С-с-с-клац. С-с-с-клац. Мои сапоги шаркали по старым, побелевшим от морской воды доскам. Моя кожа уже умерла, но сейчас мне казалось, что я умираю снова. По крайней мере, на этот раз конец будет получше: надо мной не будет стоять ухмыляющийся душекрад с кривым окровавленным ножом.

Мои глаза затуманились, и в темноте корма корабля превратилась в размытое пятно. Две лампы следили за мной, словно глаза. Между ними на покрашенной в белый цвет доске виднелись какие-то руны.

Фарагантар. Я автоматически зашевелил губами, произнося это слово. Кажется, это имя красса, хотя я мог и ошибиться – корабль находился еще на довольно большом расстоянии от меня. Именно поэтому я был сильно озадачен, обнаружив, что причал уже закончился. Я посмотрел вниз, на полосу бурлящей черной воды, которая отделяла меня от уходящего прочь корабля, и проклял свои затуманенные глаза и еле ковыляющие ноги. Я потянулся к нему искалеченной рукой, и пальцы изогнулись в довольно странных направлениях. Я покрутил головой сначала вправо, затем влево – и увидел пустые причалы и верфи. Никакие корабли меня не ждали. Я разочарованно опустил голову. Тело наклонилось вперед, а я остался стоять на настиле. Мои голубые пары отделились от согнутой спины, и я почувствовал, как с меня спадают кожа и кости: я выходил наружу. Несмотря на то, что меня захлестнула мощная волна оцепенения, я не забыл подхватить Острого, чтобы он не отправился на дно вместе с Фором. Я крепко вцепился в него и услышал, как он благодарно вздохнул.

Всплеск был мощный, но он прозвучал приглушенно. Запах гнили и отбросов исчез, пропал и противный кисловатый вкус пива. Теперь я стал голым, но мои конечности, хотя и оцепеневшие, не мерзли на морском ветру. Я был холоднее, чем он. Вокруг меня закружились мои пары, и я прижал светящуюся ладонь к шее, к едва заметным краям раны на перерезанном горле.

– Снова умер, – сказал я.

– Эй! – завопил кто-то. – Это труп, что ли?

Теперь на меня уже не действовал алкоголь, и мои мысли сразу прояснились. Я быстро пошел по причалу обратно. Уверен, каждую ночь в море попадают десятки тел, однако данного персонажа, похоже, оскорбил вид именно моего тела. Возможно, его разозлил тот факт, что я стал призраком. Быть может, он – какой-то шакал-мародер, и хотел сам забрать труп.

Он был быстрее меня, и мы встретились у основания причала. Заметив меч в моей руке, он занервничал, заметался по причалу, поднимая пыль. Оказалось, что верно мое второе предположение; человек проскочил мимо меня и бросился к трупу, крикнув на бегу: «Скоро увидимся!» Возможно, он полагал, что я бросил свое собственное тело в воду, чтобы меня не поработили. Возможно, он решил, что я появлюсь из любого колодца Никса, до которого он дотащит тело. Думаю, он будет немало удивлен, когда из черных вод, словно разъяренный дельфин, выйдет Фор.

Я отплыл в ближайший и самый маленький переулок, окрашивая каменные стены своим голубым сиянием. Пройдя мимо нескольких домов и подозрительного вида ставней, я обнаружил, что переулок заканчивается тупиком. Живому там трудно было бы даже стоять, не говоря уже о том, чтобы лечь, но для призрака это место было идеальным. Я устроился поудобнее в нише и напрягся, чтобы тем самым уменьшить свое свечение.

Меч я положил позади себя. В ту ночь у нас с ним уже не осталось слов, которые мы могли бы друг другу сказать. Утро, несомненно, принесет новые слова и, возможно, какую-то ясность, которая поможет победить одолевшее меня безумие. Я отгородился от стыда, чувства вины и гнева и закрыл глаза. Из портовых районов доносились лязг и стук, а когда стемнело, их сменили вопли. «Почему мы всегда проявляем наши худшие качества, когда действуем из лучших побуждений?» – подумал я.

– Дух, ты вернулся раньше, чем я думала. Я ждала тебя только через несколько дней, – прокаркала Хорикс, глядя на призрака, который развалился в кресле перед ней. Он уже избавился от одолженной сорочки и переоделся в модную шелковую куртку и панталоны, похожие на те, которые носили пираты с Разбросанных островов. Его свечение – не такое яркое, как у других, заставляло предположить, что он с севера – возможно, из Скола. На это указывали мощные надбровные дуги и клочки кустистой бороды, которую он носил при жизни.

Мелебер Крейл прекрасно знал, что он – один из лучших мастеров своего дела, и это знание делало его невыносимым.

– Тал, у меня для тебя удивительная история, – ухмыльнулся он.

– Мне нужен призрак, а я вижу только тебя. За истории я не дам ни гроша.

Крейл задумчиво пошевелил парами своей бороды.

– Смотря какая история, верно? Вот послушай: сегодня днем некий тор Темса убил тора Баска в его же собственной башне. И Темсе нужен твой драгоценный Келтро Базальт. Меня он отпустил, полагая, что добыл мою половину монеты. К несчастью для него, она хранится в банке.

Хорикс выпрямилась и закрыла рот рукой, чтобы скрыть улыбку.

– Да благословят мертвые боги вас, духи, и ваше хитроумие. Значит, Темса его убил? И ты сказал «тор»?

– Да. Его огромный телохранитель отрубил Баску голову почти на самом пороге его дома. А что? Ты его знаешь?

Вдова его не слушала.

– Ну надо же… Этот жирный вороватый ублюдок наконец-то помер? А убил его Темса, еще больший злодей, который теперь еще и тор. Вот ведь.

– Будем считать, что твой ответ – «да».

Улыбка потускнела.

– Где теперь Келтро?

– Насколько мне известно, он в башне Баска, заперт в одной из гостиных.

– И ты не попытался его забрать? Я же заплатила тебе именно за это.

– Твой полковник, этот олух, передал меня уже после того, как прибыл Темса. – Я не мог ничего…

– Значит, ты должен вернуться и узнать, что стало с Келтро. Будь я проклята, если позволю этому душекраду присвоить моего замочного мастера.

Крейл встал и снова скрестил руки на груди.

– Я…

– Прочь!

Крейл ткнул пальцем в белое перо, которое висело у него на шее, – на веревочке с вплетенной в нее медной проволокой.

– Я – свободный призрак, а не слуга-тень, которым можно командовать.

– Ты получил императорские серебряные монеты за Келтро Базальта. И пока он не будет стоять передо мной, по условиям контракта я твоя хозяйка. А теперь иди и работай, призрак!

Слюна летела за ним до самой двери; а когда Крейл вышел, полковник Калид немедленно эту дверь захлопнул. Затем он двинулся к вдове, обдумывая свои слова. Но как только он заговорил, Хорикс немедленно его прервала.

– Темса…

– Уже совсем не тот торговец, который продавал на рынке души сомнительного происхождения. Он теперь тор и только что при свете дня