Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему Леру?
– Ну, не его же ей ненавидеть! Ты же знаешь, муж и жена и всё такое. Вы своими необдуманными действиями умножили зло.
– Ага! Вот теперь я, наконец, буду знать, что означает непротивление злу насилием. – Мальвина возмущённо фыркнула.
– А я рада, – сказала Лера. – Я испытываю удовлетворение и, кстати, зверский аппетит. – Она вскочила и направилась к раздаче, а там уже набрала всего подряд в точности как писательница.
После ужина отправились в лобби-бар, выпить за хороший аппетит. В баре, в отличие от ресторана, собралась вся съёмочная группа в полном составе. Видимо, «сухой закон» во время съёмок Мальвина объявляла себе сама, и остальных он никак не касался. Одни киношники кинулись лобызаться с Мальвиной, другие просто сделали ей ручкой издали. Некоторые киномужчины с неподдельным интересом разглядывали Леру.
Подружки проследовали к отдельному столику и уселись в мягкие низкие диваны, из которых обычно бывает сложно встать, даже если ты трезв как стекло. Лера сразу вспомнила своё грехопадение в объятья постороннего графа на дне рождения у Игошина. Неудивительно, на таком-то диване! Глянув на цены в меню, писательница присвистнула. Лера тоже заглянула в меню и подумала, что раньше, когда она работала у Игошина, эти цены её бы точно не испугали, но нынче денег из обменника могло на всё про всё не хватить. Ведь ей ещё предстояло оплачивать спа-процедуры.
– Может, сбегаем до ближайшего магазина? – предложила писательница.
– Мы заблудимся в темноте, а кроме того, неохота опять переодеваться, – капризно сказала Мальвина.
С этим все согласились, ждать пока Мальвина переоденется, а потом плутать в темноте по грязи никому не улыбалось.
– Тогда найди, кто тебя угостит, – буркнула писательница. – Я про маркиз не пишу, а Лютик не одобрит такое моё расточительство. Пойдёмте, девочки, поищем магазин, нам же не надо сто раз переодеваться. Мы и так хорошенькие.
Девочки со вздохом попытались вылезти из диванов.
– Так и быть, угощаю, голытьба, – проворчала Мальвина и углубилась в меню.
В этот момент в баре появился невысокий вертлявый тип в обнимку с телезвездой. Звезда была из разряда примелькавшихся, тех, которых все знают, но фамилию никак не могут вспомнить. Вертлявый ростом доходил ей до плеча.
– Мальвина! Слава богу, ты здесь!
Звезда кинулась к столику подруг. Вертлявый обреченно последовал за ней. Мальвина резво вскочила из глубокого дивана, они со звездой расцеловались, как это обычно принято у настоящих красавиц, то есть почмокали воздух у щёк друг друга.
– Что будем пить? – поинтересовался вертлявый у Мальвины, с разбегу плюхаясь в диван напротив.
– Нас много, – честно призналась Мальвина и представила подруг.
– Мне не привыкать, – сказал вертлявый, мельком оглядевший дамочек и пропустивший мимо ушей их имена. Правда, взгляд его ненадолго задержался на Лере и слегка напомнил ей взгляд того самого типа, к которому Игошин отправлял её с важными бумагами перед Новым годом. Таким взглядом, видимо, оценивают лошадей.
– Тогда коньяк, – провозгласила Мальвина.
– А мне шампусика для разгона, – звезда плюхнулась рядом с вертлявым, при этом её колени оказались примерно на одном уровне с головой. Видимо, звезда приехала на съёмки надолго и, в отличие от Леры, взяла с собой туфли на высоких каблуках. Сидеть подобным образом оказалось неудобно, и звезда взгромоздила бесконечные ноги на столик. Вертлявый помахал официанту, тот подошёл взять заказ и посмотрел на звезду с умильной улыбкой.
– Когда ты заходишь на кадр? – поинтересовалась звезда у Мальвины, и Лера представила, как та жужжащей пчелой прицеливается к кинопроцессу, а потом пикирует вниз и рраз! Начинает изображать какую-то дуру с вытаращенными глазами.
– Послезавтра. Надеюсь, ненадолго, я же королева эпизода. Чих-пых, недельку-другую отстрелялась и домой.
– Счастливая, а я тут торчу уже неделю и неизвестно ещё сколько потребуется. Вот радость, хоть Феликс приехал на три дня. – Она потрепала вертлявого по макушке.
– А про что кино? – поинтересовалась писательница.
– Галиматья очередная, – звезда махнула рукой. – Главная героиня, это, разумеется, я, администратором в отеле работает, и её все домогаются: и отдыхающие, и персонал.
– Ты мне не говорила! – Вертлявый уставился на звезду с подозрением. – Это не порнушка случайно?
– Если б порнушка! – Звезда закатила глаза. – Скукота, сплошная болтология, производственные проблемы.
– Эта галиматья по книге какой-то или, как сейчас принято, по сценарию автора идеи, а автор идеи обычно режиссёр? – продолжила допытываться писательница.
– Да хуй знает, – звезда беспечно махнула рукой, – а почему вы спрашиваете?
Несмотря на то, что матерное слово совершенно не вязалось с интеллигентной внешностью звезды, прозвучало оно весьма органично.
– Болтология обычно по книге, но там актёрам есть, что играть, а вот когда идея и сценарий на коленке от группы товарищей, тогда актёры обычно пучат глаза и думают, чем руки занять, хотя для боевиков это самое то, ну, или для порнушки, – пояснила писательница.
– Точно подмечено, – согласилась звезда. – Вы явно в теме.
– Я писательница, но по моим книгам ничего не снимают, я не укладываюсь в рамки. Сейчас вот заказ на семейные ценности пошёл вкупе с патриотизмом. Кстати, а как ваше кино согласуется с этим заказом?
– Прекрасно согласуется! Там в финале семейные ценности торжествуют и патриотизм с ними. Сами понимаете, мне пришлось весь сценарий читать.
– Бедняжка! – сказала Мальвина. – Выпьем за ценности?
– За ценности всегда, – поддержал Мальвину вертлявый Феликс. – Они наше всё, а ещё скрепы.
– Как же я устала, – поведала звезда с тяжким вздохом после того, как опрокинула в себя бокал шампанского. Феликс заботливо подлил ей ещё из бутылки в ведёрке со льдом, принесённой официантом.
– От чего же? – участливо спросила Мальвина.
– Мне все завидуют, я востребована, вот они и тычут в меня пальцем, – пожаловалась звезда.
– Кто? – не поняла Лера.
– Все! Почему, ну, скажите, почему я должна чего-то такое объявить, в чём-то определиться, высказать свою точку зрения и позицию? Нет у меня никакой позиции! Я просто хочу жить как раньше и отдыхать не в пустыне, а где всегда! Точка! Желательно на яхте.
– А для этого, – вставил Феликс, – моя дорогая, тебе надо было заранее домик на Взморье покупать как некоторые. – Или, на худой конец, замуж за еврея выходить, – добавила Мальвина. – Феликс, ты не еврей случайно?
– Нет. Я обычный подсанкционный бюрократ, – Феликс ухмыльнулся.
– Тогда не поверю, что у тебя нет домика на Взморье.
– У меня много чего есть, но я по недружественным странам теперь не ездец.
– Тогда тебе придётся развестись и всё переписать на жену.
– А вот фигушки, знаю я эту жену. – Он чмокнул звезду в оголённое плечо. – Глазом моргнуть не успеешь, как она наплюет на патриотизм и вместе с моими семейными