня как второй дом. Я забронировал там комнату, посещал ее так часто, как только мог себе это позволить, и наслаждался каждой секундой. Мне нравились острые ощущения от встречи с новой женщиной, открытия нового тела, изучения ее изломов, уникальных удовольствий и реакций, а также волнение от прикосновений кого-то нового. Абсолютное отсутствие ограничений или последствий, или необходимости в чем-либо, кроме одной ночи, где мы могли бы бесстыдно дарить и получать удовольствие. Там я чувствовал себя свободным, свободнее, чем где-либо еще, за исключением, может быть, своего мотоцикла.

Вот почему я вышел сегодня вечером. Виктор спросил меня, не хотел бы я пойти с ним и Левином на разведку в Binding Ties, первого бостонского секс-клуба, членом которого были все, у кого были более темные вкусы. Он ищет как идеи для своих собственных клубов, так и возможность переманивать девушек на работу к себе. Хотя Левин якобы находится с ним для защиты, я не знаю многих мужчин, которые отказались бы от такой возможности. Алессио также был приглашен вместо Луки. Когда Виктор попросил меня тоже пойти с ним, я немедленно согласился.

Я подумал, что это поможет мне отвлечься от мыслей о Сирше. Я не планирую нарушать свое обещание не трахать никого другого, пока наша сделка не будет завершена, но есть много такого, чем я могу наслаждаться, не засовывая свой член в другую женщину. Многое напоминает мне о жизни, которой я жил раньше, и о том, почему у меня нет причин хотеть чего-то еще. Конечно, это не моногамный брак или любовь с женщиной, которой я даже не уверен, что могу доверять.

Нас встречает великолепная блондинка в красной латексной юбке и лифчике, ее распущенные волосы вьются по плечам, на ней белые чулки в сеточку и красные лакированные туфли на каблуках. Я вижу, как Алессио и Левин оценивающе смотрят на нее, а Виктор вежливо улыбается ей.

— Нас интересует процесс членства, — говорит он ей. — А также возможность осмотреться и насладиться вечером в вашем клубе, прежде чем мы примем решение.

Виктор, конечно, не получит членства. Катерина, вероятно, спустила бы с него шкуру заживо. Но и у Алессио, и у Левин любопытные выражения лиц, и у меня такое чувство, что она, возможно, продаст по крайней мере одному человеку членство здесь сегодня вечером.

Возможно, мне. Я оглядываюсь по сторонам, пока она объясняет нам процесс, ведет нас в клуб, чтобы мы могли увидеть планировку и удобства. Я слушаю вполуха, пока она указывает на двойные черные лакированные решетки по обе стороны комнаты, андреевские кресты и другие конструкции, описывая полностью укомплектованные отдельные комнаты, гидромассажные ванны и укромные уголки на первом этаже. Она рассказывает о правилах, которые являются стандартными повсюду, и я киваю во всех нужных местах, рассматривая возможность просто обосноваться в новом клубе. Новый старт. Новые женщины. Новое место, куда можно пойти, когда мое влечение к Сирше становится неуправляемым. Когда я чувствую, что слишком сильно вожделею свою жену. Я чуть было не придумал другое слово. Слово, которому нет места в нашей жизни или нашем браке.

Пребывание здесь тоже не помогает. Все, что это заставляет меня вспомнить, когда я в последний раз был в подобном заведении с Сиршей, что она делала, что мы делали вместе. Звуки, которые она издавала, то, как она реагировала, то, как она заставляла меня сходить с ума от потребности. То, как она была совсем другой женщиной, чем я когда-либо ожидал.

Все это было на спор, но она ожила под моим прикосновением.

К тому времени, как мы выпиваем в баре,